Но для него требовалась время, кровь и… полное доверие человека, которого хочешь спасти.

– Спенсер, ты мне доверяешь? Нам нужна защита, которая сможет задержать противника хотя бы до прибытия вампиров из Совета или школы… Мы ведь не вернулись вовремя.

Спенсер поморщился от боли в плече и, без колебаний, кивнул:

– Я доверяю тебе. Что нужно делать?

Мгновением позже Конни схватила осколок камня, валявшегося под ногами, и острым краем резанула себе по запястью, крикнув:

– Сфера Стратума!

Беседку окружила плотная сфера голубого света, не позволяющая рассмотреть ничего за её пределами.

– Красиво, – прошептал Симон. – Откуда ты знаешь это заклинание?

– Мама научила. Это одно из защитных заклинаний её рода. Не пропускает ни звуки, ни человеческие пули, ни заклятия, кроме Абсолютных. Но ими владеют далеко не все вампиры, даже из элиты.

Симон, бледный как мел, опустился прямо на холодный каменный пол. Из его левого плеча ручьем текла кровь. Эмма, оторвав длинную полосу от подола своего платья, принялась осторожно накладывать жгут:

– К сожалению, я не владею лечебной магией. Тебе срочно нужно в больницу или хотя бы к нашей школьной медсестре!

– Все равно ты невероятна, Эмма, – во взгляде Симон читалось восхищение, смешанное с удивлением. – Такое заклятие не каждый поставит. А меня научишь?

– Обязательно. Если выберем… Когда выберемся, – поправилась Эмма. – Недостаток этого щита в том, что его необходимо постоянно поддерживать своей магической силой. Справишься с этим, Симон?

Раньше Симону не приходилось слышать такого волнения в голосе вампирки. Поэтому, он улыбнулся краешком рта, и кивнул, на мгновение, забыв и о близкой опасности, и о боли в раненой руке.

– Закрой глаза. Постарайся ни о чем не думать: ни обо мне, ни о школе, ни о вампирах. Представь себе сферу, как можно четче. Попытайся увидеть, как ты сливаешься с ней, становишься её частью. Скажи: «Сфера Стратума!»

С пальцев Симона сорвалась голубая искра и тут же растворилась в щите. «Ему даже не нужно себя ранить. Крови вокруг и так достаточно», – вздохнула вампирка.

Она не собиралась терять время даром. По её подсчетам, с начала боя прошла уже четверть часа, а помощь так и не пришла. Хуже всего, если Совет получил приказ не вмешиваться. Конечно, прежде такого не случалось, но король Ренальд легко мог поменять правила. И, если за нападением стоит именно он – а Эмма серьезно подозревала, что это так, – то им с партнером оставалось надеяться только на собственные силы.

Если бы Симона не ранили, можно было атаковать нападавших магическим огнем, и попытаться скрыться. Но сейчас такая попытка равносильна самоубийству.

«Думай, думай, – повторяла про себя Эмма. – Безвыходных положений не бывает! Бой с превосходящим по силе противником нам не выиграть, значит, нужно сбежать. Любой ценой, любым способом».

И вдруг, как озарение, как вспышка, в голове девушки прозвучал тихий голос: «Я в силах тебе помочь». Эмма хотелось верить, что это – её альтер-эго, хоть голос не был похож на женский. Выбора ей все равно не оставили…

Эмма схватила ветку, валявшуюся на земле, и принялась чертить прямо на пыли, ровным слоем покрывавшей пол. Губы чуть слышно шептали слова давно забытого заклинания. Симон был слишком занят барьером, чтобы обращать внимание на действия партнерши…

***

Время – неизвестно.

Место действия – неизвестно.

…Он слишком поздно понял, что помощи не будет. Сегодня он потерял всех своих вассалов – и ради чего? Неужели, для того, чтобы увидеть тяжело раненого Алестера, который примчался, услышав его мысленный призыв? Селен надеялся переломить ход войны с троллями, но, вместо этого, угодил в западню, подставив под удар самого дорогого человека.

Но, почему же все так обернулось? Их предали? Кто? Кто оказался способен на такую подлость? О его плане знали немногие. Значит, кто-то из друзей…

Но время ли думать об этом, когда наступает ночь, вороны слетаются клевать мертвечину, а в полумиле от них слышатся торжествующие крики врагов и вспыхивают факелы? Еще немного и уцелевшие тролли перейдут в наступление. Ночь – это их время. А он – слишком устал…

– Селен, – раненый с трудом повернул голову. – Уходи, спасай свою жизнь. Ты еще успеешь.

– Думаешь, я смогу бросить тебя, после того, как мы, практически вдвоем, одолели целую армию?

– Я просто хочу, чтобы ты жил… – глаза Алестера закрылись.

– Мы выживем оба, либо оба умрем, – мрачно отозвался светловолосый мужчина, проводя ладонью по шраму на лице Перворожденного. – У меня нет другого выхода, кроме…

Селен нахмурился. Выход был. Даром, что он вампиру совсем не нравился. Открыть портал, с помощью темно-магической пентаграммы, и спасти их с Алестером жизни, все равно, что признать, что он проводит запрещенные эксперименты с пространством и временем. Но погибать не хотелось, и Селен принялся вычерчивать на земле нечто невероятное…

– Алестер, ты не должен был приходить сюда. Но ты не умрешь, клянусь своей кровью…

***

– Они поставили слишком мощный барьер. Наверняка это дело рук Эммы Конни. Смертному такое не под силу, – хмуро заявил Нотри.

Ему с самого начала не нравилась эта миссия. И теперь он скорее для успокоения совести, чем серьезно, пытался пробить защитную сферу различными заклятиями.

– И что теперь? Нам придется ночевать здесь, дожидаясь, пока детишки устанут, и не смогут поддерживать щит? – злился Дейт. – Не зря говорят: «Послушай женщину и сделай все наоборот». Какие мы нежные, только подумайте! «Никакой темной магии, они нужны мне целыми и невредимыми», – передразнил он госпожу Родани. – Вот сама бы и пыталась достать их, этими заклятьями из школьного курса, раз такая умная, стерва!

– Не смей оскорблять эту благородную даму! – вскинул голову высокий, с сединой на висках, Нотри. – Она обещала стать моей, если миссия пройдет удачно.

– Удачно? Мы не можем сладить с какими-то детишками, один из которых – смертный. Научили людей магии на свою голову! Король абсолютно прав, эту дурацкую школу следовало давно закрыть! Нотри, я тебя просто не узнаю, откуда такая сентиментальность? Неужели эта женщина настолько свела тебя с ума?

– Не говори о том, чего не знаешь, Тони. До недавнего времени я и сам не верил в любовь, а теперь…

– А теперь она проникла в твое холодное сердце, – Дейт презрительно сплюнул. – Мой тебе совет, напарник, – забудь ее. Все её «любимые» очень быстро уходят в объятия смерти. Изабелла очень хитра, она раздает указания, но никогда не участвует в реальном бою. В итоге работаем мы. И, в случае неудачи, отвечать перед королем тоже придется нам. С другой стороны вдруг ей приглянулся кто-то из этих подростков? Например, Симон Спенсер? Иначе, с чего она над ними так трясется?