Я не слишком надеялась, что она согласится принять чашку чая из моих рук, но добрая нянюшка вдруг приподнялась с диванчика.

- Помогите мне пересесть за стол, - сказала она сухо, пряча косы и туго завязывая ленточки чепчика. – Мне и правда нехорошо, хоть вы и считаете меня обманщицей.

- Не считаю, - я поддержала её под локоть, помогая встать на ноги и пересесть в креслице. – Но думаю, что вы немного преувеличиваете.

- Дайте мне попробовать вашего торта, - госпожа Броссар сидела прямо, как спица, сложив руки на коленях, но я заметила, что пальцы у неё дрожат.

Сколько эмоций из-за простого лакомства…

Себе я тоже положила «Винартерту» на блюдце, и первой отправила в рот кусочек. Следом за мной начала есть торт Марлен, и на её румяной мордашке сразу же появилось блаженное выражение.

- Вкусно? – спросила я с улыбкой. – Торт называют «Полосатая леди», потому что когда его придумали, в моде были полосатые юбки. Странный фасон, но…

- У меня была такая юбка, - заявила вдруг госпожа Броссар, глядя на торт, что я поставила перед ней. – И это было очень красиво. И не так вульгарно, как юбки, из-под которых видны колени.

- Если вы обо мне, то колени не видны, - сказала я. – Не преувеличивайте.

Она вздохнула и взяла ложечку, отломила маленький кусочек торта и попробовала. Я незаметно следила за ней. Не так просто волшебная книга посоветовала мне приготовить «Винартерту». Что же за секрет в этом торте?

Госпожа Броссар медленно пережёвывала первый кусочек, проглотила, а потом коротко сказала:

- Вкусно.

Марлен уже расправилась со своим куском, и я положила ей ещё.

- Очень вкусно, - повторила госпожа Броссар. – И вкус совершенно тот же. Спасибо.

- Вы уже пробовали «Винартерту»? – поинтересовалась я осторожно.

- Да, - ответила она, глядя задумчиво на бело-чёрный полосатый разрез. – Такой торт привозил мой несостоявшийся жених на нашу помолвку.

- Понятно, - сказала я, потому что надо было что-то сказать.

- Мне надо извиниться перед вами, барыня Ботэ, - госпожа Броссар покрутила ложечку, а потом отломила ещё кусочек торта. – Я решила, что вы насмехаетесь надо мной. Но вы ведь ничего не знаете. А это, - она вздохнула, - это – всего лишь торт. Ничего больше.

Марлен следила за нами округлившимися глазами, и я незаметно сделала ей знак молчать и сказала:

- Если вы о господине Гаспаре, то мне уже всё рассказали. Но я, действительно, не знала, что торт напомнит вам об этом человеке.

- О мерзавце, - ровным тоном поправила меня госпожа Броссар. – Вы же любите говорить правду в глаза, так и сейчас не стесняйтесь.

- Ещё чаю? – предложила я, промолчав насчёт моей любви к правде.

Совершенно неожиданно я получила извинения, почти нормальный разговор от госпожи Броссар, да ещё и комплимент насчёт моего правдолюбия, и мне стало немного совестно.

- Наливайте, - согласилась она, и я снова наполнила её чашку. – Пусть Гаспар оказался предателем и лжецом, - продолжала госпожа Броссар, - это не повод отказываться от такого торта.

- Возможно, лучше не высказываться так категорично при ребёнке? – сказала я углом рта.

- Пусть слушает, - заявила госпожа Броссар. – Лучше учиться на чужих ошибках, чем на своих. И вам тоже, барышня Ботэ. Девицы любят придумывать то, чего нет, а потом долго лечат разбитое сердечко.

- Мне жаль, что подобное произошло с вами, - я чувствовала себя охотником, который шёл по звериному следу с рогатиной наготове, - но, возможно, у господина Гаспара были какие-то причины…

- Причины? – фыркнула госпожа Броссар. – Конечно были. Эта Коломбина из погорелого театра!

- Говорят, он пропал после определённых событий, - сказала я, кашлянув и многозначительно посмотрев в сторону Марлен, которая ложкой выскребала с тарелки остатки «Полосатой леди».

- Сплетни, - безоговорочно отмела мой довод госпожа Броссар. – Не слушайте никого, юная барышня. Знаю я, о чём болтают в этом городке. Милорд Огрест ни в чём не виноват. Доктор Каннинг уехал на побережье, что бы там ни говорили. Жив-здоров, в прошлом году писал милорду, просил денег на новый врачебный кабинет. Совсем не совести у человека! Бросил нас на этого Ферета, а потом как ни в чём ни бывало – вложитесь в выгодное дело, милорд.

- И правда, странно, - поддакнула я.

Меня так и подмывало расспросить, почему ей не нравился Ферет, но при Марлен я постеснялась задавать такие вопросы. Но если госпожа Броссар переменится ко мне, то можно будет расспросить её позже.

- Не странно, а бессовестно, - сказала она. – Но он хотя бы уехал, как человек – передал свои дела, оставил лекарства, а этот Гаспар… - она как выплюнула его имя. – Сбежал ночью, тайком. Обманщик и вор.

- Он был аптекарем? – подбросила я невинный вопросик.

- Был, - госпожа Броссар так же, как Марлен, ложечкой подобрала с тарелки остатки торта. – Да сплыл.

- Мне жаль, - я от души посочувствовала ей. – Ещё торта?

- Почему нет? - она протянула тарелку.

Я подливала ещё чаю, когда вернулась Надин в компании аптекаря Ферета. Он нёс свой медицинский чемоданчик, но увидев нас за столом, поставил чемоданчик у порога.

- Смотрю, тревога была ложной? – пошутил аптекарь, снимая шапку и кланяясь.

- Мне уже лучше, - с важным достоинством ответила госпожа Броссар. – Немного закружилась голова. Надин зря привела вас.

- Я сам вызвался, - возразил Ферет, снимая полушубок и передавая его Надин. – Позвольте, проверю пульс?

- Проверяйте, - проворчала госпожа Броссар, расстёгивая пуговку на рукаве.

Подставив стул аптекарю, я отошла к Надин, пока Ферет выслушивал пульс, а потом вглядывался в зрачки госпожи Броссар.

- Ей, правда, лучше, - сказала я Надин шёпотом. – С аппетитом покушала, выпила чаю – и совсем пришла в себя.

- Я так испугалась, - тоже шёпотом ответила мне она. – И мне очень жаль, что вам пришлось выслушать… - она замялась.

- Всё в порядке, - успокоила я её. – Мы с госпожой Броссар поговорили и поняли друг друга. Произошло недоразумение.

Надин взглянула на меня с признательностью и поспешила предложить Ферету чаю и торт.

- Не откажусь! – аптекарь радостно потёр ладони. – Кто же откажется от такой красоты?

- Гостинец от барышня Ботэ, - пояснила Надин.

- Почему-то сразу об этом догадался, - Ферет с удовольствием смотрел, как Надин отрезает кусок «Полосатой леди». – В Шанталь-де-нэж не встретишь таких изысков. Такие лакомства бывают только в столице, - он попробовал торт, восторженно замычал, закатив глаза, изрёк: - Амброзия! – и заработал ложкой.