Правда, в последний момент Инна чуть не струхнула – все же она несколько месяцев не видела своего отражения, а вдруг сюрприз окажется еще более шокирующим, чем самые пессимистичные ее ожидания?

Но она заставила себя шагнуть к зеркалу и мужественно взглянуть в глаза... нет, не щекастому монстру со складками на талии и слоновьей грацией, а вполне симпатичной молодой женщине, красивой даже. Лицо зеркальной женщины было смутно ей знакомо. Смущало отсутствие скул, тонкие губы, которые давно не наполняли коллагеном, чересчур яркий румянец (раньше Инна не баловала себя продолжительным сном и оттого боролась с усталой бледностью с помощью тюбика жидких румян «Шанель», вот и сейчас она накрасилась машинально и не учла того, что новообретенное отдохнувшее лицо вовсе не нуждалось в усугублении цвета). Она склонилась над раковиной, набрала в ладошки прохладной воды и потерла щеки. Стало гораздо лучше, естественнее.

Инна знала, что Володя давно ждет ее у входа, нервно поглядывая на электронные наручные часы, но все никак не могла заставить себя оторваться от зеркала. Она была готова к чему угодно, только не к свалившемуся на нее откровению – она мужественно смирилась бы с уродством, с заплывшими глазками и хомячьими щеками, но красота застала ее врасплох.

Самое удивительное – новая Инна была гораздо эффектнее прежней. На приятно округлившемся лице ярче смотрелись глаза. Тело приобрело желанную плавность линий – сейчас ей едва ли понадобился бы поролоновый бюстгальтер, к которому она всегда питала вполне объяснимую слабость. Она стала более женственной – это факт.

Нахмурившись, Инна вспомнила утренний визит лечащего врача. «Вы явно пошли на поправку, – сказал он. – Хорошо выглядите, еще килограммов пять – и можно подумать о выписке. Думаю, месяца через два с половиной-три вы будете готовы вернуться домой». И утром эта новость показалась ей хорошей. Доктор спросил: «Вас больше не тянет к запретным продуктам? Нет желания съесть на ночь торт?» И она честно ответила, что нет, что болезненное переедание было всего лишь результатом стресса, а теперь она успокоилась, сжилась с новым телом и чувствует себя хорошо, даже несмотря на то, что Артем редко звонит и почти вовсе не приезжает.

Сейчас же, задумчиво рассматривая чуть полноватую зеркальную красавицу, Инна вдруг отчетливо осознала, что не надо ей лишаться никаких пяти килограммов, не надо лишние месяцы маяться в надоевшей клинике. Она и так здорова и даже красива, она вполне способна справиться с остаточной грузностью самостоятельно, без помощи врачей. Да, она прекрасно знает, что Артем ее больше не любит, что ее сценическая карьера в связи с этим накрылась медным тазом, но сейчас этот факт уже не кажется ей столь устрашающим. Она справится.

На выполнение задуманного ей понадобилось меньше двадцати минут. Инна вернулась в палату, наскоро собрала в спортивную сумку вещи, зашла в комнату дежурной медсестры и весело объявила, что она вынуждена покинуть клинику по семейным обстоятельствам. Ожидаемого переполоха не последовало. Медсестра, конечно, поохала и поахала, позвонила лечащему врачу, тот примчался, теряя на ходу форменные тапки, и попытался убедить Инну, что она ошибается.

– Ваше пребывание здесь – дело, конечно, добровольное, – нахмурившись, сказал он, – но я должен вам сообщить, что без нас вы никогда не станете такой, как прежде!

– Какой? – из любопытства поинтересовалась Инна, поглядывая на часы.

– Худой, – серьезно ответил врач, – красивой.

Она рассмеялась ему в лицо (это было так невежливо, но, в конце концов, он ей тоже непорядочно врал, заставляя худеть до скелетообразного состояния) и сказала, что ее давно ждут.

Когда она появилась на крыльце со своей спортивной сумкой, Владимир уже собирался уходить.

– Как хорошо, что я вас застала! – подбежала к нему Инна. – Знаете, поговорив с вами, я кое-что поняла!

– Это я вижу, – озадаченно пробормотал он, переводя взгляд с Инны на сумку. – Вас что, преждевременно выписали?

– Вроде того, – легкомысленно улыбнулась она, – если честно, я сама себя выписала. Не собираюсь здесь больше тратить время.

– Ну вы даете! – восхищенно протянул он. – Ничего себе! Неужели после нашего разговора вы так прямо собрались и ушли?

– Да, – гордо подтвердила она, – самой слабо верится.

– Вы крутая, – полушутя заметил он. – Я люблю женщин, способных на поступки.

– Никак вы со мною кокетничаете? – развеселилась Инна. – Вот это зря. У меня есть муж. Я отвоевала право на свободу, значит, и его смогу заполучить обратно!

– Мммм... – нахмурился он. – А может быть, вам лучше не спешить? Все же слишком много событий в один день...

– А что мне ждать у моря погоды? – пожала плечами она. – Нет уж, если менять жизнь, то кардинально.

– Что ж... У меня машина, могу подбросить вас, куда вам надо.

– Мне далеко, в центр. Володя, но наша договоренность остается в силе. Сейчас мы идем в кафе, где ужинаем нормальными продуктами и даже не пытаемся заикнуться об обезжиренном майонезе.

Он почему-то не разделял ее бесшабашного веселья.

– Инна, а вы уверены, что вы не... не сорветесь? Что все это вы придумали не для того, чтобы наконец нормально покушать?

Она рассмеялась вполне искренне:

– Да что вы! Еда меня интересует не больше, чем мои весовые показатели. Говоря проще, мне и на то, и на другое наплевать. Давайте спокойно поужинаем, и я поеду домой. Пора начинать новую жизнь.

Жене пришлось проявить максимум изобретательности, чтобы не выделяться из толпы. Хорошо, что сентябрьский вечер был довольно теплым, так что темно-розовая куртка от больничной пижамы не вызывала нездорового любопытства окружающих и вполне могла сойти за стильный пиджачок. А вот к пижамным укороченным штанам точно прилипали бы любопытные взгляды, так что Жене пришлось рискнуть и пробраться в отделение, где в личных ящиках лежала городская одежда заточенных в клинику больных. Это было совсем нетрудно, все же клиника Бембекова не являлась ни психбольницей, ни тюрьмой, поэтому строгой охраной не славилась. Большинство пациентов находились здесь на добровольной основе, и это было самым обидным, ведь Женю завлекли в это скучнейшее заведение обманом.

Но и она сама хороша – и почему ей раньше не пришло в голову прекратить прием размягчающих мозги таблеток?!

Она беспрепятственно покинула территорию лечебницы. Денег у Жени не было ни рубля. Но, будучи девушкой не робкого десятка, она не видела во временном нищенстве никаких проблем. Сердобольный водитель маршрутки легко поверил в наскоро сплетенную историю об украденном кошельке, и Женя была бесплатно доставлена к метро. Ну а искусство проникновения в здание метрополитена она освоила еще в школьные годы: стоит только слегка подтолкнуть руками закрывающийся турникет – и он относительно бесшумно, как сказочный Сим-сим, распахнется перед любителем мелкого риска.

Женя уверенно спустилась по эскалатору, села в электричку, прислонилась спиной к надписи «Не прислоняться». Все было привычным и простым, словно и не провела она долгие месяцы в мозгодробительной клинике. И только один вопрос не давал ей покоя: а куда же ей, собственно говоря, отправиться?