В креслах напротив Ларисы, через проход, сидела влюбленная парочка и щебетала что-то насчет своих впечатлений о Чехии – похоже, это было их свадебное путешествие. Рядом – солидный дядя, погруженный в свой ноутбук, а за ним – мальчик лет десяти, открыв от удивления рот, глазел в иллюминатор. Короче, все занимались своим делом. А она, Лариса? Наверняка что-нибудь да свалится на ее голову, когда она появится в ресторане. У нее было ощущение: что-то должно случиться во время ее отлучки. Все же она запустила работу, нужно срочно исправляться.

«Но черт побери, кто же виноват в убийстве?» – мысль неожиданным торнадо смела все остальное: и неспешные размышления о случайно увиденной чужой жизни в салоне самолета, и тревоги за состояние дел в родном Тарасове.

«Кто? Звонивший Виталию в Праге неизвестный знал о его романе двадцатилетней давности с Катариной, знал! Поэтому и вызвал для «разговора» Соловьева именно в Кладно – там жила Катарина, место это Виталию было знакомо, и он откликнулся на звонок. Почему? Наверное, человек сказал нечто такое, на что он не откликнуться не мог. Несмотря на все прошлые обиды. Что это было?»

Лариса даже усмехнулась про себя, когда ответ пришел сам собой: «Разумеется, известие о сыне. Если бы ему позвонил Карел и сказал – «я твой сын», Соловьев тут же сорвался бы и поехал. И выглядел бы при этом весьма взволнованно, что согласуется со словами брата Алексея. И постарался бы скрыть действительную причину своего отсутствия от Алевтины. Так что же – звонил Карел? Нет, он не мог. Собственно, позвонить мог, не мог убить!»

Лариса перевела дух. Ей захотелось закурить, но сейчас это было невозможно, нужно дождаться посадки в Шереметьеве.

«А если Виталий все-таки что-то наговорил парню и тот в порыве гнева… Да нет, ерунда это все! – тут же ответила сама себе Котова. – А пистолет с глушителем? Он что, его на всякий случай взял, вдруг, мол, из себя выйду, так будет чем злость выместить? Нет, тут что-то другое… Все было продумано заранее… Но звонил кто-то знавший об истории с Катариной! Это остается».

Котова начала загибать пальцы, перебирая возможные кандидатуры. После Карела первым на ум приходил Артем Байбаков. Он это знал, он знал и телефон и адрес пражской квартиры Алексея Соловьева – а если и не знал, то узнать не составило бы для него труда – у матери. Алиби у него не бог весть какое – неизвестно, что там за Марина такая, которая якобы развлекалась с ним на даче. Лариса ее и в глаза не видела, а голос по телефону почему-то не вызвал тогда у Котовой доверия.

Но мотивы, мотивы? Артем, конечно, был недоволен своим новым папой, но… Не такой уж он дурак, чтобы отказываться от возможности пожить отдельно от матери, в однокомнатной квартире, которая ему предоставлялась после замужества Алевтины и Виталия! А сейчас квартира вообще уплыла не только от Артема, но и вообще от семейства Байбаковых. Они теперь для Соловьевых никто.

А вот кому она досталась? Правильно, старшему брату, Сергею. Вот у него мотив железный – в случае гибели брата квартира – его. Вернее, не совсем его, но ведь младшего брата можно и уговорить. Не так уж она ему и нужна в Чехии. В отличие от неблагополучного Сергея, жившего теперь в развалюхе… Чем не основание для устранения брата, тем более что отношения между ними были, что у кошки с собакой?

Но вот ведь какая закавыка: алиби! Алиби, подтвержденное младшим братом, – звонок рано утром, сонный голос. Лариса точно знала, что никаких прямых рейсов в Прагу из Тарасова нет, обернуться за такое время туда и обратно невозможно. Так что Сергей, выходит, тоже отпадает. К тому же и квартирант его, наверное, алиби подтвердить сможет в случае чего.

– Стоп! Квартирант! – слова эти Лариса произнесла вслух достаточно громко и привлекла внимание и деловитого обладателя ноутбука и пацаненка, который отвлекся от иллюминатора и двумя наивными коричневыми крыжовинками уперся в незнакомую тетю, так смешно сказавшую «стоп!». Только влюбленную парочку ничто не могло отвлечь друг от друга.

«Действительно, квартирант». Котова постаралась успокоиться, пораженная догадкой. Ведь у нее было ощущение, что она где-то видела то лицо, изображенное на фотороботе, составленном чешской полицией. Правда, без усов и без бороды. Тот человек, бородатый неформал, который «мог быть и совершенно ни при чем», турист-индивидуал, случайно забредший в город металлургов Кладно, был тем самым квартирантом Сергея Соловьева. Опять же при одном условии – без усов и бороды. Но эти аксессуары внешнего человеческого облика легко устранялись при помощи ножниц и бритвы. А коли так, то… Многое объяснялось. Правда, предстояло выяснить, кто этот квартирант, как он добрался до Чехии и обратно, когда сбрил усы и бороду, откуда взял пистолет с глушителем, но это были уже все мелочи. Появилась новая версия, и, как считала Лариса, на сей раз уже окончательная.

Часть пути из Москвы в Тарасов она проделала в лихорадочном предвкушении близкой развязки. И пропустила мимо ушей вопрос с подковырочкой, который задал ей при встрече супруг: «Ну что, нашла преступника-то?»

А в ресторане Ларису встретил Степаныч. На удивление веселый и довольный судьбой.

– Рада тебя видеть в добром здравии и хорошем настроении, Дмитрий Степанович! – приветствовала его Лариса. – Каковы причины бодрости духа и тела? Неужели ты добился от своей первой жены вызова в Израиль и ликуешь по поводу близкого воссоединения с исторической родиной?

Степаныч воздел глаза к потолку.

– Какой такой родиной? Это вашему мужу, Лариса Викторовна, пора о родине подумать. Вы давно на него внимательно смотрели? Типичное породистое иудейское лицо!

– Это к делу не относится, – оборвала его Лариса. – Или твои, прости меня, дурацкие наблюдения и являются причиной твоего хорошего настроения?

– Н-нет, – с нажимом ответил Степаныч. – Лицо вашего мужа – это ваши проблемы. Причиной моего хорошего настроения является… как бы это сказать. – Городов смущенно отвел взгляд, – ну, словом, вы должны мне деньги…

– О господи! За что? Или ты хочешь, чтобы я лично вручала тебе зарплату? Или тебя обсчитали в бухгалтерии? – вскричала Котова.

– Вы не угадали, Лариса Викторовна. А вот я кое-что угадал! – Городов принял вид восторженного пацаненка, впервые поймавшего рыбу на крючок.

– Что ты угадал?

– Я знаю, кто убил этого самого вашего… Соловьева, – объявил Степаныч.

– Я тоже знаю, – постаралась успокоить его Лариса.

– А давайте сверим наши ответы. Кто это, по-вашему?

– Ты его все равно не знаешь, Дмитрий Степанович…

Городов торжественно выпрямился.

– Имя преступника, вернее, преступницы – Маргарита Берендеева! – отчеканил он.

Лариса вздохнула. «Ну, наобщался, мил-человек», – сделала она вывод, вспомнив о том, как настойчиво и даже льстиво атаковали администратора «Чайки» подвыпившие бабенки – Маргарита Берендеева с по-другой.

– Доказательства? – спросила Лариса.