…Упаковка огромных таблеток, похожая на пакет презервативов, лежит на подушке Сергея. Он так и не проснулся.

КОТКО (инвентаризирует «поступления», разочарованно): Не, наши мало дают!.. Вот когда иностранцы! (И его глаза мечтательно загораются.)

…В квадратном шатре-палатке долговязый рыхлый подполковник – командир батальона разведки – сидит на своей кровати, злой и замороченный заботами дня. Влетает начальник штаба батальона.

НАЧАЛЬНИК ШТАБА (сияет): Танцуйте, товарищ подполковник!

Комбат неожиданно резко подскакивает, делает несколько па твиста, потом хлопается несколько раз вприсядку и завершает этот постмодернистский танец женской партией кадрили: обход вокруг воображаемого партнера-мужчины, одна рука в сторону, а другая вверху над «партнером», в ней вместо платочка – то, что под руку попалось, а именно зеленый респиратор…

КОМБАТ (визгливо-женским голосом): Э-э-эх! (Останавливается.) Это я так, чтобы ты понял, что не у одного тебя крыша тут едет… Что там еще? Что ЕЩЕ стряслось, начштаба? Сияешь, как новый пятак…

НАЧШТАБА (сияет, лицо аж вспотело от удовольствия): Пришло, пришло-таки письмо!

КОМБАТ (мрачно): От любовницы? Не бросила еще? Поздравляю!

НАЧШТАБА (не обращает никакого внимания): Распоряжение! Секретное! И-и-эх! (Неожиданно отбивает па чечетки – лихо хлопает себя по груди, по голенищам сапог.) И-йе-ех! (И повторяет женскую партию кадрили, в руке вместо респиратора – развернутый белый листочек распоряжения.) Йе-ех-хо-хо-хо!

КОМБАТ (мрачно): За врачом посылать? Эй, дневальный!!

НАЧШТАБА: …И-и-йе-е-ех-хо-хо! (Тряся грудью, как цыганка, идет вперед на комбата.) Чавела! И-и-йе-е-ех!.. (Останавливается, выдыхает.) Все замечательно! Распоряжение что надо! Я так и предполагал… И-и-е-ех! (Сияя.) «Журнал учета доз» – документ… какой?

КОМБАТ: Ну – секретный.

НАЧШТАБА (не переставая светиться радостью): Пр-равильна-а! А что делают с секретными документами?! И пусть он теперь добивается за свою дозу, сколько хочет! Если захочет… Проверить – никак!

До комбата доходит! Подпрыгивает, как пружина – и на радостях танцует лезгинку!

КОМБАТ: Ас-с-са-а!

НАЧШТАБА: И-и-йе-е-ех!..

Обложка бухгалтерской книги учета:

Секретно

ЖУРНАЛ

учета доз радиоактивного облучения

1-й РРР

Книга стоит, как расстреливаемый человек – и, мелко вздрагивая, оседает в отверстие, напоминающее прорезь ящика для писем…

…снизу которого сыпется бумажная труха: крошечные полмиллиметровые кусочки картона и бумаги с черными зернышками – останками цифр полученных разведчиками доз…

На полке – аккуратные папочки жизнеописания Пьера Элмса. Он строчит на печатной машинке свой фундаментальный труд «Я и Чернобыль», переписывая с какой-то книги строки и целые отрывки, помеченные желтым маркером.

Не переставая печатать левой рукой – правую, не глядя, опускает вниз – в ящик – огромный, как из-под холодильника, – доверху заполненный бумагами. На нем надпись: «СHЕRNОВУL».

Вытягивает оттуда газетную вырезку, кладет ее на стол, продолжает строчить… За все время он ни разу не повернул головы, не задумался: самое главное – сдать рукопись вовремя! Последний срок ее сдачи уже близко: на календаре с крест-накрест вычеркнутыми прошедшими днями – осталось совсем мало пустых клеток до черной толстой линии – deadline‘а[34]…

…Следующий «расстреливаемый»:

Секретно

КНИГА ПРИКАЗОВ

1-й РРР

Оседает в отверстие шредера – устройства для уничтожения документов…

Сыплется бумажная труха в мешок – такой же, как «ПОЧТА СССР», только на нем уже ничего не написано…

Горит в яме холмик бумажной трухи. Исчезает чернобыльская правда, превращается в немой седой пепел…

Сумасшедше стучит печатная машинка Элмса, и на страницах, которые выходят из нее – без счета, одна за одной… буквы? цифры? – нет, ТРУХА! – жалкая информационная труха, что так и не сложилась в осмысленный текст…

Сергей в постели. Над ним на стойке – стеклянная емкость с жидкостью-лекарством, прозрачная трубка от нее идет к его руке…

В палату, осторожно заглянув, просачивается Коля.

КОЛЯ: Командир! Серега! Привет!

Трясет руку обрадовавшемуся Сергею. Стеснительно выкладывает на тумбочку яблоки, печенье, кефир… Оглянувшись, достает из сумки бутылку с прозрачным содержимым. Этот напиток явно не прохладительный, а, скорее, согревающий… Сергей отрицательно качает головой.

КОЛЯ (лукаво улыбаясь): Можешь не вставать, я ее вместо капельницы сейчас присобачу… (Смеется, соседям.) Ну а вы как относительно этого дела, мужики?

СОСЕДИ: А чо ж? Хорошее дело… Сам делал, я вижу? Не из свеклы случайно?[35]

КОЛЯ (ужасается): Да вы что, ребята! Кто же бураковую в больницу носит? Это из груш, из нашего сада! Чистое тебе лекарство! (Наливает в подставленные чашки.) Ну, будем!

СОСЕДИ: Будем здоровы! Будем!

КОЛЯ: За твое здоровье, Сережа!

СЕРГЕЙ: Давай-давай… А ты сам как? Со здоровьем?

КОЛЯ (выдыхает): Х-ха-а… Таки хороша… Да ничо, нормально, работаю. Сплю только много – сам удивляюсь. (Хрустит закуской.) И зубки посыпались. Но ничего – отремонтировал. (Демонстрирует зубы.) Дороговато, конечно… Правду говорят: как зубы вставил – так есть нечего… Хорошо, свое хозяйство выручает… (Все закусывают.) А вас тут как кормят?

СОСЕДИ: Да неплохо. Хуже, конечно, чем в зоне…

КОЛЯ (бросив взгляд на тумбочку): О, таблетки! (Заинтересованно.) А красных нет?

СЕРГЕЙ (качает головой): Красных уже нет.

На подносе на соседней тумбочке насыпью – настоящей горой! – лежат таблетки: желто-голубые, красно-бело-синие и цвета белорусского национального флага. Они огромные, как для лошадей (если бы лошадей такими лечили) – настоящие тебе ТАБЛЕТЫ…

КОЛЯ: Чу-у-удо медицины! Ну и как? Как эти полосатые, помогают?

СОСЕД (разочарованно): Ну примерно так же, как красные…

СОСЕД В ДАЛЬНЕМ КОНЦЕ ПАЛАТЫ (поворачивает голову): Не, ну ты неправ! Все же развлечение… (Перед ним на кровати лежит доска, на ней в разгаре шашечная партия: желто-голубые против красно-бело-синих.) Партейки здесь гоняем…