– Скажите, Лев Михайлович, почему вы пытаетесь решитьсвои проблемы в частном порядке? Обратитесь в МВД России или в межведомственнуюкомиссию по борьбе с коррупцией, они вам помогут. У них и специалистыпервоклассные, и правомочия широкие, и сил и средств побольше, чем у меня.

– Это крайне нежелательно, – быстро ответил Репкини чуть подал вперед свое грузное тело.

– Но почему же?

– Потому что у нас есть только подозрения, которыемогут оказаться ошибочными. Мы взбудоражим весь Город, бросим тень на людей,которые ни в чем не замешаны. Наша просьба и состоит в том, чтобы выподсказали, как проверить эти подозрения.

«Значит, вариант третий. Уже легче. По крайней мере, неполитика. Веселенькая история: меня нанимает мафия как частного сыщика, чтобы япомогла ей устранить конкурентов».

– Мне очень жаль, Лев Михайлович, что вы напраснопотеряли время. У меня несколько иные планы на период отпуска. Кроме лечения, яеще и работаю здесь, – Настя кивнула на стол, заваленный бумагами исловарями, – и боюсь, что свободного времени у меня не будет. Кроме того,отпуск – на то и отпуск, чтобы отдыхать, а не заниматься работой. Вы согласны?

– Значит, вы отказываетесь?

– Да.

– Анастасия Павловна, не принимайте решениескоропалительно. Ваши консультации будут соответственно оценены. Подумайте.

– Хорошо, – неожиданно легко согласиласьона. – Я подумаю. Но у меня есть ряд условий. Во-первых, я буду говоритьтолько с тем, кто самым кровным образом заинтересован в моей помощи. Давайте неиграть в прятки, Лев Михайлович. Совершенно очевидно, что этот человек – не вы.Я подумаю над вашими словами и дам ответ завтра в это же время. Но имейте ввиду, если завтра я здесь снова увижу вас, я снова отвечу отказом и на этот раз– окончательным. Во-вторых, не предлагайте мне выявлять коррумпированныхсотрудников внутренних дел. Я не буду делать этого ни при каких условиях. Этодаже не обсуждается. В-третьих, не предлагайте мне деньги. Попытайтесьзаинтересовать меня чем-нибудь другим. Если завтра сюда никто не придет, я будусчитать, что сегодняшнего разговора не было, и забуду о нем навсегда. Будемсчитать, что мои условия вас не устроили и мы мирно разошлись.

* * *

Юра Коротков изнемог от тревоги и беспокойства. Открыв балкони встав на пороге, он услышал начало разговора и понял, что к Анастасии пришликак к работнику уголовного розыска. Как ни хотелось ему послушать, он боялся,что разговор услышит и Регина Аркадьевна, примостившаяся в кресле, плотноукутавшись в пальто. Значит, к черту полетит легенда о подозрительнойпереводчице. Конечно, убийство Алферова как бы раскрыто, и Анастасия в качествеприманки для убийцы уже не нужна. Но, с другой стороны, Юре не давало покоя это«как бы». Если раскрытие преступления сфальсифицировано здесь, в Городе, то этоточно не «московский» «заказ», а работа местных деятелей. Для такого дела нужнослишком много «своих»: свой эксперт-криминалист, который даст заключение оналичии и принадлежности отпечатков пальцев на письме и фотографии и обидентичности шрифтов на машинках, одна из которых стояла в охраняемом Ханиныммагазине, а другая послужила ему для написания покаянного послания; нужны своипонятые, в присутствии которых будут изыматься образцы и производиться обыск вквартире Ханина; нужен свой следователь, который из всего этого дерьма слепитаккуратненький слоеный пирожок, который некому будет есть в связи со смертьюлица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности. Иногороднимпреступникам это не под силу, такое может сотворить только «криминальнаявласть» Города. Если Ханин и в самом деле липовая подставка, то настоящиеубийцы ходят где-то рядом. Весь вопрос в том, чьи они люди, и если они непринадлежат Главной Мафии и действуют самостоятельно, то имеет смысл ещекакое-то время подержать Аську в «переводчицах». В противном же случаецепляться за сохранение легенды глупо: мафия, имеющая своих людей в ГУВД, всеравно знает, кто такая Каменская на самом деле.

