– Что? – мне понадобилось некоторое время, чтобы перестроить ход мыслей и понять его шутливый намек. Вот ведь! – Ты опять взялся препарировать наши души? – сдвинув брови, укорила я друга.

– Ой, малышка, оно само, честно, – хитрюга округлил глаза и состроил невиннейшую моську. – Ты поживи с моё, еще не так развлекаться начнешь.

– Нет, спасибо. Мы люди не алчные, нам столько не надь.

Иллюзор усмехнулся.

– Столько, может, и не надь, а вообще на досуге подумай над этим вопросом. Раз уж примериваешься жить среди драконов.

Я открыла рот и… закрыла. Пожалуй, впервые воображение мне отказало, махнуло передней лапкой, дрыгнуло задней и ускакало в закат. Жизнь среди чуждой расы не представлялась от слова «совсем», даже мысленная картинка Верхнего Мира являла собой одно сплошное мутное пятно. И действительно, как быть с вопросами долголетия? Нужно поинтересоваться у Шанти. Хотя… дожить бы до следующего года.

– Вот умеешь ты подобрать нужные слова, – фыркнула я, сдаваясь. – Мастер!

– Зато гляди, твой мозг занялся обработкой насущных вопросов, и философско-упадническое настроение задвинуто в дальний угол.

– Это да. Кстати о насущном: надо навестить Шениара. Я проспала почти весь день, наверняка пропустила кучу событий. Хорошо хоть Альта застала. Пойдешь со мной?

Лис рассмеялся:

– Ну нет, малышка, на сегодня с меня хватит общения с сей неуемной рептилией. Шениар и буддистского монаха из равновесия выведет.

– Какого монаха?

– Да есть такие в одном из миров, – пожал плечом друг, – очень просветленные последователи одного религиозного учения.

Я потерла лоб и решительно встала.

– Тогда пойду, разведаю обстановку.

Иллюзор сопровождал меня половину пути, затем направил стопы в библиотеку. Что ж, вполне предсказуемо. Я, нерешительно помявшись перед знакомой дверью, все-таки вошла в комнату. Здесь практически ничего не изменилось, и на краткий миг накатившие воспоминания создали иллюзию, что иного и не было. Жизнь в доме ниора, путешествие к оркам, Подземное Царство, всё – лишь яркий сон. В камине потрескивали дрова, в вечернем сумраке язычки пламени играли в догонялки с тенями, на широком подоконнике, как и прежде, дремал мой любимый дракошка. Демонов в помещении не обнаружилось, видимо, слишком долго я изволила дрыхнуть, тем более теперь у них и без разговора со мной имеются необходимые знания.

Погружение в прошлое прервал змей, совсем не вписывающийся в мирную цепочку образов. Он выполз из ванной комнаты и целеустремленно двинулся к мягкой шкуре, расстеленной неподалеку от камина. Впрочем, гораздо дальше, нежели обычно, когда мы с Шанти коротали на ней вечера. Заметив меня, Шен принял томный вид и обессилено рухнул на облюбованное ложе. Я многозначительно посмотрела на оставленный им на полу мокрый след: интересно, все драконы такие чистюли или этому по зову стихии положено принятие водных процедур? Потом все же решила не придираться к гордецу, пострадавшему за правое дело. Еще, чего доброго, оскорбится, а мы только-только нашли общий язык.

– Как самочувствие? – поинтересовалась я, отвечая на невысказанный вопрос в его глазах.

Водный сузил их и поник, всем обликом выражая страдание.

– Паршивое, – наконец изрек змей.

– Хм, ты выглядишь намного лучше, чем когда я видела тебя в последний раз, – подбодрила я, вспоминая безжизненное тело в ореоле неяркого свечения заклинания стазиса. – И потом, ты только что довольно бодро ползал.

