Ближе к вечеру мы вернулись в Первый Вестибюль. Перед самым расставанием Рафаэль сказала:

– Мне нравится, как тут тихо. Людей совсем нет!

Последние слова она произнесла так, будто говорит о чем-то очень хорошем.

– Ты не любишь людей в твоих собственных Залах? – удивился я.

– Люблю, – без особого пыла ответила она. – По большей части люблю. Некоторых. Я не всегда их понимаю. Они не всегда понимают меня.

После ухода Рафаэль я задумался о ее словах. Я не мог вообразить, как можно не хотеть человеческого общества. (Хотя доктор Кеттерли и впрямь иногда меня раздражал.) Я вспомнил, как Рафаэль задумалась про Обитателей Ниши, кто из них убитый, и просто от мысли, что ей пришел в голову такой вопрос, Мир сразу стал мрачнее, печальнее.

Может, так всегда бывает, когда ты с другими людьми. Может, люди, которых ты любишь и которыми бесконечно восхищаешься, иногда показывают тебе Мир таким, каким ты его видеть не хочешь. Может, Рафаэль именно это имела в виду.

Запись от Тридцатого дня Девятого месяца в Год, когда в Юго-западные Залы прилетел Альбатрос

Однажды я записал в Дневнике:

Я убежден, что Мир (или, если угодно, Дом, поскольку в практическом смысле это одно и то же) желает для себя Обитателей, дабы те созерцали его Красоту и пользовались его Благодеяниями.

Если я уйду, в Доме не станет Обитателей. И как я переживу мысль, что он Пуст?

И все же я понимал: если я останусь в этих Залах, то буду один. В каком-то смысле я буду один не больше, чем раньше. Рафаэль обещала ко мне приходить, в точности как приходил Другой. И Рафаэль действительно мне друг – а Другой испытывал ко мне смешанные чувства, если не сказать больше. Всякий раз, уходя от меня, Другой возвращался в свой Мир, но я тогда этого не знал, думал, он где-то в своей части Дома, и от этой уверенности мне было не так одиноко. Теперь, когда Рафаэль возвращается в Иной Мир, я знаю, что я один.

И поэтому я решил уйти с Рафаэль.

Я перенес всех Мертвых на их места. Сегодня я обошел Залы, как тысячу раз прежде. Навестил все самые любимые Статуи и, глядя на каждую, думал: Возможно, я последний раз гляжу в твое Лицо. Прощай! Прощай!

Запись от Первого дня Десятого месяца в Год, когда в Юго-западные Залы прилетел Альбатрос

Сегодня утром я достал коробку с надписью «АКВАРИУМ», на которой изображен осьминог. Там прежде лежали ботинки, которые принес мне доктор Кеттерли. Когда доктор Кеттерли велел мне прятаться от 16, я вынул украшения из волос и убрал в эту коробку. Теперь, желая вступить в Новый Мир как можно более приглядным, я часа два-три вплетал обратно все те красивые вещи, что нашел или сделал своими руками: раковины, коралловые бусины, жемчужины, камешки и причудливые рыбьи кости.

Когда пришла Рафаэль, мой нарядный вид ее изумил.

Я взял сумку с Дневниками и любимыми ручками, и мы пошли к Минотаврам в юго-восточном углу. Их тень слегка колыхалась, как будто там коридор или улица между тускло различимыми стенами, а в конце – огни и мелькание непонятных цветных пятен.

Я последний раз оглянулся на Вечный Дом. Меня пробила дрожь. Рафаэль взяла меня за руку. И мы вместе вошли в коридор.

Запись от 26 ноября 2018 г.

Валентайн Кеттерли, психолог и антрополог, исчез. Полиция провела расследование и выяснила, что незадолго до этого он сделал довольно неожиданные приобретения. Он купил пистолет, надувной каяк и спасательный жилет; все его знакомые в один голос сказали, что приобретения эти совершенно не в его духе – он никогда прежде не выказывал склонности к водным походам.

Ни одного из перечисленных предметов не нашли в его доме или офисе.

Полиция предполагает, что он отправился на надувном каяке в какое-то отдаленное место и там застрелился, но один офицер, Джейми Аскилл, думает иначе. Он уверен, что внезапное исчезновение доктора Кеттерли как-то связано с внезапным появлением Мэтью Роуза Соренсена. По теории Аскилла, Кеттерли насильно удерживал Роуза Соренсена, как бывший научный руководитель Кеттерли, Лоренс Арн-Сейлс, много лет назад удерживал в своем доме Джеймса Риттера. Мотивы Кеттерли, считает Аскилл, были те же, что и у Арн-Сейлса: сфабриковать подтверждение теории об Иных Мирах. Кеттерли встревожился, что полиция установила связь между ним и Роузом Соренсеном. Перед угрозой разоблачения своих преступлений Кеттерли выпустил Роуза Соренсена и покончил с собой.

Теория Аскилла хороша тем, что объясняет, почему Мэтью Роуз Соренсен появился в то же время – плюс-минус день или два, – когда исчез Кеттерли; в противном случае это очень странное совпадение. Главный недостаток теории заключается в том, что ни Арн-Сейлс, ни Кеттерли никогда не пользовались сфабрикованными таким образом свидетельствами. Более того, Кеттерли много лет публично изобличал Арн-Сейлса.

Аскилл, не останавливаясь перед этой трудностью, дважды меня допрашивал. Это молодой человек с приятным располагающим лицом, густыми каштановыми кудрями и умным выражением лица. Он носит темно-синий костюм, серую рубашку и говорит с йоркширским акцентом.

– Вы были знакомы с Валентайном Кеттерли? – спрашивает он.

– Да, – отвечаю я. – Я приходил к нему в середине ноября две тысячи двенадцатого года.

Аскилл вроде бы доволен моим ответом.

– То есть перед самым вашим исчезновением, – замечает он.

– Да, – говорю я.

– И где вы были? – спрашивает он. – Пока вас не было здесь?

– Я был в доме с множеством помещений. Через дом прокатывает море. Иногда оно прокатывало надо мной, но я всякий раз оставался жив.

Аскилл молчит и хмурится.

– Это не… Вы не… – начинает он. Задумывается. – Я хочу сказать, у вас были проблемы. Что-то вроде нервного срыва. По крайней мере, мне так сказали. Вы лечитесь?

– Мои родные договорились с психотерапевтом, и я его посещаю. Против этого у меня возражений нет. Но я отказываюсь от медикаментозного лечения, и никто пока не настаивает.

– Что ж, надеюсь, это поможет, – ласково говорит он.

– Спасибо.