«Ну чего я дергаюсь, – осадил Юра сам себя, ссожалением закрывая балконную дверь. – Моя миссия окончена, убийствомАлферова заниматься никто не будет, завтра утром я уеду. Ася останетсядолечиваться, никто ее не тронет. Пусть Регина слышит, теперь это уже не имеетзначения. А вдруг?.. Нет, рисковать нельзя. Надо подождать».

* * *

– Ты помнишь сказку о трех медведях? – неожиданноспросила Настя, беря Короткова под руку. Они медленно шли по вечернему Городу,чистому, сияющему огнями, гостеприимному.

– Почему ты спросила? Помню, конечно.

– В этой сказке самое главное – лейтмотив хозяина. Ктосидел на моем стуле? Кто ел из моей чашки? Кто спал на моей кровати? Хотя нистулу, ни чашке, ни кровати ущерба никакого не причинено. Улавливаешь?

– Пока не очень.

– Если Ханин – умело организованная фальшивка, то этодело рук местных заправил. Если настоящие убийцы они же, то за каким дьяволомим понадобилась я? Уж точно не аналитикой заниматься. Скорее всего они боятся,что я что-то знаю и могу нанести непоправимый ущерб их шалашику, который онизаботливо выстроили вокруг Алферова, чтобы спрятать в нем его бренные останки.Тогда мне надо их бояться. Зато если Алферова убили не они, то их обращение комне очень смахивает на вопль разгневанного медведя: кто посмел затеять возню намоей территории? Ведь не каждое же убийство они покрывают, есть и традиционная«бытовуха», и всякие случайности. Они не станут надрываться, чтобы у них вГороде все было как в сказке про соцреализм. Десять-пятнадцать процентовнераскрытых убийств – вещь совершенно естественная, где-то чуть лучше, где-точуть хуже, но ста процентов нет нигде. Почему же они так задергались сАлферовым? Зачем нагородили этот огород с беднягой Ханиным и педерастическимистрастями?

– Ты у меня спрашиваешь? – усмехнулсяКоротков. – Я-то думал, ты мне сама скажешь, второй час тебя по Городувыгуливаю, все жду, когда на все вопросы ответишь.

– И отвечу. История с Ханиным – не более чемпридвигание стула к столу или одергивание покрывала на смятой постели. Кто-тотут сидел? Кто-то тут спал? Ладно, мы сейчас стульчик на место поставим,постельку разгладим, а потом будем разбираться, кто это тут своевольничает. Нежить же в беспорядке. На самом деле они очень хотят узнать, кто и за что убилАлферова. И я подозреваю, что именно поэтому они пытаются ко мне подползти.Видно, чем-то это убийство отличается от всех остальных, случающихся в Городе.Они-то это отлично видят, а я – нет. Поэтому и строю какие-то нелепыепредположения. Этим людям, наверное, уже сообщили, что у меня есть кое-какиесоображения насчет убийства, но с розыскниками и следствием вышла промашка, иэти соображения до них не дошли. Как ты думаешь, похоже на правду?

– Похоже. Только не нравится мне эта правда, Асенька.Вот уеду я завтра, а как ты будешь выкручиваться? Ведь тебе завтра ответпридется давать. Ты уже решила какой?

– Зависит от того, кто завтра придет и какпредставится. Мало ли чего я себе в голове навычисляла. Конечно, если придетдядька и скажет: «Здрасьте, я – главный мафиози», придется закрыть перед нимдверь. Я же не могу работать на преступников, хотя и с благородной целью. Ночестно тебе признаюсь, Юра, будет жаль, если так случится. Интересную задачку ябы с удовольствием порешала. Но – при условии чистой совести. Я продажнаятварь, да?