Конор с удивлением посмотрел на агрессора Ангуса, лишившего его законной добычи, и лицо ребенка вдруг сморщилось, обещая выдать нечто подобное грозовому ливню. Однако он опять-таки не заплакал, а снова улыбнулся, протягивая руку Ангусу, – на, мол, слижи эти кишки, раз тебе хочется! Мне не жалко!

Ангус, слегка оторопев, посмотрел на руку Конора, взял со спинки стула тряпку, которой вытирали стол, и тщательно оттер ладонь «охотника», заляпанную кровавыми разводами. А потом сел на свой стул, озадаченный и, можно сказать, ошеломленный тем, чему был свидетелем.

Сколько месяцев этому младенцу? Три? Четыре? Больше? Но он уже стоит! И сейчас сделал то, что вообще невозможно, и не только для младенца! Поймать в воздухе муху – этого не сможет и взрослый, тренированный человек!

Ну… может, кто-то и сможет, но Ангус такого человека еще не встречал. Муха – это такая тварь… такая мерзкая тварь! Очень быстрая мерзкая тварь.

А еще – они слышат мысли людей, чувствуют, когда те хотят их убить. В этом Ангус был убежден, ибо видел, как действуют мухи, когда их собираются прибить. Исчезают, прячутся куда-нибудь или вообще улетают подальше, чтобы вернуться в самый неожиданный и неподходящий момент – например, именно тогда, когда ты лежишь на прекрасной даме и стараешься изобразить опаляющую страсть. А тут – муха на твоем заду! Тьфу!

М-да. Интересно! Младенцу несколько месяцев. Но у него ускоренное развитие, и скорость рефлексов увеличена… а насколько она увеличена? Может, это случайность?

А что – почему бы и нет? Так сложилось – мальчик протянул руку, муха села на нее, он сжал руку – брызнули кишки. Обычное событие, ничего особенного. А как проверить? А вот как!

Ангус встал, огляделся по сторонам в поисках подходящего объекта. Не нашел, тогда взял со стола тряпку, оторвал от нее полосу. Эту полосу надорвал, скрутил в комочек, комок перевязал лямками. Получилось что-то вроде тряпичного мяча, которым играют дети в деревнях и городские дети в бедных кварталах. Богатым покупают дорогие кожаные мячи, набитые упругими морскими губками – эти мячи летят далеко и красиво, не то что тряпичные мячи нищебродов. Впрочем, Ангус никогда не любил играть в мяч. Его привлекала магия, а еще – фехтование. Вполне себе аристократические занятия.

Мячик получился маленький, с фалангу большого пальца величиной – под стать руке испытуемого. Вернее, ручке. Ангус уселся напротив младенца, с живым интересом наблюдавшего за действиями «няньки» (что тоже очень странно – ребенок определенно следил, осмысленно направляя взгляд), и, пощелкав пальцами перед лицом Конора, вызвал его совершеннейший восторг. Ребенок загукал, залепетал, пустив из уголка рта ниточку тягучей слюны, запрыгал, заприседал на месте, вцепившись руками в ограждение колыбели. Ему явно понравилось, что «нянька» издает забавные звуки. Издает, конечно же, для него, Конора, дабы его повеселить!

Ангус прицелился и… кинул мячик младенцу!

Рраз!

Мячик ударился в грудь ребенку и упал на пол. Конор стал удивленно водить головой – мол, куда тот делся? Почему убежал?

Тогда лекарь повторил эксперимент, вытащив закатившийся под лавку мяч.

Рраз!

Снова безуспешно! Не желал Конор ловить мяч, даже попытки такой не делал!

Лекарь еще трижды кидал мяч, но ребенок так и не сделал ни малейшей попытки поймать летающий предмет.

И тогда Ангус стал думать, как заставить негодника сделать то, что хочет его учитель. И в голову пришла гениальная мысль!

Ангус прошел к шкафу, где хранились иголки и нитки, нашел моток грубой, крашенной в коричневый цвет суровой нити, оторвал от нее кусок и, перемотав мячик, сделал из него подобие игрушки, которой горожане любят дразнить котят. Подошел к колыбели и стал раскачивать мячик перед лицом младенца, каждый раз ударяя его по лицу, по носу, то есть фактически изображая здоровенную назойливую муху.

Вначале Конора это забавляло – он хихикнул, улыбнулся во весь свой беззубый рот, а когда нападения «мухи» стали все назойливее и назойливее, схватил шарик и потащил его в рот, видимо, считая (и не без основания), что лучший способ прекратить налеты мерзкой твари – это попросту ее съесть.

Ангус не успел отдернуть мячик, и ему пришлось выдирать его из на удивление крепких пальцев будущего великого мага, чем вызвал его явное и крайнее неудовольствие. Выразилось это в том, что Конор нахмурился, загукал раздраженно, обвиняюще, выдав что-то вроде: «Ау-уи-и?! Да-да-да! Брр…» Последнее очень походило на звук исторгаемого из организма кишечного газа, весело покидающего место своего обитания, и Ангус криво ухмыльнулся – этого просто не могло быть! Случайность!

Лекарь снова приступил к запусканию «мухи». В этот раз он был наготове, и, когда Конор выбросил свою ловкую ручонку вперед, чтобы захватить и покарать противную «муху», – отдернул мячик в сторону, едва-едва успев это сделать! Он, великолепный фехтовальщик, славившийся своей мгновенной реакцией, едва успел, ожидая этого действия!

А когда проделал то же самое еще раз – не успел! И снова мячик начал свой путь в разверстую розовую пещерку, кладбище мух и тараканов.

Ангус вдруг с отвращением подумал о том, что младенец скорее всего проделывает такую штуку с мухами, и не только с мухами, не впервые! И ведь спокойно оставляли его сидеть на травке! Думая, что он просто дышит воздухом, греется на солнышке, полезном любому человеку! А этот маленький пакостник в то время ловил и жрал всяких там насекомых и пауков!

Интересно, сколько стрекоз он слопал во время своих прогулок, сколько жуков закончили свой путь, растворившись в полупереваренной каше этого мелкого монстра?! Даже представить страшно! И самое главное – почему ребенок не заболел? Желудок младенцев и молоко-то не всегда переваривает, а этот жрал всякую пакость и только здоровел!

Скормить ему жуков? Стрекоз? Дождевых червей? Ну… для исследования. Тьфу! Даже мысль об этом совершенно отвратительна! Да, эксперимент был бы интересен, но… есть же пределы! И к тому же: а если его предположение – ошибка, а если ребенок после такой «диеты» заболеет, а то и умрет?

Ангус вдруг поймал себя на мысли, что этот мелкий пожиратель мух ему совсем не безразличен. И если с ним что-то случится… в общем, это будет тяжело. Переживать будет Ангус. Не меньше, чем переживал после смерти своих родителей, хотя на самом деле ребенок всего лишь его раб. Да, самый настоящий раб. А кто же еще? Впрочем, не больший раб, чем коты и собаки, живущие рядом с человеком. И тех тоже любят, и по ним тоже плачут, когда эти друзья человека уходят в загробный мир.

Нет, так нельзя. Проверить можно будет по-другому. Надо просто наварить мяса, это мясо истолочь в кашицу и дать кашицу младенцу! Обычный младенец от такой пищи скорее всего обделается – она для него слишком тяжелая, желудок ребенка не привык есть подобную пищу. Это можно будет сразу поправить – на то Ангус и лекарь-маг. А вот если желудок Конора изменился, тогда для него не возникнет никаких последствий мясной диеты. И тогда предположения Ангуса будут верны.