нашел. Повернувшись, Даюн увидел охранников отряда. На каждом были широкополая шляпа для защиты от солнца и свободная одежда для езды верхом. Стояли стражи очень плотно друг к другу. Не придав значения странному ощущению, Работорговец повернулся обратно к гогуну вэй.

– Я преградил дорогу спешащему молодому господину и заслуживаю смерти! Прошу вас о помиловании!

Он так увлекся льстивыми речами, что не заметил в сопровождении стража с пышными усами, который с ненавистью смотрел на него, низко надвинув шляпу.

Это была Шао Цзюнь.

Повозки играли роль отвлекающего маневра. Несмотря на молодой возраст, Пэнцзю действительно оказался хорошим стратегом. Он считал Работорговца очень хитрым человеком: тот, хоть и не мог открыто проверить резиденцию Сюй, наверняка поставил наблюдателей. Поэтому, отправься гогун вэй провожать бывшую наложницу один, их бы раскрыли. Все взвесив, юноша собрал целый отряд, а девушку замаскировал с помощью одежды и усов. Молодой человек взял крытые телеги, чтобы евнух кинулся досматривать их, позабыв про сам отряд. Так и вышло. Такой хитрости его обучил Ицин, преподавая военное искусство.

Меч Шао Цзюнь спрятала под седлом. Сейчас Работорговец стоял к ней спиной, и убить его можно было в один прыжок, однако приходилось держать себя в руках. Это стоило ассасину немалых усилий.

Прошло немало времени, прежде чем Даюн прекратил свою болтовню.

– Вы останетесь в храме на ночь? – спросил он напоследок, улыбаясь.

Баоэнь располагался недалеко от Нанкина, поэтому управиться можно за день, но количество вещей у отряда наводило на мысли о ночевке. В противном случае все выглядело бы довольно странно. Вообще Пэнцзю запрещено покидать вторую столицу, вот только храм хоть и стоял за городскими стенами, все равно считался частью Нанкина.

– Верно. Евнух Юй, если вы свободны, почему бы вам не сопроводить меня и не развеяться в храме? – спросил Пэнцзю.

Очевидно, оставить пост Работорговец не мог, а на предложение гогуна вэй ответить нужно… Вновь полились сладкие речи. Закончив, Даюн приказал солдатам открыть ворота. В душе он горько усмехнулся.

Первоначально это был храм Воздаяния за благодеяния. Строить его начали в царстве Восточная У в период Троецарствия. Это был первый буддийский храм в Поднебесной после храма Белой Лошади в Лояне. На десятом году своего правления император Чжу Ди в память о правителе Чжу Юаньчжане и вдовствующей императрице Ма на старом фундамента построил Фарфоровую пагоду – первую пагоду в Китае. Она была целиком сделана из фарфора и в высоту достигала почти восьмидесяти метров. Внутри горела неугасимая лампада, ярко освещая строение. Поистине, изумительная картина!

Настоятель поспешил встретить гогуна вэй, услышав о его внезапном визите. На заднем дворе начисто вымели комнаты, чтобы Пэнцзю смог отдохнуть там. Когда юноша зашел, всех паломников оттуда разогнали и больше не впускали. Спешившись, он обратился к Шао Цзюнь:

– Не знаю, когда мы увидимся в следующий раз, потому не забудь о нашем соревновании – нужно сразиться еще раз.

Бывшая наложница рассмеялась. Она была очень признательна парню за помощь.

– Однажды я вернусь и попрошу научить меня стилю «Копья, поражающего мирскую суету».

Пэнцзю взглянул ее на плечо:

– Как сейчас твоя рана? Рукой двигать уже можешь?

Видя его нетерпение, девушка подумала: «Скажу „да“, и он снова мне в руки меч сунет».

– Полностью нет, но дней через пять-шесть все пройдет.

– Эх, а я уж надеялся… – вздохнул юноша.

В этот момент за воротами раздался голос домоправителя:

– Молодой господин!

– Входи, – разрешил Пэнцзю.

Появился господин Му со свертком в руках.

– Вы выполнили все указания? – посмотрел на него гогун вэй.

– Самым надлежащим образом. Одежда и половина бирки тут, – ответил старец, передавая сверток.

Парень открыл его: внутри лежали стеганый мундир, а также почтовый верительный знак конного гонца.

– У тебя с одним из моих слуг, Тао Чжэньтином, схожее телосложение, так что воспользуйся его одеждой и именем. Дорога предстоит дальняя, – сказал Пэнцзю, передавая вещи бывшей наложнице.

В империи Мин все грузы и послания доставлялись обычно по воде, но если было что-то срочное, то доставку осуществлял конный посыльный. На любой почтовой станции при помощи верительной бирки можно отдохнуть, получить еду и питье, а также сменить коня, поскольку скакать приходилось в бешеном темпе. Округ Тяньчжоу находился за полторы тысячи километров от Нанкина. Если заезжать на станции, добраться получится за пятнадцать или шестнадцать дней. К тому же, имея бирку и форму посыльного, удастся избегать ненужного внимания.

Шао Цзюнь тронуло, как тщательно юноша все продумал. Взяв сверток, она вошла во внутренние покои переодеться. Одежда оказалась не только по размеру, но и к лицу. Выйдя, девушка заметила Пэнцзю, который, сложив руки за спиной, стоял в дверях и смотрел на улицу.

– Большое спасибо за помощь, – поклонилась она.

Юноша улыбнулся:

– В таком виде тебя точно никто не узнает.

– Как думаешь, мог ли Работорговец заподозрить тебя?

– Вряд ли. Просто евнух Юй очень дотошно выполняет приказы. Когда мы стояли у городских ворот, он вел со мной дружескую беседу, хотя на самом деле считал, сколько человек в отряде. Вот если со мной вернется на одного человека меньше, тогда проблем точно не оберешься, а за тобой отправят погоню. – Пэнцзю сделал паузу, после чего продолжил: – Боюсь, справиться с этим Тигром будет сложнее всего. Тиду я сейчас не учитываю.

Шао Цзюнь нахмурилась. Она-то считала Работорговца льстивым увальнем, пусть и обладающим определенной смекалкой. Однако теперь поняла: враг куда хитрее и опаснее, чем казалось сначала. Еще девушку удивило, что парень, несмотря на отказ участвовать в убийстве Работорговца, всеми силами старался помочь ей. Теперь она переживала за него.

– Послушай, Пэнцзю… Старик Юн и твой учитель давно дружат. Господин Ян не отчитает тебя за помощь государственной преступнице?

– Господин Ван тоже его друг. Тем более… – Он посмотрел прямо в глаза собеседнице. – Мы с ним разные люди и идем каждый своим путем, – с улыбкой сказал парень.

– Благодарю тебя от всей души. К сожалению, нам пора прощаться… – прошептала Шао Цзюнь, сердце в груди забилось чаще. Она верила, что этот человек ее не предаст.

Гогун вэй смотрел, как она уходит, и в глазах его промелькнула печаль. Парень купался в роскоши, ему нравился разгульный образе жизни, поэтому не жалел о потраченных на Жу И деньгах. Но ему стали надоедать разряженные девицы. Когда же Пэнцзю увидел Шао Цзюнь, то будто прозрел. К тому же она победила его, справившись с «Копьем, поражающим мирскую суету». В общем, юноша был очарован своей новой знакомой. Естественно, у него появился интерес к ней, однако молодой человек старался вести себя сдержанно, держа чувства