Руки бессильно сжимали воздух, ловили его, в надежде, что он превратиться в тоненькую фигурку в белом. Но призрак растворялся, стоило только открыть глаза.

- Я бы все отдал, чтобы … - простонало чудовище, как вдруг… .

- Крэк! – послышался скрип.

Чудовище на мгновенье подняло измученные глаза и прислушалось.

- Тише,- прошептал голос. И снова послышался тихий «Крэк!».

- Ты уверен, что это тот дом? Я слыхал, что здесь живет чудовище…- прошептал второй голос.

Чудовище приподняло бровь, прислушиваясь к шелесту голосов и скрипам.

- Карета точно подъехала сюда! Я пас ее от самого магазина, - прошептал голос.- Слышишь, Сквозняк, ты это потише…

- Ммм, Сквозняк, - сглотнуло чудовище, чувствуя себя, словно в ресторане. - Очень приятно…

- Думаешь, где они деньги прячут? Может, на втором этаже? – скрипнула доска в коридоре.

«Не, на второй не ходите! Я вам хотя бы легкую смерть обещаю!», - вздохнуло чудовище, уютно присаживаясь в кресло. Один взмах его руки, и дверь в комнату заманчиво приоткрылась…

- На втором этаже хозяйские спальни. Свет горел! Небось, парочка резвится! А если кто и спустится, то мы их… чик-чик! Ой, гляди – ка позолоченный подсвечник!

- Не позолоченный, - тихо вздохнуло чудовище. – А полностью из чистого золота…

- Бери подсвечник и давай по комнатам! Только тихо! – послышался шепот и скрипы паркета.  Дверь приоткрылась, и  две черные тени скользнули в темную комнату. Чудовище в кресле подперло кулаком подобородок и закатило глаза.

- О, шкатулка! – кто-то из грабителей взял со столика шкатулку и потряс ее. Дверь медленно прикрывалась, а чудовище продолжало спокойно наблюдать, как вторая вороватая рука пытается свинтить подсвечник.

Раздался глухой щелчок двери.

- Добрый вечер. Вам помочь? – очень вежливо спросило чудовище, глядя на внезапно застывшие фигуры.

- Ааа! – едва успел выдать один из грабителей, как чудовище за долю секунды очутилось позади него.

- Тссс! – прошептало чудовище на ухо. – Будьте так любезны, умирать молча.

Через мгновенье все было кончено, а два мертвых тела лежали на полу.

- Приятного аппетита, - вздохнуло чудовище, прикидывая с кого первого начать.

Внезапно послышался скрип. Чудовище оторвалось от кровавой трапезы и подняло глаза. На пороге стояла она в белоснежном мятом платье…

Кровь стекала по подбородку чудовища, а он попытался быстро вытереть ее рукой, но было уже поздно.

Она все видела…

Ректор Мортифер посмотрел на свои штаны. Скажем так, стоило ему пошевелиться, как из «окошка» начинал выглядывать «ректор». А при ходьбе к «ректору» присоединялись «два проректора».

Стоило ему сесть на стул, как на улицу высыпала «вся Академия». И Мортифер резко встал, пытаясь закрыть «педсостав» бортиком камзола.

Он плохо помнит, как вышел на улицу и долгое время пытался вспомнить заклинание переноса домой. Он напряженно смотрел на свои руки, но заклинание вылетело из его головы.

- Что-то я устал… - простонал ректор, мутными глазами глядя на мрачный город. – Мне нужно пройтись!

Глаза… Такие же серые… Такой же изгиб бровей… «Морти!», - доносился голос из прошлого. «Морти, ты обещал!!!», - звал его голос, от которого ректор пытался спастись каждую ночь. Он приходил к нему во сне, словно угрызение совести. А потом была вспышка! Яркая – яркая. Мортифера отмело к стене, а потом все стихло… Была звенящая тишина, когда Мортифер снова открыл глаза. «Морти, обещай мне!», - все еще звенела тишина чужим голосом.

Ему снова чудился тот самый голос: «Морти! Обещай мне!».  И серые глаза, которые смотрели на него в последний раз.

- Обещаю, - произнес ректор. И его отмело вспышкой.

Очнулся ректор, лежа возле чужого забора.

- Как неприлично! Как не стыдно! – опомнился  Мортифер, глядя на грязный костюм. – Я уснул под забором! Так низко пасть! Какой ужас! А если кто увидит и скажет, что ректор спит под забором?

Он повернул волшебное кольцо и отполз в кусты.

***

Капля крови упала на пол, скатившись с окровавленной руки чудовища. Лунный свет падал из окна сначала на оборванные шторы, на испачканную кровью и перевернутую мебель, а потом на белое платье, застывшее в дверях.

- Ах! – внезапно вздрогнула Пенни, глядя на два трупа и кровавую лужу.

Сердце рухнуло вниз и шлепнулось на пол.

Сначала сердце неудачливого грабителя, который пас карету от дорогого магазина.

А потом и сердце чудовища.

- Вы меня учили этикету! Ложечкам всяким и вилочкам! А сами с пола едите! Фу! Фу, как неприлично! – послышался ее голосок.

Внезапно она остановилась и внимательно посмотрела на чудовище. Она смотрела так пристально,  что чудовище разучилось дышать.

- Почему вы мне не сказали сразу! – внезапно округлились красивые глаза. –

Все было кончено. Чудовище было в этом уверено. Он пытался объяснить, но не мог вымолвить ни слова. Пойманный на месте ужина, он знал. Сейчас она закричит, броситься прочь и больше он ее никогда не увидит…

- Почему вы мне не сказали сразу! – повторила Пенни, безотрывно глядя на чудовище. –  Я бы ни за что к вам не постучалась бы!

- Я… - начало чудовище, глядя на свои окровавленные руки. Они говорили красноречивее тысячи слов.

- Вы меня обманули! – послышался голос, разрывающий сердце чудовищу. – Вы не мой родственник! У вас родинки нет на плече! Только сейчас заметила! У всех в семье есть, а у вас нет!

Чудовище сжал окровавленный кулак, и посмотрело на закатанные рукава рубашки.

- И я у вас жила! Пользовалась вашей добротой! – всхлипнул голосок. – Вы были ко мне так добры, хотя и не родственник! И вы меня не ждали! А я вломилась к вам в дом… И…

Она развернулась и бросилась бежать.

- Пенни! – бросилось следом чудовище. Он добежал до хлопнувшей перед его носом двери.

- Я… я не имею права больше пользоваться вашим гостеприимством, - всхлипнул голосок, чем-то шурша. – Деньги я вам отдам! Все до копейки! Сначала сколочу банду, а потом капитал! И все отдам!

Дверь внезапно открылась, а оттуда выполз чемодан. Он был собран абы как. За ним тащилась какая-то воробьиного цвета кофта. А из щелей кокетливо выпирали трусы в горошек.

- Я не имею права оставаться в этом доме, - всхлипнула Пенни, волоча за собой свои пожитки. – Не имею права пользоваться вашей добротой.

- Поставь чемодан! – рявкнуло чудовище, пытаясь вырвать его из рук Пенни.-  Во-первых, у меня нет доброты, чтобы ей пользоваться! А во вторых…