Рэми посмотрела на него долгим, вдумчивым взглядом, и спросила:

– Когда вы везёте самоцветы отцу в следующий раз?

– Осенью, – нахмурился Эртан, не понимая перевода темы.

Выпрямившись, принцесса задрала подбородок и величественно уведомила:

– В этот раз их повезу я.

Ставшее непроницаемым лицо Эртана выдавало напряжённый ряд аналитических выкладок, связанных с просчётом последствий подобного политического хода.

– Рэми, – наконец, со скепсисом покачал он головой, – это дурная идея. Ты можешь попасть в крайне неприятное и унизительное положение, а то и поссориться с семьёй, – мягко предостерёг он.

– Рассчитываешь на благородство моего брата, но отказываешь в вере в благородство нашего отца, Эртан? – насмешливо подняла бровь она и отмела его возражения тоном, полным чувством собственного достоинства: – Если ниийский король находит для себя возможным обирать родную дочь, то пусть, во всяком случае, делает это, глядя ей в глаза, – заявила она.

Всё лицо Эртана наполнилось выражением самого искреннего восхищения, что не могло ей не польстить.

Слегка смутившись, она прищурилась и отметила:

– Повелительница Мариана я или кто?

Он рассмеялся, вспомнив сегодняшний шок на лице представителей А-Лерси, коим она отрекомендовалась именно таким образом:

– Нет такого титула!

Рэми капризно надула губки:

– Так введи, – потребовала она с улыбкой во взгляде. – Ты мне ведь обещал титул, какой захочу. Хочу такой.

Если восхищение возможно излучать не только взглядом и лицом, но и всей фигурой, то фигура Эртана выражала именно его, когда он склонился к её руке с поцелуем и заверением:

– Ты неподражаема, драгоценная!

Губы Рэми сложились в лёгкую довольную улыбку.

Вне зависимости от исхода её авантюры, месть отцу удалась даже лучше, чем она планировала сперва. Раз уж он изволил сделать её женой правителя Мариана без её согласия – пусть теперь сполна пожнёт плоды такого поступка! Теперь ему придётся либо оказаться от весьма приятной и привычной контрибуции, либо жить с осознаем факта, что он взымает эту контрибуция со своей любимой дочурки.

В некоторых ситуациях Рэми была просто ужасно мстительна.

Возможно, это была ещё одна характерная черта, которая делала её «своей» в Мариане.

Пока Рэми отдыхала, перелистывая и анализируя свои записи по женскому вопросу, Эртан спустился вниз в поисках Элпи и Рейна. Не найдя никого из А-Лерси – после обеда все разошлись по своим делам – он логично предположил, что парочка извечных противников отправилась спускать пар в тренировочный зал.

В горной резиденции А-Лерси это назначение получил бывший бальный зал, поскольку боевые тренировки интересовали членов семьи гораздо больше танцев.

Нелишним будет отметить, что Элпи, мастерски владея кинжалом, совершенно не умела фехтовать оружием более солидного размера, и, более того, её знакомым не пришла бы в голову мысль, что она подобное оружие когда-либо держала в руках.

Для Рейна Элпи делала исключение, охотно берясь за деревянный меч и демонстрируя все оттенки своего неумения в полной красе. Свою неловкость она с лихвой компенсировала неожиданно всплывающим в бою кинжалом – что было, вообще-то, против правил, но вполне устраивало обе стороны. Учитывая, что Рейн как раз являлся опытным и умелым фехтовальщиком, занятия их проходили весьма странно.

Подошедший Эртан как раз застал картину, в которой запыхавшаяся Элпи пыталась хоть как-то достать соперника, а тот весь небрежно и лениво парировал все её удары, не сходя с места. Заметив вновьприбывшего, он оживился:

– А-Ларрес! – и приглашающе кивнул на стену, завешанную оружием всех сортов.

Хмыкнув, Эртан выбрал себе клинок по вкусу, Рейн подобрал себе похожий, и Элпи смогла наконец присесть на подоконник (никаких иных сидений в зале не было) и отдышаться.

Мужчины фехтовали лениво и без огонька: каждый из них прекрасно отдавал себе отчёт, что не имеет права причинить вред другому, поэтому был больше озабочен тем, чтобы не попасть по противнику. Всерьёз они не скрещивали клинков ни разу в жизни, и даже на общем марианском турнире по договорённости участвовали по очереди, чтобы не сойтись ненароком в азартной битве и не наделать дел. А вот простой тренировочный бой был их излюбленным фоном для разговора.

– Чё припёрся? – поинтересовался Рейн, делая выпад.

– Жена хочет защищать права женщин, – парировал Эртан и провёл серию коротких ударов, по одному на каждое слово.

Рейн отпарировал первые из них, а потом сделал шаг в сторону с линии атаки и провёл контрудар:

– Ну и пусть защищает, – Эртан сместился, закрываясь, – мы тут причём?

– Этот вопрос к ней, – Эртан хитровывернуто попытался провести выпад так, чтобы указать кончиком клинка на Элпи.

Помянув рогатого, Рейн рявкнул:

– За пальцами следи! – с вполне справедливой злобой, потому что чуть не заехал по этим самым пальцам всерьёз – хитровывернутый удар явно был неудачным экспромтом, не учитывающим необходимость защиты атакующей руки.

– Увлёкся, – согласился с упрёком Эртан, отступая назад.

Рейн тоже сделал шаг назад; оба противника опустили клинки.

– Элпи? – повернул голову к окну Рейн.

Та подобрала под себя ноги и принялась делиться гениальным замыслом, который долженствовал помочь мурийским женщинам, пострадавшим от рук мужей, начать новую счастливую жизнь в Ниии.

По мере выслушивания её вдохновенного монолога Рейн выглядел всё более и более озадаченным.

– Ты рехнулась, женщина? – спросил он наконец, когда она замолкла, без агрессии, а даже с каким-то жалостливым любопытством. – Ты всерьёз предлагаешь мне отсылать взрослых работоспособных людей в соседнюю не слишком дружелюбно настроенную страну?

Элпи с возмущением всплеснула руками и принялась горячо и многословно отстаивать свою позицию. Рейн терпеливо выслушивал, впрочем, делая попутно свои дела. Вернул клинок на стену, потом, не стесняясь присутствующих, снял рубашку и принялся умываться и смывать пот у рукомойника в углу. Время от времени он вставлял в монолог Элпи свои язвительные замечания, что свидетельствовало в пользу его внимания к её речи.

Наконец, прикрыв торс платом, которым вытирался, он подошёл к Эртану и вопросил:

– Ты мне зачем их привёз с этими безумными идеями?

– Ладно тебе, А-Лерси, – скривился тот. – Пусть поездят, соберут сведения, может, что предложат толковое.

– Поездят? – восхитился столь беспримерной наглости Рейн. – Пусть по моей территории поездят бешеная А-Верп и одна из А-Ларресов? – насмешливо уточнил он, выгибая бровь.