— Кто его к тебе устроил? — спросил Стас. Головкинпожал плечами.

— Павлик, конечно.

— Выходит, он из их команды?

— Необязательно. К примеру, просто чей-то друг илиприятель. Если у тебя есть связи…

— Найдем, — кивнул Стас.

— Я действительно ничего о нем не знаю, — заключилИван Сергеевич и приналег на еду. Стас последовал его примеру, ничего другогоне оставалось и мне — Если я вас правильно поняла, — минут через десять невыдержала я, — Севка у вас только числился. Но Рита говорит, что посещалаего в вашем офисе, у Севки был собственный кабинет с табличкой «коммерческийдиректор».

На лице Ивана Сергеевича появилось изумленное выражение.

— Коммерческий директор? — переспросил он.

— Да.

— Чепуха какая-то, — пожал он плечами. — Аэто не могло быть шуткой?

— Чьей шуткой? — начала я злиться.

— Знаете что, поговорите с моим замом. Он как раз имелдело с этим Лукиным, я его предупрежу.

С Головкиным мы простились возле кафе, он отправилсясовершать свой трудовой подвиг, а я наконец обрела возможность сурово заметить:

— Ничего не понимаю.

— Неудивительно, — серьезно кивнул Стас.

— В каком смысле? — насторожилась я.

— А ты в каком смысле сказала?

— Кончится это тем, что я как Ритка начну битьсяголовой о стену. Севка у него работал или нет?

— Ты же слышала, он получал деньги.

— За что?

— За место под солнцем.

Я немного пошевелила мозгами и наконец-то начала соображать.

— Никаких денег Севка в бизнес Головкина не вкладывал?

— Конечно, нет.

— Но деньги получал?

— Не для себя.

— Головкин платил за «крышу»?

— Я восхищен твоей сообразительностью.

— Но если эти деньги Севка просто передавал другомулицу, то на что же он тогда жил? Не думаю, что он был Рокфеллер, но «Ауди»чего-то стоит и в тратах он себя не урезал.

— Откуда деньги, мы и попытаемся узнать.

— Ты хочешь встретиться с Павликом? — догадаласья.

— С кем? — удивился Стас. — А-а… нет, вот сним мне точно встречаться ни к чему.

— Почему?

— У на аллергияс друг на друга .

— Ты можешь ответить по-человечески? — возмутиласья.

— Могу, — покаянно вздохнул Стас. — Павлик, вмиру Павленко Сергей Витальевич, будучи юношей посещал спортшколу, которую ятоже посещал. Он считал себя выдающимся самбистом, подозреваю, считает так исейчас. Но у меня он ни разу не выиграл, — самодовольно сообщил Стас, а яс тоской подумала: «Он еще и выпендрежник», но вслух спросила:

— И поэтому у вас взаимная аллергия?

— У него поэтому, а у меня по другой причине. Когда яначал заниматься бизнесом, он активно пакостил мне.

— Аллергию лечил?

— Точно. Мне даже пришлось перебраться в другой районгорода. Сама понимаешь, повод любить его у меня отсутствует.

— Все мужчины — сумасшедшие, — покачала яголовой. — Как же мы узнаем, чем занимался Севка, если у вас взаимнаяаллергия?

— Вовсе необязательно беседовать о Севке с самимгосподином Павленко. Там у меня немало старых приятелей, которые не прочьпоболтать со мной.

— Занятные у вас отношения. Что ж, поедем к приятелям?

— Сначала не худо бы договориться о встрече. Такиелюди, как правило, заняты. То запой, то сауна…

— Тогда звони.

Он сделал несколько звонков, но лишь четвертый по счету сталудачным, Стас договорился о встрече. Предыдущие трое абонентов должно быть всамом деле пребывали в запое, ибо связно говорить не могли.

Встреча была назначена на завтра. Итак, наше следствиезаметно тормозится, а Ритка, между тем, бьется головой о стену. И вообще,искать убийцу совсем неувлекательно, наоборот, даже скучно.

Я покосилась на Стаса, не ожидая от него никаких дельныхпредложений, но оказывается они у него были.

— Давай посетим частного детектива.

Я с готовностью кивнула и мы отправились в офис, которыйснимал детектив.

Впрочем, назвать эту халупу офисом язык не поворачивался.

Контора размещалась в двухэтажном доме, неподалеку отвокзала. Дом был до того ветхим, что власти сочли необходимым жильцов выселить,как говорится, от греха подальше, но дом почему-то не снесли, хотя это было быбезусловно самым решением разумным. Более того, кто-то из отцов города решил,что если дом не снесли, простаивать он не должен и помещения сдали в аренду.Весь второй этаж занимала община евангелистов, о чем я узнала из объявления надвери, где сообщалась дата очередного собрания, на первом — пункт приемастеклопосуды, крошечный магазин «Журналы и газеты» и офис господина ТихоноваИльи Владимировича (так значилось на визитке, прикрепленной к обшарпанной дверикнопкой).

Мы постучали, нам не ответили и мы на свой страх и рисквошли. Несмотря на солнечный день, в комнате царил полумрак, так как былиопущены жалюзи на двух окнах, третье выходило во двор, прямо на раскидистое дерево,где в настоящий момент сидела ворона и громко каркала.

Комната была небольшой и практически без мебели, стол, двастула возле стола и два возле двери, облезлый шкаф, тумбочка с электрочайникомна ней и рекламным плакатом на стене, выполненном, безусловно, самодеятельнымхудожником: «Семейные проблемы, угон автомобилей, быстро и по доступным ценам».

В первый момент я решила, что помещение пустует, но вдругмужской голос недовольно произнес:

— Заткнулась бы ты, дура, без тебя тошно. — Авслед за этим из-под стола появился мужчина в светлых брюках на подтяжках иполосатой рубашке. Двигаясь на четвереньках, он вроде бы что-то искал, заметилнас, покраснел и добавил:

— Ворона. — Поспешно выпрямился и принялсяжаловаться на жизнь. — С утра телефон отключили, опять что-то роют.Повредили кабель. Роют и роют, что за манера такая? Невозможно работать…Здравствуйте, — точно опомнившись, произнес он.