Вот пусть и идёт, только меня не трогает.

Я взяла мандолину и черепаховый щиток, которым полагалось на ней играть, заглянула в кухню и попросила Лоис сделать через полчаса чай и бутерброды – что-нибудь поделикатнее, вроде мягкого сливочного масла и копчёной рыбки, а потом как ни в чём не бывало вернулась в большой зал.

Музицирование прошло в приятной, хотя и несколько прохладной обстановке. Мы проиграли одну песенку, известную нам всем, а потом я научила девушек новой мелодии – простенькой, но такой задорной, что так и хотелось пуститься в пляс. Марлен участвовала в процессе, старательно отбивая ритм не только ладонями, но и каблуками.

Творческая работа отняла много сил, когда появилась Лоис в компании чая и бутербродов, Марлен не пришлось упрашивать скушать кусочек, а я мысленно поздравила себя, что ещё одной проблемой стало меньше.

Гостьи не отставали от Марлен, расхваливали моего «Утопленника», которого приговорили на посиделках, и просили рецепт, а когда Марлен рассказала о «Винартерте», любопытству и расспросам не было предела. Я пообещала угостить Дайану и её подруг знаменитым тортом завтра, когда они придут на следующую репетицию.

Судя по всему, Дайана решила всерьез напомнить о себе маркграфу, и поэтому планировала появляться в замке каждый день. Я не была против, потому что Марлен нравилось её общество. Да и музыку я считала более полезным времяпровождением, чем мрачные раздумья о ведьмах и колдовстве.

Девицы просидели у нас часа два, и только потом барышня Миттеран с сожалением сообщила, что пора уходить. Она немного приуныла и всё стреляла глазами, ожидая, что Огрест выйдет попрощаться, но он так и не появился. Я, признаться, подозревала, что маркграф сбежал куда-нибудь, чтобы не слышать весёлой музыки, оскорблявшей его траурный слух.

Когда гостьи ушли, Лоис подтвердила, что хозяина нет дома, и госпожи Броссар тоже нет – отпросилась домой по каким-то причинам, и придёт только завтра утром.

- Наверное, это потому что заболела барышня Надин, - сказала я, сочувственно качая головой. – Мы с Марлен просто обязаны навестить её и спросить о здоровье. К тому же, завтра у нас будет много гостей, мадам Лоис, и надо купить ещё чернослива, потому что одного торта на всех не хватит.

- Много гостей?! – переполошилась кухарка. – Разве не барышня Миттеран?..

- Много, очень много гостей, - подтвердила я с самым серьёзным видом. – Так что нам понадобятся чай, свежие сливки и сладости в неограниченных количествах. И ещё мне кажется, что придётся накрывать стол. За маленьким столиком мы все не поместимся.

- Небеса святые, - пробормотала Лоис, морща лоб и мысленно что-то прикидывая. – Давно у нас не было гостей… Вы ведь всё равно пойдёте в аптеку за черносливом, барышня? Скажите тогда ещё, чтобы мастер Ферет срочно прислал ванили, корицы, липового мёда и коричневого сахара. Пусть пришлёт сегодня же и запишет расходы.

- Сделаю обязательно, - заверила я её, очень довольная. – Если милорд Огрест вернётся раньше нас, скажите, чтобы не беспокоился о Марлен – она со мной и ничего не случится. Месье Планеля не беспокойте, мы прекрасно прогуляемся на своих двоих.

Лоис посмотрела на меня несколько неуверенно, но возражать не стала, и мы с Марлен вскоре шли по заснеженным улицам, держась за руки и глазея по сторонам, а я несла плетёную корзинку, в которой лежала половинка «Винартерты», укрытая белой салфеткой.

Похолодало, и теперь было не так скользко, зато ноги у меня сразу замёрзли – красные сапожки, и правда, были в Шанталь-де-нэж не по погоде. Хорошо ещё, что аптека находилась недалеко, и госпожа Броссар, как объяснила мне Лоис, жила на соседней улице.

Мы купили чернослив, чтобы сегодня же вечером сделать ещё один торт, передали мастеру Ферету заказ, получили в подарок по два лакричных леденца и отправились навестить заболевшую Надин. Она сама открыла нам дверь и выглядела очень неплохо для больной.

- Добрый день, - сказала я, приветливо. – Мы узнали от Дайаны, что вы не слишком хорошо себя чувствуете и потому не смогли прийти сегодня в замок.

Надин улыбнулась уголками губ, и я сразу поняла, что не ошиблась – совсем не болезнь была тут причиной.

- Но вижу, что с вами уже всё хорошо, - продолжала я, - поэтому Марлен будет очень рада, если завтра вы придёте к нам в гости. Мы репетируем в одиннадцать часов, а потом выпьем чаю со сладостями. Госпожа Броссар дома?

- Входите, - спохватилась Надин, пропуская нас в прихожую. – Бонна ушла в лавку, но скоро придёт.

- Бонна? – переспросила я, разматывая шаль, в которую была по уши закутана Марлен.

- Сестра, - пояснила Надин, смущённо. – Жозефина. Она старше и вырастила меня, я всегда звала её бонной - нянюшкой.

- Понимаю, - я сняла пальто и шапку, и мы с Марлен прошли в небольшую гостиную, где жарко горел камин. – Госпожа Броссар заботилась о вас с детства?

- С младенчества. Она старше меня на шестнадцать лет, - ответила девушка, пододвигая к камину стулья. – Садитесь поближе к огню, вы замёрзли, наверное. В таких сапожках у нас не ходят, - она опять позволила себе улыбнуться – быстро, неловко, словно стеснялась своей улыбки. – Хотите чаю?

- Не откажемся, - ответила я и за себя, и за Марлен. – И ещё мы принесли очень вкусный торт. Надеюсь, он понравится и вам, и госпоже Броссар.

Пока Надин заваривала чай и разрезала торт на куски, я весело болтала, держа Марлен на коленях:

- Вообще-то, мы пришли ещё вот по какому поводу… Марлен нужен тамбурин. Вы не знаете, у кого можно его взять? В нашем оркестре просто необходим тамбурин, а у малютки – прекрасное чувство ритма!

Надин тут же вспомнила трёх или четырёх подруг, у которых можно было взять этот маленький барабанчик со струнами, и согласилась сегодня же сходить к ним, чтобы попросить музыкальный инструмент.

- Уверена, они не откажут племяннице месье маркиза, - увлечённо говорила я, - и сами могут поучаствовать. Кстати, я была удивлена, что многие не захотели прийти сегодня в замок, а ведь было так много желающих…

- Боюсь, кое-кому это не понравится, - уклончиво сказала Надин, разливая чай.

- Месье маркизу? – невинно переспросила я. – Нет, он согласился, и будет рад видеть гостей. Барышня Миттеран поговорила с ним, и дело сделано.

- Да, Дайана умеет убеждать, - пробормотала девушка.

- Поэтому завтра мы ждём всех, кто захочет музицировать, - я широко улыбнулась и взяла чашку, отпивая глоток. – Чудесный чай! Я сразу согрелась.

Чтобы Марлен не заскучала, ей отдали корзинку для рукоделий, и девочка тут же занялась лентами, блестящими пуговицами и бархатными лоскутками, напевая ту самую песенку, которую мы разучивали утром.

- Она очень изменилась, - вполголоса сказала Надин. – Никогда не видела её такой спокойной и радостной.

- Думаю, тут во многом – заслуга вашей сестры, - заметила я.