– Ну-у… умею! – кивнул Умник, опуская взгляд на свой меч. – И что?

– Я предоставлю тебе возможность уйти. Сразись со мной один на один и, если победишь, уйдешь. И никто тебя не тронет. Не тронете, ребята?

– Не тронем! – кивнули оба человека в масках, и Умник почувствовал облегчение – неужели?! Он сразу заметил, когда старик выходил из дома, – он хромой! Этот старик хромой!

– Я согласен! – кивнул Умник и потянул с пояса длинный кинжал, почти короткий меч. Основной меч – широкий, недлинный, заточенный до остроты бритвы – все это время был у него в руках.

– А что с нами? – глухо спросил наемник из-под надвинутого на глаза шлема. – Я так вообще ни при чем! Я наемник, меня наняли защищать вот этого! – Он кивнул на Умника. – У меня к вам никаких претензий. Я отрабатываю свои деньги, вот и все.

– И я! Я всего лишь простой боец! – взвыл чернокожий. – Отпустите нас! Мы никому ничего не скажем!

– Постойте пока, с вами потом разберемся, – хмыкнул тот, кого убийцы назвали учителем, и захромал к середине луга. – Сюда иди, ты, ночной бродяга! Покажи, что умеешь! А вы, парни, следите за этими двумя – чтобы не сбежали.

Умник медленно, расслабленно и осторожно добрел до старика, стоявшего в свободной позе посреди луга, замер в трех шагах от него, внимательно глядя, как тот тяжело опирается на слегка согнувшийся под тяжестью навалившегося тела тонкий клинок. Этому «учителю» явно было тяжело стоять из-за больной ноги, и это вселяло огромную надежду! Ведь в мечном бою половина успеха зависит от ног! От того, как двигаешься, как умеешь вовремя увести свое тело из-под удара! А тут что? Он даже двинуться не сможет как следует! Руби, бей его как хочешь!

Умник метнулся вперед, подсекая мечом ноги глупого старика и целясь кинжалом ему в бок, но тот каким-то непостижимым образом успел парировать все удары, и Умнику ничего не оставалось, кроме как отпрыгнуть назад. Он почувствовал, как ухо обожгло болью, не очень болезненно – так всегда бывает в горячке боя. Тебе нанесли рану, но ты ее не чувствуешь, пока все не закончится. Азарт – великое дело!

Почувствовал, как по шее потекла горячая струя, потрогал ухо… и не нашел его. Посмотрел под ноги старика и увидел розовый кусочек плоти, некогда бывший его ухом.

Старик заметил взгляд, нехорошо улыбнулся:

– Ты что-то потерял? На, забери свое!

Он наколол ухо на кончик меча, ловким движением метнул отрубленную плоть в лицо ее хозяина. Ухо не долетело, ударилось в грудь Умника, и тот вышел из оцепенения, заревев, как разъяренный бык:

– Ах ты гад, мразь, тварь! Да я тебя на куски порву, крыса помоечная!

Гнев в дуэли плохой советчик, и, когда острая сталь рассекла Умнику глотку, лишив возможности дышать, старик назидательно сказал, отталкивая зажавшего рану соперника от себя брезгливым, спокойным движением:

– Нельзя бросаться в бой, не используя голову! Думать надо! Нельзя недооценивать противника! Но утешься тем, что тебя просто убили – честно, красиво, в поединке, – а не запытали до смерти. И не отравили ядом, который сделал бы тебя стонущим от боли куском мяса. А еще гордись – тебя убил один из лучших фехтовальщиков этой страны! А скорее всего – лучший! Так что для тебя это должно быть честью!

Старик вытер меч об одежду упавшего соперника и спокойно побрел к дому, думая о том, насколько уровень фехтования простолюдина, воспитанного на улице, отличается от уровня аристократа, с детства ежедневно тренирующегося в воинских искусствах. И что говорить тогда о том, кто жизнь свою посвятил фехтованию, как сделал он, Ангус? В свободное от занятий магией время, конечно. Он бы мог убить этого дурака в первую же секунду, но решил немного позабавиться – например, отрубить ему оба уха. Но потом устыдился и не стал глумиться над тупым горожанином, просто взял и убил его, чисто и красиво. И это правильно! Не надо превращать великое искусство фехтования в какую-то мясорубку! Это унижение для фехтовальщика!

– Учитель, а что делать с этими? – подал голос кто-то из парней.

– Хм… убейте их! – махнул рукой «старик» и, волоча по траве мечи, пошел дальше. Он не хотел смотреть, как убивают оставшихся в живых бойцов отряда. Он вообще уже о них забыл. Есть вопросы и поважнее, чем жизнь тупых наемников.

Сделав пару шагов, вдруг остановился, быстро обернулся:

– Стойте! Подождите! Не трогайте их… пока!

Убийцы застыли на месте, как и их жертвы, уже стоящие в боевой стойке. Они решили подороже продать свои жизни – если получится, конечно.

– Эй вы! – «Старик» развернулся, подошел к врагам – не совсем близко, но достаточно, чтобы говорить не повышая голоса. И стоял теперь так, чтобы не перекрывать траекторию выстрела из духовых трубок своих телохранителей.

– Если вы сейчас сдадите оружие и согласитесь сдаться в плен – останетесь живы. Я обещаю вам!

– Ты обещаешь нам?! – со странным, непривычным акцентом спросил чернокожий. – А кто ты такой, чтобы мы тебе верили?! Твои слова ничего не стоят! Мы опустим оружие, и ты нас убьешь!

– Я и так могу вас убить, – пожал плечами Ангус, морщась от боли в ноге. Перетрудил, когда бился с главарем отряда. – Стоит мне приказать моим людям, и вам конец. Не спасут ни броня, ни твой дурацкий серп. Вы умрете так же, как и все остальные, и вас закопают вон там, в овражке. И вас будут есть черви. А если сдадитесь – ВЫ будете закапывать своих товарищей на корм червям. Вот и вся разница. А потом я вас отпущу.

– Ни за что! – запальчиво воскликнул чернокожий, но наемник грубо его прервал:

– Заткнись, болван! – И тут же обратился к Ангусу: – Уважаемый, насколько я могу тебе верить?

– Настолько, насколько можешь, – хмыкнул Ангус. – Если не сдашься, гарантированно умрешь. Ты это прекрасно понимаешь, я вижу, что ты опытный воин. А если сдашься, у тебя есть шанс уцелеть. Вдруг я говорю правду? Честно сказать, я хотел всех вас убить, как и остальных, но у меня есть к вам предложение.

Он помолчал, будто ожидал закономерного вопроса: «Какое?» – не дождался и довольно-таки равнодушно продолжил:

– Я вас немного заколдую, чтобы вы не могли нанести мне… нам какой-либо вред, и вы пойдете по своим делам. Все!

– А если мы вернемся с подкреплением, ты не боишься? – глухо из-под шлема спросил наемник, и Ангус уже слегка раздраженно пожал плечами:

– Я же сказал! Вы не сможете сделать ничего, что может нанести мне вред! Я об этом позабочусь!

– А с чего такое человеколюбие? – с подозрением в голосе поинтересовался наемник. – Всех убил, а нас вдруг пожалел? Как-то не вяжется!

– Вот что, парень, или ты веришь, или отправляйся в Преисподнюю! – уже зло прикрикнул Ангус. – Я сказал уже: ты будешь жив, здоров, и все, что я изменю – это твое отношение ко мне! Ты никогда не сможешь нанести мне вред! И если я попрошу мне помочь, ты мне поможешь! Сделаешь то, что я скажу! Бесплатно! И по собственному желанию!