и детей на корабле без присмотра на территории, где рыщут Лианор и Иниго, я не собиралась. Быстро перелетела в свое поместье, разрешила своим выходить, но вещи велела пока оставить — мало ли как пойдут переговоры? А сама перенеслась в поместье генерала и вскоре, войдя через заднюю дверь, пробежала по холлу и вышла из дома навстречу королю. Подошла к Доминге, встала рядом и присела в реверансе.

— Ещё раз здравствуйте, ваши величества, и прошу прощения за мой спектакль. Я преследовала лишь благие цели, — сказала, виновато опустив взгляд.

— Пройдём уже в дом, милый, — проворчала королева капризно и потянула мужа, вынуждая нас с генералом разойтись в разные стороны, чтобы их пропустить.

Я неотрывно смотрела на Домингу, а вот он на меня нет. Но я все равно надеялась, что он меня поймёт и простит, поэтому, пропустив королевскую чету вперёд на пару-тройку метров, шагнула к нему и взяла за руку.

— Доминга, прости. Я не сказала, потому что ты бы мой план отверг. А я бы не смогла жить в вечном страхе. Я бы не выдержала…

— Я все понимаю, Гааль, — сухо перебил меня Доминга и высвободил руку. — Я просто забыл главную характеристику правзамов и придумал себе то, чего нет.

Обиделся! Очень сильно обиделся.

— Какую характеристику?

Мы шли к дому за королевской четой вдоль гостей и переговаривались почти шёпотом.

— Выгода. Они всегда делают только то, что выгодно им. У правзамов гипертрофирован инстинкт самосохранения, поэтому они могут пойти по головам ради своего комфорта.

Стало обидно!

— Ты же сам недавно говорил, что они, мы то есть, любим детей сильнее, чем родные родители. Не вяжется.

— Очень даже вяжется. Правзамы растят себе тех, кто станет их опорой, щитом и гарантией безопасности в старости, поэтому и вкладывают в них душу. Инвестиции так сказать. — Доминга невесело усмехнулся, а я вспомнила нашу первую встречу.

Сейчас генерал стал таким же колючим и угрюмым, как тогда, и от этого моя душа тоскливо заныла. Неужели это всё, и пробежавшая между нами кошка навсегда оставила непреодолимый разлом в наших отношениях? Я прикусила щеку и уставилась в спину королевы, считая про себя драгоценные камни, украшавшие вырез её платья. Раз, два, пять, семь… Ну и пусть! Раз он такой обидчивый, пусть дуется дальше. Переживу. Главное, чтобы его в непонятные пустоши не услали.

Глава 26

— Госпожа Галина, позвольте пригласить вас на открывающий танец, — мурлыкнул король, напрочь позабыв о своей королеве.

Тут-то я и поняла, отчего она на меня волком смотрела. Видимо, муженек у неё кобель и ни одной юбки не пропускает. А тут я вся такая загадочная и уникальная. Бедная женщина сразу поняла, чем это все обернётся. Однако я не собиралась давать королю никаких шансов и ложных надежд. Адюльтер — не моё. Пусть сразу это усвоит.

— Простите, ваше величество, и не примите за грубость, но я не обучена танцам и вообще не настроена сейчас развлекаться. Решается судьба моя и детей, — ответила спокойно и предельно серьёзно.

Благо этого никто из посторонних не слышал. Мы вчетвером шли впереди.

Правда, у королевы челюсть всё же слегка отвалилась, а Доминга напрягся и сделал неуловимое движение в мою сторону, словно хотел закрыть грудью от гнева короля. Но, как ни странно, Бартеломью не обиделся. Удивился, но не разозлился. Возможно, ещё держался эффект от успокаивающего касания мэтра или же просто не так страшен черт, как его малюют.

Король подхватил королеву и провел в центр зала на вальс, а генерал потянул меня к выходу.

— Гааль, что ты задумала? — задвинув на время обиду, обеспокоенно спросил Доминга, как только мы оказались в пустом коридоре подальше от дверей бального зала.

Хороший он все же мужик и относится ко мне искренне. Захотелось ответить ему тем же.

— Доминга, мы не заостряли внимание на этой теме, но мне шестьдесят лет, и сорок из них я была замужем. Я имела свой бизнес и общалась с множеством людей, в том числе и с мужчинами. В основном, наделенными властью и богатством. — Вспомнились братки и клиенты: дизайнерские вещи — не из дешёвых. — Поверь, я умею чувствовать чужой интерес к своей персоне, ведь многие из них были бы не прочь завести со мной роман. Только ни у кого из них этого не получилось. Я не приемлю измен, и король должен сразу для себя уяснить, что я могу быть его союзницей и ценным магом, но никогда не стану его любовницей.

Лицо генерала отразило несколько эмоций сразу. Он был восхищён моей позицией и счастлив, что я не танцую сейчас с королём. Однако в данную минуту он окончательно осознал, что отношения у нас с ним могут быть лишь в одном случае — в браке, — поэтому досадовал из-за сложности нашей ситуации.

— Прости меня, Гааль, я наговорил лишнего. Ты не приспособленка, ты просто очень принципиальная, и, к сожалению, твои жизненные принципы отводят мне далеко не первое место. Я не сдержался.

Я сделала быстрый шаг ближе и, заглянув генералу в глаза, взмолилась:

— Доминга, прошу, не уезжай. Останься тут, возможно, у нас получится…

Нас прервали. Из бального зала вышли король и королева, а за ними и другие гости.

— Прошу в столовую, — выйдя им навстречу, пригласил генерал, показывая направление, в котором надо двигаться.

Все проследовали на ужин.

Меня усадили рядом с Бартеломью на место, где должен был сидеть хозяин дома. А Доминге пришлось сесть рядом с королевой. С другой стороны от меня занял стул мэтр Стьяга, и только это помогло мне пережить практически два часа изнурительных разговоров ни о чем. Бартеломью принципиально не говорил о моем сенсационном заявлении и делал вид, что летучего корабля вообще не было. Но в этом был и крошечный плюс — король не позволял поднимать эту тему и другим желающим. Например, когда со своего место поднялся Донато Иниго, король, не дожидаясь его тоста, рявкнул:

— Пьём только за хорошее, а если нечего сказать — сядь и заткнись!

Вот придворные и поднимали с тех пор бокалы за шикарный дизайн дома генерала и богатый приём. Мне же кусок в горло не лез, а хмельные напитки и подавно. Слушала, анализировала и оставалась начеку, пытаясь понять настроение короля.

Я считала, что хорошо разбираюсь в людях. Однако