Я постарался вздыхать не очень заметно. Всё-таки с Григорием Карповичем почти не страшно. Хоть и понимаю, что при нужде генерал меня в расход пустит и не поморщится. Возможно, потом пожалеет. Тьфу ты, вот дурь в голову лезет!

Приехали мы в ту же квартиру, что и в прошлый раз. Григорий Карпович ждал нас внутри, сидел на кухне и совершенно мирно пил чай. Посмотрел на нас, ввалившихся с нашими сумарями и аппаратурой, приглашающе махнул рукой. Но садиться не предложил, из чего я сделал вывод, что пахнет тут вовсе не наградами, а пистоном. И в прогнозе не ошибся.

В основном, конечно, досталось Крестовоздвиженскому. За отсутствие результата, что пациента бросили на произвол судьбы. Анатолий Варфоломеевич – человек опытный, оправдываться не пытался даже. Тут один ответ только и возможен – виноват, исправлюсь. Начальники это больше любят.

– Значит так, – перешел к оргвыводам чекист, – сейчас ваша задача состоит в том, чтобы не только капельницы ставить, но и постараться прекратить это пагубное дело надолго. Что у вас с этим экспериментом? – спросил он Крестовоздвиженского.

– Не всё гладко, – изложил проблему нарколог. – Не хватает чистых материалов, нарушается дозировка, а она там минимальная, из-за этого…

– Понятно, – перебил его Георгий Карпович, – если будет что надо, то…

– Одному человеку дозу подберем за короткое время, – быстро понял Анатолий Варфоломеевич.

– Ладно, поработаем в этом ключе. Сейчас какие предложения?

– А насколько широк… круг полномочий? – влез я.

– На Новую Землю не полетите, а так – предлагайте.

– Нам нужен один ваш сотрудник… ну, чтобы обеспечил отсутствие вопросов и благосклонность руководства…

* * *

Короче, одобрили. С поправками и дополнениями, но возражали не сильно. Цинев хмыкал только вначале, а Варфоломеич не удержался, хрюкнул.

– И где вы планируете проводить мероприятие? – спросил Цинев. – Не в ЦКБ же? Вдруг какое осложнение…

– Разрешите, я сейчас позвоню? – спросил я и пошел к телефону, доставая на ходу записную книжку.

Чем ниже уровень исполнителя, тем проще решаются вопросы. Начни проводить все сверху, официально – тут и до министра здравоохранения дойти недолго. Но стоит помнить, кто руководит подразделением в отсутствие начальства. А с такими людьми зачастую литр отечественного портвейна позволяет сделать больше, чем с постановлением Верховного Совета.

Нам повезло, мой однокурсник Ваня Сазонов как раз сегодня дежурил. Один, без ансамбля. И за коньяк с колбаской согласился на проведение перформанса на вверенной ему территории. За бухло Иван вообще на всё был готов. Парень он неплохой, добрый и отзывчивый, но вот соблазны большого города оказались сильнее, и сейчас он балансировал на тонкой грани между употреблением и зависимостью.

Коньяк и колбасу реквизировали у пациента – время близилось к семи, и мы могли элементарно не успеть в магазин. Проверили еще раз давление в куче с прочими показателями, и начали операцию «Ангел». Клиента, который так толком и не проснулся, погрузили в «рафик» и потихонечку повезли. Компанию нам составил парень с неизвестным нам званием по имени Антон. С возложением на него роли ассистента и защитника. Если что, он будет пугать окружающих красной книжечкой с гербом и словами об оперативном мероприятии. И правильно, чем меньше народ о задуманном нами узнает, тем ниже шанс утечки.

Патологоанатомическое отделение обычной больницы, в просторечии морг, как правило, работает с восьми до пяти в будние дни. Всё остальное время оно только принимает клиентов. То есть днем народу полно, а по окончанию рабочего дня наступает та самая тишина, перешедшая в поговорку.

Первый этап закончился штатно, без сюрпризов. «Рафик» никто не тормозил и не поинтересовался, на кой ляд нас понесло к моргу. Ваня никуда не пропал и, что самое главное, не передумал. Мы выгрузили Игоря на каталку и повезли. Уколотый в тыл феназепам глубокий сон не гарантировал, но алкоголь свое дело сделал, и организм клиента перенес подготовительный этап без всяких неожиданностей. И даже соприкосновение с холодным секционным столом не привело к пробуждению.

Второй этап предполагал ожидание. Смысла дежурить всем вместе не было, и смотрели за спящим Андроповым-младшим по очереди. Пьяный сон постепенно перешел в обычный, Игорь даже начал подхрапывать.

Наконец, холод морга сказался, Андропов заворочался, протер лицо руками. Сел. Свет от дежурной лампочки слабый, но и его хватало для обзора. Посмотрел влево. Там лежал труп мужчины. Вправо – еще одно тело, накрытое простыней. Игорь приподнял собственное покрывало и закричал. Протяжно так, жалобно. Схватился за голову, за грудь. Крик усиливался, «пациент» попытался сорвать бирку с ноги, не смог. Сейчас он грохнется на кафельный пол, а нам этого совсем не надо.

Я щелкнул выключателем, в морге зажегся яркий свет. Мы зашли всей честной компаний, встали вокруг секционного стола.

Игорь хватал ртом воздух, смотрел на все ошалевшими глазами. Запашок от него шел, конечно…

– Посмотри сюда, – я откинул простынку с трупа пожилого мужчины. Синюшный цвет лица – производил неизгладимое впечатление. – Продолжишь бухать, ляжешь на его место. Закопают тебя, и все.

Андропов стучал зубами, пытаясь что-то сказать. Наконец, кивнул. Ну и то хлеб. Мы помогли ему одеться, вывели на улицу. Игорь попытался закурить, но лишь беспомощно ломал спички. У него не только стучали зубы, но и дрожали руки. Последнее, скорее всего, от похмелья.

Антон-гэбист щелкнул зажигалкой, помог прикурить. Потом повел начальственного сынка в «Волгу». Усадив Андропова, вернулся ко мне:

– И что теперь? Бросит?

– Наука не знает ответа на этот вопрос, – пожал плечами я. – Может, завяжет, может, нет.

– Так вы это от балды придумали?

– Нет, конечно, – добавил свои пять копеек Анатолий Варфоломеевич. – Были случаи в истории, когда люди бросали даже тяжелые наркотики после сильного шока. Помнится, одна дама перестала пить напрочь, когда выяснила, что три дня лежала в постели с мертвым сожителем. Пока самогон не кончился, бухала. Потом позвала мужика, одной скучно стало, а он уже сильно пахнуть начал. Вот и подействовало. От психотипа еще много зависит. Игорь Юрьевич – товарищ мнительный, интроверт. Там, где экстраверт на следующий день все забудет, интроверты долго переваривают, обдумывают. Есть шанс. Вы там уберитесь у него дома. Выкиньте все бутылки, предупредите домохозяйку, чтобы даже кваса не было в квартире.

– Квас-то чем не угодил? – удивился Антон.

– Там есть градус, – пояснил я. – Сначала кваском запивают, потом ой, да что там пивко, ерунда, на жаре можно, а так уже и беленькая легко заходит.

– Ага, ясно. Последим.

Высокопоставленные лица отбыли к себе домой, а я, отказавшись от «подбрасывания», побрел к метро. Как раз скоро откроется. Интересно, от Дыбы меня отмажут – смену-то я нагло прогулял.

* * *

Хорошо спать дома, когда тебе на работе за это денежка капает.