Шениар хмыкнул и надменно процедил:

– Что б ты понимала в самочувствии, девочка, – тут он метнул косой взгляд на Шанти, мирно спящего без признаков пробуждения, и продолжил: – Не уверен, доживу ли до следующего восхода солнца.

Я напряглась, озадаченно ероша челку: вроде бы ребята говорили, что за Шениара волноваться не стоит, у него все хорошо. Как же так? Подошла ближе, села рядом, хотела погладить беднягу, но вовремя вспомнила о нелюбви драконов к тактильному контакту с посторонними. Змей шире приоткрыл один глаз и с ехидцей, не вяжущейся с ликом умирающего, посмотрел на мою замершую на полпути руку. Досадуя, я поджала губы и сделала вид, что собиралась поправить волосы. Ехидство на морде водного проступило отчетливее, но он смолчал. До чего мутный тип!

– Могу я чем-то облегчить твое положение? – спросила я больше из вежливости, уже жалея, что проявила никому не нужные добрые чувства к дракону, а ведь друзья предупреждали.

– Дай-ка подумаю, – чуть ободрился он. – Знаешь, да, могла бы.

– Внимательно слушаю, – скрывая удивление, ответила я.

– Мне нужно, чтобы ты выполнила одну просьбу. Видишь ли, как оказалось, меня окружает скопище весьма черствых сущностей, неспособных и хвостом шевельнуть ради ближнего.

Теперь мы оба покосились в сторону Шанти. После чего Шениар придвинулся ближе и зашептал, едва не касаясь меня раздвоенным языком:

– Алиса, я вижу, ты добра и не обделена состраданием.

Вместо того чтобы отстраниться, я, словно завороженная, неотрывно смотрела в его потемневшие глаза, в них отражался танец огня в камине.

– Скрась последние минуты моего пребывания в чужом и враждебном мире. Подари частичку своего…

– Шее-ен, – вкрадчивый голос Шанти мгновенно разрушил гипнотические чары, будто снегу за шиворот бросили. Я тряхнула головой и отодвинулась от змея.

Тот, нисколько не смутившись, ответил:

– Так и знал, что ты притворяешься.

– А ты переигрываешь, кончай кривляться, – строго одернул Шанти. – Она, в отличие от многих, действительно способна переживать за твою хитрую шкуру. И ты это видишь… и пользуешься.

Ничего себе, оказывается, конь нравоучений в исполнении дракоши любит пробежаться не только по моему огороду, Шанти не делает исключений ни для кого из друзей. Я поднялась и пересела на кровать, чувствуя себя здесь увереннее. Шениар беспечно тряхнул хвостом и, не поворачивая головы в сторону огненного, обратился ко мне:

– Вот потому что я вижу, я и прошу тебя о помощи. Кое-кто, не будем опускаться до озвучивания имен, весьма ловко притворялся мне другом, а на деле и когтя не почесал, дабы развеять мою скуку. – Шанти громко фыркнул, обозначая свое отношение, но Шен сделал вид, что того и вовсе нет в комнате, продолжил: – Алиса, будь… э-э-э, человеком, – я хмыкнула, змей подмигнул, – раздобудь бумагу и краски, иначе я с ума сойду от безделья и удручающей обстановки.

Я осмотрела обстановку и не нашла в ней ничего удручающего – всяко лучше, чем в лесу ночевать.

– Скорее это ты всех с ума сведешь, чем своим повредишься, – пробурчал мой дракоша, тоже перебираясь на кровать.

– Нет проблем, – поспешила я обрадовать водного, пока он не впал в какую-нибудь очередную крайность, и заодно предупреждая словесную перепалку между рептилиями. – Моя мама художник, у нее всегда имеется запас материалов для творчества. Я спрошу у нее, думаю, после ужина у тебя будет все необходимое для скорейшего восстановления душевного равновесия. Ведь с физическим здоровьем порядок, как понимаю? – не удержалась я от иронии, намекая на его розыгрыш и недавние стенания о скорой смерти.