монарха пока прочитать не могла — очень скользкий тип с изменчивыми эмоциями.

Наконец, Бартеломью поднялся, обозначая тем самым, что ужин окончен и дальше гости могут заниматься чем хотят: пить, танцевать, играть в сольян, купаться в бассейне. Короче говоря, закончил официальную часть и дал команду вольно. Всем, кроме меня и Доминги.

— Ну что ж, пройдемте туда, где сможем спокойно все обсудить. Я подумал и готов огласить свое решение, — сообщил он нам, а королеву мягко отшил: — Дорогая, возьми на себя роль хозяйки, удели внимание гостям генерала, пока мы поговорим.

— Прошу в мой кабинет, — предложил Доминга, и мы перешли в его личное крыло.

Король уселся за хозяйский стол, а мы с Домингой разместились в гостевых креслах, настраиваясь на долгий и сложный разговор с прелюдиями. Но Бартеломью удивил первой же фразой:

— Я готов выполнить все ваши условия, Галина. Вы будете признаны гражданкой Велиссии и получите законную опеку над детьми, а также все имущество Абигаль Иниго. Но только в том случае, если сделаете для меня воздушный флот из ста летающих кораблей.

Вот и приплыли! Дилемма. Суть пряхи — созидание, а воздушный флот… Он вполне может быть грозным оружием. Я закусила губу, взвешивая риски.

Ответ на свой вопрос король ждал достаточно странно. Вот как должен вести себя человек, у которого решается вопрос «быть или не быть»? По-моему, он затаит дыхание, зрачки его расширятся от волнения, может быть, он будет что-то теребить или барабанить пальцами по столешнице. А Бартеломью смотрел, лишь немного прищурившись и задумчиво потирая подбородок. Доминга же сидел хмурый и явно порывался что-то сказать. Я сделала вывод, что король меня проверяет, и флот совсем не то, что ему от меня нужно на самом деле. Прощупывает пределы допустимого?

— Это исключено, ваше величество. Во-первых, я не имею права делать что-то, способное стать оружием, а сотня летающих кораблей вполне может им стать. Во-вторых, у моего корабля сложная система управления — где вы возьмёте сотню прях моего уровня, чтобы эти корабли использовать?

— Тогда предложи мне нечто равное по значимости такой флотилии, пряха. Я готов рассмотреть твой вариант.

Это точно был вопрос с подвохом, и я кинула взгляд на генерала.

— Ваше величество, Гааль пока сложно ориентироваться в наших ценностях, — сразу ринулся он меня защищать, — но я уверен, что она сможет принести Велиссии много пользы. Позвольте мне взять на себя покрытие долга Гааль…

— Каким образом?

— Я буду стоять на страже границы с пустошью и не пропущу ни единого пробравшегося через разлом монстра в нашу страну до своего последнего вздоха.

Молодец какой! Настоящий герой! Прям так бы и всунула кляп ему в этот красивый рот!

Вот и король, судя по скривившемуся лицу, жертвенностью Доминги не проникся.

— Не стоит. Ты мне нужен живой. А услуга нужна от пряхи. Такая, чтобы никто другой не смог мне её оказать.

Я напряглась. Ощущение, что Бартеломью ждёт от меня чего-то конкретного, накрыло нервной дрожью. Как будто король знает, что я могу сделать нечто очень ему интересное, но сказать прямо то ли стесняется, то ли не имеет возможности. Мысли лихорадочно заплясали в сторону запретных для короля тем. Ну что, что кроме оружия, ему может быть так нужно, о чём стыдно просить? Ни единой догадки! Не королеву же новую ему надо спрясть.

— Не могли бы вы мне пояснить, что такое разлом, из которого лезут эти монстры? Может быть, я могу его закрыть? — закинула я удочку в эту сторону, внимательно следя за выражением лица Бартеломью.

И увидела, как его глаза блеснули радостью. Что? Он хочет, чтобы я разобралась с монстрами?

— Это пространственный разлом. Он то появляется, то исчезает. Такие разломы возникают по всей Мелзе, но нам докучают монстры, которые лезут из другого мира в тёмных пустошах, находящихся в Велиссии, — пояснил Доминга.

А меня вдруг осенило одной невероятной теорией. Нет, не избавления от монстров король от меня ждёт!

— Из другого мира? — переспросила я осторожно.

— Да. Из другого, — многозначительно уронил король, и пазл окончательно сложился.

Я уставилась на Бартеломью с огромным изумлением.

— Вы думаете, я смогу создавать межмировые переходы?

До Доминги тоже дошло, на что так усиленно мне намекает король.

— Барт, ты серьёзно? — забыв о субординации, выдохнул генерал. — Я помню, что ты мечтал побывать в других мирах, когда мы учились в академии, но сейчас мы давно не подростки. Это может быть опасно!

— Это моя цена за легализацию Галины и всех правзамов, — отрезал король и уставился в окно.

Он явно стеснялся своего желания.

— А если у меня не получится?

Мой вопрос заставил его оторваться от созерцания тёмных окрестностей.

— Мы подпишем договор. Если не получится в течении лет, скажем, пяти, то вы добровольно поступаете в моё полное распоряжение.

— В рабство? — переспросила я с усмешкой.

Однако генералу было совсем не смешно, да и король остался серьёзен.

— Практически, — кивнул он.

Я рассмеялась и покачала головой.

— А вы в курсе, что я способна защитить себя и своих близких? К тому же никакие магические клятвы и проклятья мне не страшны. Я их вижу и могу расплести.

— Догадываюсь. Но у меня есть маленький козырь — генерал.

Король махнул рукой, и в воздухе появилась иллюзия комнаты, похожей на огромную кладовую, стеллажи которой заставлены колбами с разноцветными светящимися искрами. Бартеломью взмахнул рукой ещё раз, и мы будто приблизились к одной из них с надписью «Доминга Элмо».

Генерал сошёл с лица.

Я понятия не имела, что это, но точно знала — ничего хорошего.

— Будьте добры пояснить.

— После заговора все государственные служащие прошли ритуал верности и отдали его величеству частицу своей жизненной силы в знак полного доверия. — Вспомнилось яйцо с иглой, в которой хранилась жизнь Кощея, и мне сразу как-то поплохело. — Ведь если уничтожить эту частичку, человек будет обречён на быстрое угасание. Мучительную смерть. Бартеломью поклялся, что никогда не будет использовать эти сосуды для принуждения, шантажа или забавы ради, а теперь…

— А что теперь? — с вызовом в голосе перебил король. — В случае измены я имею полное право уничтожить колбу изменника. А ты мне изменил, Доминга. Предал. Нарушил закон. Но я милостив и готов тебя простить, если твоя Гааль даст мне