– Эй, – крикнула я, выходя босиком на настил. – Я думала, ты на велосипеде поедешь.

– Так быстрее, – сказала она и, вытащив байдарку на траву, сунула в нее весло. – К тому же это без пробок.

– Ты хоть видела, куда гребешь? – спросила я, беря одну из сумок на плечо. Люси взяла из байдарки фонарик, включила его и выключила. – Понятно, – сказала я.

Она подошла ко мне, взяла другую сумку, и мы пошли к дому.

– Тебя не ругали из-за моей ночевки? – спросила Люси, понизив голос, хотя было ясно, что на заднем дворе, кроме нас, никого нет. – Мне казалось, что, уходя, я никого не разбудила, но ведь никогда не знаешь наверняка.

– Все нормально, – заверила я ее. Наутро я сама волновалась, что ночью мы кого-то разбудили и мне придется придумывать правдоподобные объяснения, но все обошлось.

– Хорошо, – сказала Люси и с облегчением улыбнулась.

Мы дошли до парадной двери, и Люси последовала за мной в дом. Уоррен на кухне пытался жонглировать тремя упаковками с попкорном. Увидев Люси, он удивился, и все три упаковки одна за другой упали на пол.

– Не может быть! – сказал он, качая головой. – Люсинда!

Люси тоже покачала головой. Уоррен всегда утверждал, что ее не могут звать просто Люси, что это имя – сокращение какого-то другого, и поэтому называл ее разными похожими именами.

– Привет, кролик Уоррен, – ответила Люси. Уоррен покраснел и стал собирать упавшие упаковки попкорна. Это выражение я встретила, читая в шестом классе книгу «Обитатели холмов»[11], и сообщила о нем Люси, чтобы она могла обращаться так к Уоррену, который звал ее Люцифером. – Давно тебя не видела.

– Я тебя тоже, – сказал Уоррен. – Тейлор говорила, вы работаете вместе, но я не знал, что ты придешь сегодня. – Брат вопросительно посмотрел на меня, поскольку не хотел единолично нести ответственность за Нору и Джелси.

– Люси пришла на вечеринку к Джелси и Норе, – сообщила я и пошла по коридору, а Люси проследовала за мной. – А ты, пожалуйста, не съедай все тесто для печенья, – крикнула я Уоррену.

Через два часа вечеринка двенадцатилетних была спасена. Волосы Джелси начесали так, что они в два раза увеличились в объеме, и украсили сверкающими заколками, а Норе заплели две замысловатые французские косички. Над моей прической одновременно работали Нора и Джелси, так что со стороны Норы у меня появился ряд из трех конских хвостиков, а со стороны сестры – множество мелких косичек. Все мы, благодаря Люси, могли похвастаться поразительным макияжем. Она привезла с собой целый ящик профессиональной косметики, которой позавидовал бы любой визажист. На лицо Джелси Люси нанесла такой слой косметики, что мне стоило бы придумать хорошее объяснение, если бы родители вернулись до того, как она умоется. Глаза Норы мы подвели карандашом и нарисовали стрелки. Нора только пожала плечами и сказала «нормально», но я не могла не заметить, что при всякой возможности она с улыбкой поглядывала на себя в ручное зеркальце Люси.

Комнату Джелси мы превратили в идеальное помещение для вечеринки: одеяла на полу, в центре круга из подушек разложены угощение, журналы и косметика. Мы съели целую жестяную коробку сладкого попкорна и пакет принесенных Люси чипсов, напились «спрайта», наелись ванильного мороженого, которое я нашла в морозилке, почитали раздел советов в журнале «Семнадцать» (заметив, что Нора с особым интересом смотрит на принесенный Люси журнал «Космополитен», я его спрятала) и заполнили все анкеты. Сыграли неудачно один раз в «Легкое как перышко, твердое как доска»[12]. Люси согласилась, что для того, чтобы полноценно играть в такие игры, требуется шесть человек, и мы стали играть в «Правду или действие»[13].

– Ладно, – начала Нора, скрестила ноги, наклонилась вперед и по очереди оглядела каждую из нас. – Люси, – продолжила она после театральной паузы, – правда или действие?

По большей части действия в тот вечер были невинны и преследовали цель позлить Уоррена.

– Правда, – ответила Люси. Я бросила на нее предостерегающий взгляд, но она глазами дала мне понять: «Не волнуйся». Было удивительно, что после стольких лет разлуки мы по-прежнему могли понимать друг друга без слов. Люси поняла, что меня беспокоит, насколько откровенно она собирается отвечать. Джелси любила Люси, потому что та была готова часами играть с сестрой и, кажется, получала от этого удовольствие. Но после того, как Нора и Джелси увидели ее коллекцию косметики и узнали, что в Нью-Джерси Люси – капитан команды по гимнастике, что и для меня оказалось новостью, они стали поклоняться ей как идолу, и я не хотела, чтобы им стала известна вся правда о ее подвигах. Насмотревшись, как Люси флиртует практически с каждым парнем, заходившим в закусочную, я решила, что она успела сменить уже не одного ухажера.

– Хорошо, – сказала Нора.

Джелси жестом подозвала ее к себе, они пошептались, и Нора, вернувшись на свое место, прямо посмотрела на Люси.

– Когда ты впервые поцеловалась? И с кем?

Я сразу подумала, как бы сама ответила на такой вопрос: в двенадцать лет с Генри Кроссби.

– В тринадцать лет, – ответила Люси, – с Генри Кроссби.

Я посмотрела на нее, думая, не шутит ли она. Люси между тем зачерпнула попкорна со жгучим перцем.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила я, почувствовав укол ревности.

– Извини, Тейлор, но сейчас очередь Джелси, – остановила меня Нора, взявшая на себя обязанность следить за соблюдением правил игры.

Люси посмотрела на меня:

– Что, думала, он больше ни с кем не гулял?

– Нет, – пролепетала я, жалея, что это звучит как оправдание. – Я просто… не знала. – Люси закинула в рот еще пригоршню попкорна. – Вы с ним встречались, что ли?

Нора и Джелси смотрели то на меня, то на Люси, и мне показалось, что эта тема может стать главной на вечеринке.

– Около месяца, – сообщила Люси, пожав плечами. – Нам было по тринадцать, так что это несерьезно.

Я узнала этот тон – тот самый, каким сама говорила, со смехом рассказывая о наших отношениях с Генри. И только услышав эти слова от Люси, я поняла, насколько лживо они звучали, когда их произносила я. Кто бы и что ни говорил, Генри для меня был не просто парнем, с которым я когда-то встречалась. Он был дорог мне и раньше, и сейчас, потому-то общение с ним оказывалось для меня таким волнующим. Вот почему теперь я приревновала его к Люси, которая, сразу забыв о Генри, сосредоточилась на игре.