— Стоп! — я поднял руку, прерывая их радость, — Пока рано веселиться. Мы не знаем, с кем столкнёмся, и что нам предстоит пережить. Поэтому действуем аккуратно.

— Может, стоит просто взорвать этот чёртов Улей? — предложила Натриэль, — Да и дело с концом.

— Не всё так просто, — сурово взглянула на неё Ирда, видимо, тоже чует в ней какой-то подвох. Или недолюбливает с прошлым стычек, и я прекрасно понимаю своего тифлинга, — Улей это не просто сооружение, он живой. В каком-то смысле. И каждый раз, когда его рушишь, он восстанавливается. Более того, если при уничтожении кто-то погибнет, то каждая лишняя душа придаёт Улью сил, и он растёт ещё выше.

— То есть если мы похороним под ним его же хозяев и прислужников, то он от этого только в плюсе? — спросила Миранель, удивлённо воззрившись на нас, — Как-то нечестно.

— Согласен, нечестно, — хмыкнул я в ответ, — Но да, всё именно так и происходит. Поэтому и говорю, действуем аккуратно. Конечно, если получится.

— А оно получается? — уточнил минотавр с толикой иронии.

— Ну-у-у… — протянула Нера, воздев очи к потолку и неопределённо покрутив рукой, — Такое себе.

— Вы меня поняли, — я снова не смог сдержать улыбку, — Работаем командой, не разбредаемся.

— Вот кто бы говорил, — фыркнула Ирда, смахнув непослушную чёлку с глаз, — Ты же сам постоянно рвёшься всё решить в одиночку.

— Потому что могу.

— В Преисподней магия не работает. Тебе нужна наша помощь.

— Может быть.

— Вы отправитесь в саму Преисподнюю?! — чуть ли не воскликнул поражённый кентавр, — Но зачем?

— Чтобы уничтожить Улей изнутри, — пояснил я, — Ведь он растёт из другого мира. Не думай, что если видишь пустыню, то только она там и есть. Улей накладывает миры друг на друга, поэтому и наши способности там никчёмны.

— Вот! — не унималась тифлинг, — Если опять решишь туда сунуться один, то я лично тебя придушу, чтобы знал, как игнорировать чужие просьбы.

— Да оставь ты его в покое, — вновь вмешалась в разговор Нера, — Сама же знаешь, что он у нас Герой с большой буквы. Всё равно же всех отправит обратно, а сам полезет в самую задницу.

Я хмуро на неё посмотрел.

— Но не в твою же.

— Знаешь, если б таким образом ты мог спасти свою жизнь, то я бы один разок и согласилась.

На мгновение в зале повисла гробовая тишина, которая тут же взорвалась дружным хохотом. Напряжение, как рукой сняло. Мы весело смеялись, утирая слёзы, но вскоре всё же пришлось взять себя в руки и закончить беседу.

— Ладно, хорошенького понемногу, — выдохнул я, давя смех, — Рассиживаться не вижу смысла. Пора нести этому миру добро, даже если он активно сопротивляется.

* * *

Конечно же, отправляться всем вместе неизвестно куда было глупо. Поэтому мне пришлось прыгнуть первым. И я бы там и остался, если б не рванувшие в меня Нера с Вероной. Впрочем, можно было бы путешествовать и втроём. Но Ирда взяла с меня слово, что я за ними вернусь.

Первое, что я почувствовал, это жуткий жар, ударивший в лицо. Я словно открыл огромную печь, откуда в меня дыхнула само Пекло. В глаза ударил яркий свет, и я на мгновение зажмурился, прикрывшись рукой. Зависнув в воздухе, высоко над пустыней (я ведь помнил отрывки из мыслей Натриэль), тут же использовал «Мимикрию», сделав своё тело стальным. Мне совсем не хотелось случайно нарваться на какой-нибудь патруль или летающую тварь, и оказаться незащищённым.

Но всё обошлось. Уже через пару секунд я смог открыть глаза и осмотреться.

«Ого», — мысленно восхитилась Верона, — «Я никогда не видела подобных мест, господин».

«А я вот предостаточно», — проворчала Нера, — «Ну что, Герой, спускаемся? Или ещё покружим немного?»

«Всему своё время», — так же отозвался я, не издав ни единого звука.

Подо мной раскинулось настоящее море, нет, океан песков. По крайней мере, именно такое впечатление сложилось, глядя на всё это с высоты птичьего полёта. Рыжие барханы, огромное солнце, опускающееся за горизонт. Красиво, в общем. Но вместе с этим немного жутко.

Ну а невдалеке, скрытый песками, я увидел городок, созданный, как с первого взгляда мне показалось, из песчаника. Это только чуть позже я вспомнил, что все стены и сооружения состоят из того странного материала, из которого построен и сам Улей.

Чёрные длинные точки, судя по всему, те мерзкие гомункулы, что спят пластами в хлипких хибарах. Их пастухи-ануки бродят по улицам и будто кого-то выискивают. Не удивлюсь, если кто-то из рабов эльфов всё же убежал. С другой стороны, я не знал, где именно нахожусь, на каком материке. Может, здесь в жертву приносят и кого-то из местных. Но судя по тому, как вымахал Улей, местных здесь уже давно не должно было остаться.

«Господин, может, позовём остальных?» — предложила Верона, — «Опасно вот так одному летать».

«А я говорила, что он у нас эгоист», — подхватила в своей манере Нера.

— Ты не так говорила, — пробормотал я, не обращая внимания на их болтовню.

Пролетев чуть в сторону, смог заглянуть за высокий бархан, который почти что скрыл город от взора. И вот тогда уже увидел то, за чем прилетел. Улей возвышался над песками метров на тридцать. Он казался неким чудовищем, громадным червём, что всё же смог прорваться наружу из-под толщи земли. И, раскрыв свою пасть, ждёт очередную неосторожную добычу.

Огромные пирамидальные наросты вырвались прямо из бархана, раскрывая зев Улья. А внутри, как и в видениях, торчали серые щупальца. Но не двигались. Видимо, они оживали лишь тогда, когда ануки приводили жертву.

— Мерзость, — прошептал я, глядя на всё это.

«А ты чего хотел?» — усмехнулась Нера в моей голове, — «Чтобы тебя встречали, как освободителя с фанфарами и салютами?»

— Ну, можно и без салютов, — усмехнулся я и вздохнул, — Эта образина в несколько раз больше первого.

«Да, мы в курсе», — пробормотала желтокожая зараза. Наверное, в тот момент смотрела на пустыню моими глазами, — «Но ты же не отступишь?»

— Куда я денусь?

После чего бросил на Улей хмурый взгляд и вернулся в трактир.

* * *

— Прости, не мог уйти, не попрощавшись, — Скер крепко обнял меня.

Как оказалось, наше мини-войско уже собралось, но так и не двинулось в путь. Все ждали только меня. Поэтому по прибытии пришлось выйти на городскую площадь и попрощаться официально. Проблема была лишь в том, что я терпеть не мог подобный пафос. Однако понимал, что надо сказать хоть что-то. Иначе какой же я Герой после этого?

— Друзья! — воскликнул я, когда кентавр