“Я вам доверяю”. Отмахнулся король.

Дюн развел руками. Рыцари сразу выпрямили спины и заставили себя собраться. Король доверял им! Нельзя его подвести.

Они поражались храбрости его Величества. Совсем недавно он сразился с эльфом и даже был ранен, но не испугался и не сторонился опасности. Ещё мужество короля подчёркивала трусость юного герцога. Дубовая карета, некогда перевозной курятник, и не думала открыться.

Сперва рыцари герцога старались ехать поближе к ней, хотя лица их выражали заметное негодование. Потом из кареты стала вонять. Воины вспомнили, что юный герцог её почти не покидал, даже на привалах…

Всадники перестали принюхиваться и отогнали своих лошадей поближе к его Величеству.

Холмы сменяли друг друга. Показались заборы, за ними — золотистые поля. Ещё несколько минут езды и впереди замаячила деревня.

Завидев рыцарей, крестьяне выбежали встречать их с улыбками на лицах. Через час, когда всадники уезжали, эти улыбки скисли. Погреба в деревне опустели, а вагоны армии снова трещали от провианта.

Уже на порядочном расстояние от деревни в одном из них что-то зашевелилось. Охранявший обоз всадник подумал на крысу и отодвинул буханку чёрного хлеба.

Из-за неё вылез ворох путанных золотистых волос, потом маленький носик, за ним губки, розовые как ногти, и наконец создание целиком. Это была девочка, или девушка. Где-то посередине.

Смотря на неё почему-то вспоминалось дерево. Её тонкие костлявые ноги были кривыми как ветки, запёкшаяся на коленке кровь напоминала древесную смолу.

Длинные золотистые волосы свисали ей на глаза, но даже так проглядывались зрачки — цвета древесины.

Беглянка выглядела непропорционально. Она была очень худой и высокой для своего телосложения. Поэтому назвать её возраст было затруднительно. Он мог быть как почти законным, так и совсем незаконным.

Звали её Альфией.

Когда её спросили, зачем она с ними пошла, Альфия долго мялась. Проговорила она причину лишь когда вокруг собралось уже порядочная толпа:

“Я хочу быть как моя мама”.

“А кем была твоя мама?” Спросил Дюн. Мужчина подошёл проверить в чём балаган и теперь, потирая усы, по-доброму смотрел на звезду действа. Она напоминала ему дочерей. Впрочем, ему все дети этого возраста напоминали дочерей. Перед походом, во время сбора в столице, он купил для них два платья.

“Мама ходила с воинами, её тогда все любили. А потом она вернулась в деревню и на неё все кричали. Нас прогнали из дома… Мы жили вместе и просили подаяний, а потом…”

Девушка опустила голову. У рыцарей напряглись сердечные струны.

“А потом она, она…”

“Ничего, ничего…” Прервал её Дюн и похлопал. Этим жестом он всегда переводил тему.

“Так кем была твоя мама? Она готовила? Стирала?” Издалека завёл мужчина. Рыцари одобрительно закивали. Девчушка была хилой, особой помощи от неё не будет, но и забот с ней было не много. Можно будет дать ей символическую работу и взять скорее в качестве талисмана.

“Нет”. Альфия улыбнулась. На секунду у Дюна возникло странное ощущение, словно в её улыбке была демоническая издёвка. Обдумать свою мысль мужчина не успел, Альфия вдруг выпалила во весь голос:

“Она была лагерной шлюхой!”

Последовала смущённая тишина. Дюн так сильно потянул за ус, что сморщился от боли

“А сколько тебе лет?” Спросил он сухо.

Она ответила.

Все смутились. Жениться в этом возрасте уже было можно, однако, скажем так, есть разница между деревом и лесом.

“Рановато…” Кашляя потянул Дюн.

“Нет!” Альфия как будто ожидала такой ответ. Она наивно, а может и хитро — Дюн уже совершенно не разбирался — усмехнулась и сказала:

“Я практиковалась и получалось очень хорошо”.

Все представили о какой практике могла идти речь. Смущение усилилось и стало даже невыносимым.

Но солнце светило горячо и ярко. После давящих гор и мрачного туннеля было очень хорошо и свободно на зелёной долине. Грудь казалось бездонной, от чистого воздуха помутился разом.

Мужчины пробежались глазами по костлявым ножкам, по рваным одёжкам беглянки, по серой тряпке, которую она носила как юбку, и по кусочку темноты, который эта тряпка скрывала…

Дюн растерялся. В нём боролись два начала: опытного офицера, который чувствует мораль своего войска и знает, что им нужно, и просто хорошего человека. Альфия назло переминала с ноги на ноги. У Дюна закружилась голова.

К счастью именно тогда пришла помощь.

Альфия посмотрела назад и застыла.

Руки опустились на её плечи. Дюн взглянул на неожиданно появившегося юношу и сразу же успокоился. Прочие рыцари опомнились и немедля поклонились.

“Ваше Величество!”

Им вдруг стало очень стыдно.

Артур кивнул и посмотрел на беглянку. Она тоже на него глядела, снизу-вверх, с интересом. Вдруг юноша прильнул к её шее. Она вздрогнула, и Дюн вздрогнул, и рыцари вздрогнули.

Нос Артура дёрнулся, и он медленно отодвинул лицо. Его рука заскользила по её руке, забежала за подмышку, пошла по телу, перебирая каждое ребрышко, и остановилась у пояса. Альфия обмякла в его руках. Её ноги подкосились.

“Интересно”. Сказал Артур, не столько обращаясь к воинам, сколько выражая мысли.

“Я возьму её”.

Одним движением он закинул тельце на плечо и направился к своей палатке. Альфия напоследок взглянула на растерянных воинов в серебре, улыбнулась и помахала.

Рыцари проследили за парой до кареты. Когда король исчез внутри, воины покосились друг на друга.

“Знаете, ходили такие слухи…” Сказал вдруг кто-то.

Его спросили, какие слухи. Он сразу же заткнулся. Но все и так всё поняли. Слава короля Артура оттенила дурное имя принца, но некоторые вещи не просто забыть.

Рыцари постояли немного и неловко разошлись. Зазвучали раздражающе громкие, вымученные и бессмысленные разговоры. Они перебивали тишину и навязчивые мысли.

Никто не осуждал короля, помнили собственную слабость. Рыцари, следуя негласному приказу, разбили лагерь и отошли подальше от кареты. Пурпурный коробок одиноко стоял на холме.

Дюн смотрел на него и думал волнующие мысли. Мужчина навернул несколько кругов вокруг холма, выдавил уже в траве тропинку, но взойти наверх всё не решался.

В какой-то момент он повстречал двух девушек.

Служанка принца с мочалкой в руке стояла над деревянным корытом. В нём в своём платье сидела мокрая Альфия. Кончики её волос лежали на пенистой воде.

Дюн немедленно развернулся и пошёл назад.

Альфия усмехнулась ему в спину и выпрямилась в корыте. В нём она была немного выше Арки. С золотистых волос закапали журчащие капли. Солнце ядовитым радужным зрачком переливалось в мыльных пузырьках на воде.

“Пошли”. Сказала служанка и повела Альфия на холм. В спину им подул ветер. Девушки не вздрогнули.

Служанка открыла дверцу и