— Именно, — кивнул мужчина. — Не злись. Ты — одно из ключевых лиц в моем расследовании, мне нужно было обыскать места, где ты обитаешь.

— Где обитаю? — начала я закипать. — Значит, и в квартире успел побывать? И что же такого было в этой шкатулке? Королевская корона?

— Ты слышала когда-нибудь об изначальных артефактах?

Я отрицательно покачала головой.

— Когда-то очень давно, в нашем мире еще не было четких государственных границ, существовал один тайный орден. Он назывался Ту-Эгенар, в переводе «Союз светлейших». Светлейших не в смысле намерений или морали, а в смысле знаний.

— Учение — свет, и все такое, — фыркнула я.

— Что-то вроде того. В него входили и люди, и гномы, и эльфы, и даже инчи. Их всех объединяла любовь в науке и экспериментам, причем не всегда законным и гуманным. Задвинув свой шовинизм куда подальше, они сочетали способности разных рас и создавали вещи с удивительными свойствами. Кулон, который мог развернуть абсолютный щит. Лекарство, способное вылечить от самой страшной болезни, плащ, что делал своего носителя абсолютно невидимым.

— И что с ними стало?

— Случилось то, что должно было случиться, рано или поздно. Люди увидели в них угрозу и решили уничтожить со всеми знаниями и изобретениями.

— Видимо, не со всеми, раз ты рассказываешь мне эту сказку.

— Не могу не восхититься твоей проницательностью, — улыбнулся мужчина. — Наш король — потомок тех, кто входил в состав ордена. И именно его семья хранила один из великих артефактов. Хранила до тех пор, пока полвека назад он не пропал прямо из королевской сокровищницы.

— И что же это было? — спросила, поймав себя на мысли, что слушаю, затаив дыхание.

Верхний свет включать мы не стали, довольствуюсь слабым настенным светильником. Поэтому атмосфера в гостиной сейчас была самая что ни на есть подходящая для страшных историй.

— Это маска. Внешне простая маска, сделанная из какого-то дерева. Но она могла «копировать» человека. Причем не только внешность, а еще и часть личности, привычки, последние воспоминания.

— Серьезно? Вот прямо брать и копировать все?

— Знаю, звучит сказочно, но тот, кто надевал ее, становился неотличим от человека, которого копировали. Лорд Адэр, мой начальник, сам видел это когда-то. Она действительно существует.

— С ума сойти, — пробормотала я, потерев висок. — И откуда только брались такие гении?

— Кстати, есть версия, что равки — это тоже результат одного неудачного эксперимента Ту-Эгенар.

— Я теперь даже склонна в нее поверить, — меня передернуло.

— Но это все история. Перейдем от пыльной древности к современности. Больше года назад в Равене произошло преступление. Граф Раймон д'Аргарви заявил о краже. Мол, в его столичном особняке кто-то пробрался в кабинет и свистнул из сейфа все деньги и драгоценности. Расследование поручили нам. Во-первых, потому что граф — троюродный племянник короля, а во-вторых — в числе похищенного был огромный рубин — «Кровь королей» — подарок деда нашего величества на свадьбу своей сестре. Мы провели расследование и неожиданно выяснили, что открывал сейф и забирал оттуда ценности сам Раймон д'Аргарви. Однако тот с пеной у рта отрицал все обвинения. Мы, естественно не поверили, и решили, что граф просто хочет получить выплату от страховой.

— Это логично, — пожала я плечами.

— Да, логично. Но д'Аргарви стоял на своем. А через несколько недель произошло еще одно преступление. Богатый промышленник Вальтер Кросс устроил в столичном банке скандал: кто-то вынес все содержимое его депозитной ячейки. Но сотрудники банка клялись и божились, что это сделал сам Вальтер, который успешно прошел проверку всеми опознающими плетениями и сам, своими руками, открывал дверцу ячейки. И тогда мы насторожились. Для страхового мошенничества это было бы слишком глупо и примитивно. А господин Кросс, построивший свою промышленную империю фактически с нуля, на идиота никак не тянул. Мы подробно допросили его и выяснили, что в день кражи мужчина находился у себя дома в рабочем кабинете. После обеда он почувствовал себя плохо и прилег отдохнуть. Проспал до самого утра. На следующий день пришел в банк и обнаружил пропажу денег. Мы сопоставили показания многочисленных свидетелей, которые видели Вальтера, со словами самого Вальтера, и тогда у нас появилась версия. Что и эту кражу, и кражу в доме д'Аргарви, провели сами хозяева, но находившиеся под чужим влиянием.

— Дурман, гипноз? — предположила я.

— Мы тоже так решили, — кивнул д'Эстар. — Стали проверять окружение потерпевших, их привычки и распорядки, но тут случилось очередное происшествие.

Леди Анелия д'Овио, вдова с двумя детьми, обнаружила пропажу своих фамильных драгоценностей и денег, которые исчезли из Гномьего банка по такой же схеме, что и у Кросса. Однако леди д'Овио решительно отвергла все наши версии и вытащила на белый свет свидетелей, которые видели ее в момент кражи совершенно в другом месте. Этими людьми оказались молодой любовник леди и персонал гостиницы, где парочка устроила себе романтический вечер. А гостиница, между прочим, почти в ста километрах от столицы.

— Свидетели могли быть подставными?

— Нет, мы как следует все проверили. Тем более для прикрытия леди могла бы подобрать кого-нибудь получше своего любовника, который младше обеих ее дочерей. Там такой скандал случался. Этот юноша — третий сын министра финансов и… Хотя что-то я отвлекся. В общем, у нас нарисовался один странный вывод: леди находилась в двух местах одновременно.

— А вы не рассматривали возможность того, что ей помог кто-то из ваших? — спросила ехидно. — Ты сам вон как лихо с места на место скачешь.

— Не рассматривали, — чуть улыбнулся мужчина. — Мастера струн здесь не причем.

— Какое упущение, — вздохнула я нарочито грустно.

— Не буду утомлять тебя лишними подробностями, но потом произошло еще несколько таких же преступлений. И со временем мы выяснили, что здесь виновата пропавшая из королевской сокровищницы маска. Даже определили тех, кто получал доступ к «образцам», чтобы настроить на них артефакт.

— Духи, — я чуть не схватилась за голову, спохватившись, — так это же можно каждый день новую личину менять.

— Нельзя. Маска «запоминает» новый образ быстро. Ей достаточно двух-трех дней. Но вот для того, чтобы привести ее в первоначальное состояние, нужно гораздо дольше. Она разряжается больше двух недель и только потом может запоминать по-новому. Именно поэтому преступники тщательно выбирали своих жертв, стараясь получить максимальный куш с одного ограбления.

— Ну хоть так. А то я уже думала, что артефакт идеален.

— На след преступников мы напали. И напали как раз тогда, когда они решили свернуть свою лавочку в столице и двинуться сюда, в Эрнефъялл.

— Но у нас в последнее время не было крупных краж, — нахмурилась, вспоминая ежедневные доклады. — А уж таких странных, как ваши — тем более.