– Пусть поездят, – с  нажимом повторил Эртан, слегка прищуриваясь.

Разгадав за его тоном какую-то интригу, Рейн слегка склонил голову набок, провёл простые логические вычисления, хмыкнул и обернулся к Элпи с тонкой усмешкой:

– Завтра поездите. С Тамном.

Бросив на Эртана напоследок взгляд, в котором ясно читалось: «А ты завтра объяснишь, что затеял» – он вышел.

В холле он столкнулся с тем фактом, что предприимчивым дамам для сбора сведений его разрешение не нужно. Рэми у себя заскучала, взяла тетрадь и отправилась опрашивать встречных-поперечных. Первой же её жертвой стала бабка-привратница. К приходу Рейна она как раз с большим удовольствием рассказывала активистке, каким именно образом отравила своего третьего мужа.

Бабка была не промах и замуж выходила пять раз. Каждый из мужей рано или поздно поднимал на неё руку, за что и поплатился. Марианские женщины, не имея возможности защищать свои права официальным путём, находили свои способы борьбы.

– Аринта! – с досадой воскликнул Рейн, недовольный, какими именно сведениями та делится с потенциальным противником.

От бабки он дождался только игнорирования, а вот Рэми повернула к нему голову, удивлённо приподняла брови, заметив его неподобающий вид, – промокшую рубашку он оставил в зале и шёл переодеваться с платом на плечах – и, словно бы сама с собой, с недовольством пробухтела:

– А я-то думала, что в приличное место попала!

И без того паршивое настроение Рейна ещё ухудшилось.

– Осмелюсь напомнить, миледи, – насмешливо поклонился он, – что это вы явились в чужой дом без приглашения, да ещё и были застуканы хозяином в процессе шпионажа.

С холодной небрежностью Рэми повела плечом и отпарировала:

– Забота о каждом жителе страны – долг повелительницы Мариана, и вы не смеете, сударь, препятствовать мне в исполнении этого долга.

Склонив голову набок, Рейн пару минут поразмышлял над двумя животрепещущими вопросами: где А-Ларрес откопал это чудо и чем его безумная семейка умудрилась её пленить.

Если А-Ларресы были совсем не в восторге от того, что А-Лерси полностью контролируют границу с Ньоном и горные рудники, то А-Лерси, в свою очередь, были крайне недовольны влиянием А-Ларресов внутри страны и их формальным превосходством в плане захвата центральной власти. Вежливый нейтралитет поддерживался кривеньким набором компромиссов: одни шли навстречу другим в плане контрибуций соседям, но зато позволяли себе раздражающе трясти личными богатствами, другие не лезли в попытки управления их землями, но столь же раздражающе трясли титулом.

Рэми ходила по грани: и титулом трясла, и вроде как пыталась залезть туда, куда не звали.

Вопросы положения женщин на его землях Рейна не интересовали от слова совсем. Сам эгоцентрик, он придерживался правила: «Каждый сам за себя». Если женщина позволяет себя бить, туда ей и дорога, слабый должен умереть. Сильная духом мурийка, вроде той же Аринты, и сама найдёт выход.

Решив, что, пока дамы не лезут в его дела с нелепыми требованиями, их можно просто игнорировать, Рейн с машинальным дозволяющим жестом – который обозначал разрешение проводить подобные опросы – ушёл к себе.

Рэми вернулась к прерванной истории. Понимать бабку ей удавалось с трудом – как и предупреждал Эртан, мурийцы говорили с дикой примесью ньонского, поэтому ей зачастую приходилось переспрашивать.

Аринта, меж тем, с удовольствием переключилась на историю четвёртого мужа, которому она успешно подрезала подпругу, из-за чего тот удачно сверзился со скалы и проломил себе череп.

– Повезло, – жамкая беззубым ртом, сияла она так, словно это приключилось только вчера. – Я-то думала, руку или ногу сломает. А он – ить! – прямо черепушкой своей!

На какой-то миг у Рэми зародилась крамольная мысль, что в этих горах куда актуальнее вопрос защиты прав мужчин. Если хотя бы часть женщин такова, как Аринта… или Элпи…

Последняя, к слову, вскоре появилась собственной персоной, обрадовав Рэми известием, что завтра они выезжают «в поле» в сопровождении таинственного Тамна (видимо, одного из А-Лерси).

Тут бабка переключилась на пятого супруга, и Элпи тут же развесила уши: про первых четырёх она знала, а пятый был последним, недавним, и казался мирным старичком.

Казаться-то казался, и, действительно, пошёл на рекорд, прожив с Аринтой бок о бок почти десять лет, но в прошлом году, напившись, изрядно её поколотил.

Бабка отомстила с изяществом. Опоив муженька возбуждающими травками, довела бедолагу до сердечного приступа.

– Поторопилась, – огорчённо жамкала она, комментируя этот поступок и теребя растеряно свой чулок, который так и продолжала вязать. – Таперича жалею, надуть было тильки пригрозить. Хто мя тяперь замуж-то возьмёт, беззубу таку-то? – пригорюнилась она.

Рэми и Элпи переглянулись. Желание в таком-то возрасте после стольких попыток найти ещё одного мужа казалось странным. Кое-как успокоив бабку, девушки отправились на кухню – выяснять, как там обстоят дела с женскими правами. Разговор и запись взяла на себя Элпи, которая прекрасно говорила на местном наречии.

– Муж – бьёт! – почему-то радостно подтвердила кухарка и помахала в воздухе сковородой. – И я его!

– Сковородкой? – вмешалась удивлённая Рэми, которой, глядя на это «оружие», подумалось, что такими темпами можно и десяток мужей сменить.

– Та разви ж мужно? – возмутилась кухарка такому предположению. – Ухватом чи кочергой! – возразила она.

– Муж-то у ней хромый, – с большим удовольствием «сдала» прачка.

Кухарка смутилась:

– Не рассчитала на пирвый раз, – смущённо буркнула она, имея в виду неудачный опыт обращения с кочергой.

Рэми всё больше укреплялась во мнении, что в защите здешние мужчины нуждаются не меньше женщин.

К вечеру Рэми изрядно вымоталась. Новые впечатления, необходимость держать лицо в стане врага, новые данные по опросам – слишком много для одного дня. Когда проводивший её после ужина в комнату Эртан вдруг заявил:

– Я сегодня с Элпи комнатами поменяюсь, – она не сразу сообразила, что он имеет в виду.

– Но зачем нам меняться с нею комнатами? – переспросила она, чувствуя себя довольно глупо.

Эртан на пару секунд замер, словно соображая что-то внутри своей головы, после чего пояснил:

– Не нравится мне, куда её Рейн определил. Как бы до беды не дошло.

Он ушёл, и Рэми принялась невозмутимо готовиться ко сну, решив разобраться в сути интриги позже.

Но «позже» не срослось: в дверь её постучали, и на пороге возникла немного смущённая Элпи.

– Спасибо, – с порога принялась объясняться она. – Я не думаю, что этот петух решился бы что-то мне сделать, но всё равно спасибо, мне будет спокойнее.