– В том-то и дело.

– А ты почему такая умная?

– Да где я умная…

– Умная, в этом-то твоя беда.

– Что ж мне, идиоткой прикидываться? Поздно уже. Надобыло начинать лет с пятнадцати…

– Ну, и что, по-твоему, мне делать?

– Езжай назад, в Мюнхен, но не сейчас, выжди днейдесять. А числа десятого спокойно полетишь. Приди к ней…

– И что, по-гусарски, хватать в шубу, в сани и прямикомв церковь, венчаться?

– Милый Родя, я читала «Метель», читала «Войну и мир» иничего подобного я тебе предлагать не намерена. Ты явись к ней и не разводиляля-тополя, а просто подойди, обними и поцелуй. А там будет видно. Может итебе еще не понравится, как она целуется. Или ей. Но главное, факторвнезапности… Она должна уже потерять надежду на твое появление. Поверь мне, онасебя ругает, ты ведь для нее кое-что сделал, и не так мало… Она благодарнатебе, ее к тебе тянуло, а ты сорвался с места, уехал, то есть она навернякасчитает, что обидела тебя. И мучается раскаянием.

– Я подумаю над твоими словами.

– Вот-вот, подумай. Но не раньше десятого января, чтобыона уже ждать перестала.

– Я не выдержу.

– Выдержишь! Ну в крайнем случае трахни какую-нибудьдевку, для тебя это не проблема. Хотя я бы на твоем месте этого не делала.

– Почему, интересно знать?

– Ты уж не мальчик. Подкопи энергию-то. Чтобы онапочувствовала, как ты изголодался.

– Ну ты и стерва!

– Да уж какая есть.

В отличие от старшего брата Платон неоднократно бывал вМюнхене. Однако он не любил этот город. Видимо потому, что в первый свой приездзаболел тяжелым гриппом. Ему все здесь было не в радость, хотя по делам иприходилось раза три летать сюда из Нью-Йорка. Узнав, что Ева живет именно вМюнхене, он расстроился. Ничего хорошего не ожидал от этого города. Наивнаяуловка брата, назвавшего ему не тот отель на Корфу, только позабавила его.Неужто Родька такой дурак? Неужто думал, я на этом остановлюсь? Или так здорововлюблен в Еву, что понадеялся на русское авось? Авось я не стану ее искать?Глупо, Родион Николаевич, чудовищно глупо. Странно, что мы оба запали на нее.Это что, генетическая тяга именно к этой бабе? Бред. Соперниками мы никогда небыли. Да мы и тут не соперники. Он, кажется, и вправду не знает даже еефамилии. Впрочем, неважно. Но вся история с братом, с этой Фаиной, которую онмне подсунул, означает только одно. В Москву я больше ни ногой. Не хочу. Вотразберусь с Евой, с сыном, и все. Можно считать, что я подвел черту под прошлойжизнью. Но найти сына важно. Конечно, придется пройти через истерики, вопли,вранье… Но я пройду. Я добьюсь генетической экспертизы. Хотя я и так чувствую –это мой сын. И он мне нужен. Взрослый сын… Надо же… Да, не зря мне снилась этасучка… И ведь какое стечение обстоятельств… Если бы Родька не втюрился в нее, ябы мог искать ее до скончания века. Это большая удача, настоящее везение.Конечно, нельзя знать, что там с этим парнем, какой он. Родька говорил,красавец. Ладно, для начала визит к Еве. Вернее, Лали. Она живет за городом.Значит, лучше искать ее в городе, в магазине. А то приедешь и поцелуешь дверь.А войти в магазин может каждый. Воображаю, как она удивится…

Он не стал раздумывать больше и прямиком направился кмагазину. Магазинчик что надо, наверняка, тут аренда стоит бешеных денег. Оченьпрестижное местечко. Он хотел уж было войти, но заметил, что за прилавком стоитнезнакомая женщина. Войти или подождать? А может, Ева тут и бывает не каждыйдень? Может, вообще не стоит за прилавком? Правда, прилавком я бы это изящноесооружение не назвал. Народу в магазине не было. Женщина что-то протирала. А скакой стати мне терять время? Войду и спрошу, как мне найти Лали.

Он решительно толкнул дверь. Ирма подняла голову.Улыбнулась. Сказала по-английски:

– Добрый день. Вы хотите что-то купить? В подарок?

– Нет пока. Я бы хотел видеть миссис Браун.

– Простите, а вы кто? – вдруг насторожиласьженщина.

– Извините, но у меня разговор с миссис Браун.Конфиденциальный, – произнес он жестко. – Если ее сейчас нет,скажите, как я мог бы ее найти?

– Не нужно ее искать. Она здесь. Но что мне ей сказать?

– Скажите, что ее спрашивает…

В этот момент дверь из подсобки открылась.

Он увидел Еву. Она была ослепительна. В черном плаще,затянутом широким мягким поясом на тонкой талии, на высоких каблуках. Она какраз надевала тонкую кожаную перчатку.

– Ирма, я ухожу…

– Ева!

– Тоник? – она была совершенно спокойна.

– Ева! Ты не удивлена?

– О, Тоник, у меня в этом магазине бывают самыепоразительные встречи. Так что я не слишком удивилась. Ты хочешь что-то купитьсвоей даме или жене?

Он растерялся.

– Нет, я просто зашел… Хотя нет, я искал тебя.

– Искал? Зачем?

– Ева, надо поговорить.

– Видишь ли, я уже очень давно не Ева, а Лали.

– Что за бред, зачем менять имя?

– Я просто не хотела быть Евой Браун.

– Ты могла бы быть Евой Шахриной.

– Лали, – тихо сказала Ирма. – Может, мне уйти?

– Нет. Тоник, здесь не очень удобно разговаривать. Хотяя не понимаю, о чем, собственно, нам говорить.

– Да уж найдется. И я требую разговора с глазу на глаз.

– Требуешь? – подняла бровь Лали. – С какойстати ты можешь от меня чего-то требовать?

Черт, она великолепна! Ни следа от той девчонки… Она сталаеще красивее… А как держится… Наверное, я все-таки ошибаюсь, и сын вовсе не отменя… Иначе она бы испугалась…

– Прости, Ева, я хотел сказать… Нет, все-таки намнеобходимо поговорить.

– Хорошо. Давай пойдем, у меня важное дело. Ты меняпроводишь, по дороге поговорим. Ирма, я ушла.

– Иди-иди, – прошептала Ирма и незаметноперекрестила Лали.

Они вышли на улицу. День был солнечный.

– Как ты меня нашел, Тоник?

– Кто ищет, тот всегда найдет.

– Допустим. Но зачем тебе вздумалось искать меня черезстолько лет? Согласись, это странно.

– Да нет… Мне это странным не кажется. Постой,невозможно вести этот разговор вот так, на ходу.

– Видишь ли, я работаю, у меня важное дело, откладыватьего возможности нет. Но если ты так настаиваешь, потом я могу с тобой выпитькофе.

– Хорошо. Согласен.

– Тогда, может быть, мы договоримся, что встретимсягде-то, ну скажем, через час?