сжимала земля. Артур приблизился к нему.

“Я буду вам верным слугой, ваше Величество…”

Заговорил вдруг герцог.

“Я не мог не предать вас, вы казались слабы. Но теперь я вижу, вы хитры, умны… Я раб, я мерзавец, но я всегда служу сильнейшему, ведь это в моих интересах. Вы верите в свои силы, я это знаю, и потому не откажите мне…”

Артур улыбнулся. Он вошёл в луч лунного света, порезанный древесной кроной. Дул ветер, листва дрожала, свет бегал и моргал.

“Ты прав, из тебя выйдет полезный слуга”.

Сказал король и приподнял ногу. Афер всё понял и прильнул к земле лицом. Артур надавил. Уже знакомая, грубая, холодная боль снова раздирала герцогу лицо. Но Афер не сопротивлялся. Он упивался ей. В ней он видел спасение. Его шея затрещала, рот и ноздри набивала земля, — он глотал её, забивая горло и глотку. Глаза его слезились и горели, дышать было всё труднее. Афер старался и терпел.

Умер он незаметно, всё ещё надеясь услужить, извиниться, закопаться как можно глубже под ботинок.

“Шутка”. Произнёс Артур и поднял ногу.

“Мне служат только лучшие”. Юноша перешагнул через Афера и свесил голову с утёса. Под ним, в небольшой пещерке, среди сплетений корней сиял маленький магический круг — точно такой же Артур нарисовал в свой первый день, в тюрьме, чтобы переправить меч в соседнюю камеру. На круге лежала женская ладонь, нефритовый блеск озарял среди корней фиолетовые волосы.

“Сделано”. Сказал Артур и круг потемнел.

Развернувшись, юноша оглядел остатки бойни и присел у отрубленной головы. Из шеи мертвеца била кровь, Артур зачерпнул немного, измазал свою рубаху, порвал её в нескольких местах и тоже проделал со штанами. Когда он закончил, на тропинке в низину, вихляющей словно грань юлы, уже светлело жёлтое пламя. Гигантские, гибкие тени пробиралась наверх. Факелы забрались на утёс. Тени разбежались по земле. Показались рыцари с мечами на перевес. Воины осмотрелись и замерли.

Медленно разливалась кровь. Среди древесной кроны сияли металлическим блеском шлема. В корнях дерева переливалась огнём золотая броня. Она привлекла больше всего внимания. Рыцари подошли к ней. Тень выпирающего корня побежала за безголовое тело и нависла над отрубленной головой. Её покрывал саван золотистых волос.

Из них выпирали острые уши. Глаз мертвеца было не разглядеть. Вдруг зазвучал стон. Все обернулись. Труп неподалёку зашевелился. Люди присмотрелись к нему и ужаснулись. Из толпы вырвался усатый мужчина.

Дюн дал несколько спешных указаний, подошёл к Артуру и взволнованно спросил:

“Выше Величество, вы в порядке? Что тут произошло?”

Остальные рыцари оцепили короля и смотрели вокруг. Когда зашёл разговор, они навострили уши.

Артур покашлял, улыбнулся и начал врать.

*********

Следующее утро застало лагерь в давящем молчании. Воздух был прозрачен и некуда было прятать тяжёлые мысли. Рыцари сидели у шатров и были медлительны, словно проржавели внутри.

Но вот какое-то движение: со стороны горы медленно спускалась процессия из нескольких в броне. Они несли нечто закутанное в знамя — оленя, скачущего через реку. Олень был мятый и выглядел как никогда коряво и нарисовано.

Рыцари вяло растерялись, а потом пришло мрачное осознание. Один из них поднялся на ноги, за ним другой, потом и все остальные. Воины последовали за ношей. Хмурое негодование омрачало их лица.

Строй прошёл через весь лагерь и остановился у самого края.

У серебристого шатра.

Плотная стража вокруг него сразу же расступилась, словно в этом и состоял их долг. Один из рыцарей, с розовыми скулами, вышел вперёд и крикнул:

“Милорд Герцен! Выходите… Мы принесли тело вашего отца”.

Тишина.

Рыцарь опустил голову. Его товарищ, из тех, кто держал свёрток, передал ношу и направился прямо в шатёр. Но первый рыцарь вытянул руку, посмотрел ему в глаза и снова закричал:

“Милорд, мы знаем вы боитесь, но нельзя всё время сидеть в шатре. Мы ваши воины, мы подвели вашего отца…”

Рыцари опустили головы.

“Но клянусь, мы защитим вас. Проститесь со своим отцом!”

Наконец из шатра прозвучал ответ:

“Стража тут? Вы меня охраняете? Никуда я не выйду, там эльфы, эльфы везде, я отказываюсь выходить!” Пищал рваный крик.

Солдаты герцога бессильно переглянулись. После вчерашней трагедии его Величество отпустили Герцена, и он, теперь уже новый герцог Волан, стал их сюзереном. Но толстяк отказывался командовать, он боялся покидать свой шатёр и никого к себе не пускал. Воины приставляли ухо к земле и рассказывали, что он дрожит от страха.

С одной стороны, рыцари чувствовали на себе вину — они подвели герцога.

С другой, их возмущала трусость юного наследника. Он отказался лично принять их клятву — пришлось кланяться в шатёр — отказался видеть тело своего отца!

“Если он сам не хочет выходить… Мы его вытащим”.

Сказал воин с оголёнными рукавами. Его поддержали. Рыцарь с розовыми скулами опустил взгляд на тело герцога и болезненно сжал веки. Закрученный в знамя, Афер напоминал грубую, неотёсанную статую с ямочками на месте глаз. Ему всё это было совсем равнодушно.

Он уже был историей.

Но они ещё живы.

И тут стук столкнул вихляющий ход мыслей рыцаря с колеи.

Воины шустро расступились. Лишь один рыцарь, рослый, с глуповатым лицом, не двигался. С удивлением он наблюдал как все вокруг разошлись и усиленно ему заморгали. Он потёр брови, что-то понял и обернулся. Его постиг шок, мужчина поспешил убежать в сторону.

За ним стоял юноша в красной рубашке, немного сгорбленный, немного бледный, с гладкой тросточкой в руках. Он её приподнял, разрешая не кланяться, и подошёл к телу герцога.

Юноша провёл рукой по знамени и тяжело вздохнул.

Рыцари вздохнули вслед за ним.

“Я обязан Аферу жизнью”. Заговорил Артур.

“И я же повинен в его смерти. На мне висит двойной долг. Теперь я обязана позаботиться о его сыне”. Он взглянул на шатёр.

“И о его рыцарях”.

Король обвёл глазами воинов. Мужчина с розовыми скулами немедленно поклонился и заговорил:

“Ваше Величество, в смерти сира Афера нет вашей вины. Ваш план был гениален, вы знали, что враг шпионит за лагерем, но не могли предвидеть, что врагом будет золотой эльф… Это чудо, что вы вообще выжили, милорд”.

Воины вспомнили ночную резню и невольно посмотрели на тот самый утёс. Кто своими глазами видел остатки бойни побледнел; остальные, наблюдавшие утёс только снизу, выцепили платан — дерево мерно качало ветвями, словно мохнатый паук лапками — воображение нарисовало им ещё более страшную картину, они побледнели вдвойне.

Резня пугала; но был в ней и лучик света — его Величество. Слухи подтвердились: