Единственное, о чем я жалела, – что на Аляске так и не успела признаться Эр Джею, что я его люблю.

– Это не объясняет, почему ты растоптала чувства бедного Уолтера!

Родители познакомились с Уолтером в свой единственный приезд, и матери он сразу пришелся по душе. Когда я сказала, что мы подружились, она пришла в восторг, а когда я сообщила, что у нас будет свидание, мама чуть на одной ножке не прыгала. Теперь я раскаивалась в былой откровенности.

– Если ты перестанешь меня перебивать, я попытаюсь объяснить, что по какой-то невероятной милости судьбы мы с Эр Джеем вновь встретили друг друга. Он тоже живет в Чикаго и был у меня не как случайный гость, с которым я кокетничала, дабы уязвить разнесчастного Уолтера. Я сожалею, что с Уолтером так неловко получилось, но считаю своим долгом попытаться наладить отношения с Эр Джеем хотя бы ради нашего ребенка.

– Ты же говорила, он козий фермер из Нью-Йорка, как он может жить в Чикаго?

Я поморщилась, потому что именно эту часть непросто объяснить и труднее всего принять.

– У его семьи была ферма по разведению коз альпака на севере штата Нью-Йорк, но ее продали. Эр Джей профессиональный хоккеист и выступает за Чикаго.

– Профессиональный – это как?

– Он играет в НХЛ.

В трубке настала тишина. Спустя целую вечность я услышала:

– То есть ему приходится много разъезжать? Каким тогда образом он может обеспечить тебе и Коди эмоциональную стабильность? Мне это не нравится. Мне это совершенно не нравится, Лейни!

Именно в этом и состояла истинная причина моего переезда в Чикаго из Вашингтона: я и сама задавалась этим вопросом, и меньше всего мне надо, чтобы еще и мать капала на мозги.

– Тебе это может сколько угодно не нравиться, только не надо пытаться жить за меня мою жизнь. Я поступлю так, как сочту нужным, одобришь ты это или нет. Уже поздно, я устала, мне пора кормить Коди, а потом я лягу спать.

– Лейни, но я же твоя мама, я знаю, что для тебя лучше!

– Мам, я тебя люблю, но ты знаешь, как лучше для тебя, а не для меня. Я буду строить отношения с Эр Джеем ради Коди и ради себя самой. Можешь меня порицать или поддерживать, но свой выбор я озвучила.

– Я считаю, ты совершаешь очередную ошибку.

– Считай что хочешь, я тебя все равно люблю. Спокойной ночи, мам.

Я повесила трубку, ожидая привычной тревоги, но на душе было спокойно. У меня даже улучшилось настроение, оттого что я постояла за себя.

Следующие две недели Эр Джей – я никак не могла привыкнуть называть его Рук, как ни старалась (признаться, я не очень-то и старалась), – понемногу входил в нашу с Коди жизнь. А когда спортивный врач подтвердил то, что мы и так уже знали, – Эр Джей отец Коди, мы начали проводить вместе все свободное время.

У меня появилась уборщица, которая приходила дважды в неделю и драила квартиру. Пыль просто не успевала осесть – уборщица возвращалась раньше и не оставляла ей шанса. Еще она стирала, а я вынуждена признаться – стирка на ребенка та еще головная боль. Детская одежда прелестна и миниатюрна, и переодевать младенцев приходится, как моделей на модном показе, только вот наряды частенько заляпаны продуктами срыгивания или, когда мы понемногу начинаем приучать их к твердой пище, результатами работы кишечника. Гламурного и умилительного в этом решительно ничего нет, и я с удовольствием передала обязанность отстирывать пятна.

Эр Джей взял в привычку приходить ко мне почти каждый будний вечер, если у него не было тренировки или сбора команды, проходившего иногда в пабе. Он приглашал меня и в паб, и на тренировки, но я хотела сперва привыкнуть к нему, а потом уже осваиваться с безумием, которое составляло его жизнь и, соответственно, неизбежно коснется меня. Мысль сидеть над ледовой ареной среди толпы болельщиков вызывала учащенное сердцебиение, и руки мгновенно влажнели: я пока просто не была готова.

Сегодня мы собрались купать Коди. Купание он обожает, с удовольствием плещется в воде и забавляется игрушками, так что это у нас целое представление, но я ничего не имею против, потому что после ванны он крепко спит.

Эр Джей подхватил Коди с игрового коврика и сделал ему «пр-р-р» в живот. Малыш радостно взвизгнул и засмеялся.

– Пошли, парень, пора мыться! Ты же хочешь хорошо пахнуть, когда встретишься завтра в ясельках со Стеллой! Я видел, как ты старался стянуть ее соску, и сразу тебе скажу – это не лучший способ произвести хорошее впечатление. Смотри, а то этот мелкий паршивец Хантер уведет девочку у тебя из-под носа: на днях я видел, как он делился со Стеллой жирафом-грызунком. Вот так и надо завоевывать девочек.

Коди восторженно гулил в ответ на речи папаши, будто и в самом деле мотая науку на ус. Эр Джей подмигнул мне, и я пошла за ними в ванную, с улыбкой качая головой.

Я уже подготовила ванночку и игрушки и, пока Эр Джей раздевал сынишку, налила теплой воды и добавила пены с запахом лаванды. Повернувшись поглядеть, как справляется Эр Джей, я улыбнулась еще шире, когда он нагнулся и снова пофырчал в живот Коди, а потом снял с него памперс и пощекотал.

Я хотела предупредить Эр Джея, что щекотать Коди, пока он без памперса, чревато, но опоздала. Малыш громко засмеялся от удовольствия, отчего он нередко уписывается, и Эр Джей оказался на линии огня.

– Ох, черт! – Эр Джей попытался заслониться ладонью, но Коди восторженно крутил ножками, добавив эффект беспорядочно бьющегося пожарного шланга. Эр Джей оглядел мокрую рубашку и руки. – Ну, парень, это совсем не круто!

Я зажала рот ладонью, стараясь смеяться потише, и отодвинула Эр Джея, чтобы добраться до Коди.

– Опрудил родного папу, да, сын? Уделал с ног до головы? Да, да, папе тоже нужно мыться, как и тебе!

Коди пускал пузыри и улыбался. Я опустила его в ванночку, и он немедленно принялся возиться в пене, шлепая по воде и обильно брызгая на меня. Ну, хоть не мочой, уже хорошо.

Металлическое лязганье заставило меня оглянуться, и я затаила дыхание, увидев, что Эр Джей расстегивает ремень. Взгляд невольно задержался на его рельефном прессе, выпуклых грудных мышцах и мощных плечах, и я следила как завороженная, когда он расстегнул пуговицу джинсов и повел вниз замочек молнии.

После возвращения Эр Джея в мою жизнь я не решалась до конца признать наше взаимное влечение, дать этому влечению возможность ожить, потому что если я это сделаю, назад дороги не будет. Но я не могла игнорировать однозначную реакцию своего тела на то, как Эр Джей раздевается в ванной.

– Ты что делаешь? – повысив голос, спросила я почти со страхом. Эр Джей озорно ухмыльнулся:

– Ты же сказала, мне тоже надо помыться!

– Но…

Он спустил джинсы до колен, и я поспешно отвернулась к Коди, чтобы не видеть почти обнаженного Эр Джея и не думать, сколько уже у меня не было секса. Впрочем, это я могла ответить без запинки: с той самой ночи – вернее, утра, когда мы зачали Коди.