«Мерседес» летел по трассе уже далеко за городом — с обеих сторон дороги стелилась выжженная каменистая полупустыня. Антон полез в карман рубахи, где был сотовый, и наткнулся на брелок на шнурке — этот брелок ему подарила Наташка год назад. Сейчас, узнав о ее бегстве с молодым козлом, Антон сорвал брелок, спрятал в карман — он заставит эту шлюху проглотить его. Антон нервно вытащил брелок на шнурке, повертел на пальцах — перед глазами возникло видение: Наташка громко стонала под ним и счастливо улыбалась. Теперь эта сучка трахалась с красавчиком Сэмом, молоденьким козликом, и счастливо улыбалась ему. А он, дурак, думал, что она трахалась с русским стариком. Ей теперь молоденьких подавай!

Антон нервно сжал кулак — брелок больно впился в ладонь, — она все эти дни перлась с молодым мужиком, зачем ей русский старпер? И он, Антон! Он уже для нее не такой сексуальный, каким был вначале, когда пригрел ее в этом городке и поддержал. Ей уже хочется молодого холеного тела. Жеребец должен быть вынослив и неутомим!

Антон ударил кулаком по дверце — он убьет молодого ублюдка, будет бить бейсбольной битой, пока тот не обосрется и не сдохнет от боли!

* * *

— Это они! — заорал Паша, указывая рукой на пролетевший мимо на огромной скорости «мерседес».

Самуил щелчком послал окурок в пыль, обежал такси и плюхнулся на переднее сиденье.

— За ними!

Таксист, пугливо вжимая голову в плечи, сидел не шевелясь.

— В чем дело?

Плаксиво зашлепав губами, таксист торопливо понес тарабарщину.

Самуил обернулся к Паше:

— Что он говорит?

— Ублюдок пересрался и просит отпустить его. Он боится. Он знает, что мы хотим наказать банду Антона, но не хочет быть участником нападения. Он простой обыватель. У него семья.

— Скажи чморю, что дадим ему тысячу баксов сверху.

Паша перевел слова Самуила, но таксист, перепугавшись еще больше, замотал головой и снова разразился скулящей тирадой, из которой Самуил понял только многочисленные «Но-у! Но-у! Но-у-у-у!!!».

Самуил ощутил привычное раздражение. Там, в России, оно всегда накатывало, когда он сталкивался с подобными трусливыми козлами. Он коротко, но очень сильно врубил таксисту кулаком в нос. Тот подавился словами и уткнулся лицом в руль. Самуил потер разбитый левый кулак.

— Выкиньте урода.

Его приказ был исполнен мгновенно.

Таксист, оказавшись в пыли, застонал, поднял руку к Паше. Тот всунул ему деньги в ладонь:

— Не дури. Жди нас здесь. Мы вернемся, заберем тебя и поедем в Лос-Анджелес. Если заявишь в полицию, что мы взяли твою тачку, мы тебя убьем.

Таксист застонал от страха и, плача, уткнулся окровавленным лицом в твердую сухую землю. Паша вернулся в машину.

— Поехали, — нетерпеливо велел Самуил. — Они и так далеко оторвались.

Газуя, такси сорвалось с места, из-под колес полетел целый фонтан мелких камушков — они осыпали скулящего таксиста, и он снова ткнулся лицом в землю. Песок прилип ему к губам, оказался во рту. Он сел, ревя злыми слезами.

— Да пошли вы! Козлы! Ублюдки!

Но его никто не слышал — такси уже вылетело по трассе из городка.

Горячий ветер бил в лица. Самуил жмурился. Сидящий за рулем Паша жевал жвачку. На заднем сиденье дуболомы, клацая затворами, проверяли пистолеты — ублюдков Антона постреляют без предупреждения и объяснений.

Через пятнадцать минут показалась заправка.

— Их «мерседес», — сказал Паша.

— Вижу.

Самуил глубоко вздохнул. Сейчас он посчитается с козлом, который ежедневно трахал его Наталью. Нет, не ежедневно — раз в сутки для него многовато — он стар. Старый пес. А он, Самуил, молодой? Такой же козел…

Паша резко нажал на тормоз — такси юзом пробурило колесами гравий, рассыпанный перед заправкой, и встало. Ветер унес облако пыли в сторону. В машине уже никого не было — Самуил и Паша, взведя оружие, прятались сзади. Остальные братки скрылись за «мерседесом».

Латиносы обернулись на шум — они стояли полукругом. В руках здоровяка с косичкой билась в истерике Наташка Лопес. Антон бил ногами парня, который корчился на камнях.

Самуил выглянул из-за такси и первым же выстрелом уложил в затылок Антона.

— Ба-ба-ах! — Громкое эхо разнесло гром по округе.

— Бах! Бах! Бах! — посыпались выстрелы один за другим.

Латиносы падали, давясь кровью.

В полминуты дело было кончено.

Старый пьяница Крэнк, затаившийся у витрины в своем магазинчике, еще когда вслед за дураком Сэмом и шлюхой Лопес примчался на «мерседесе» разъяренный Антон, сделал большую затяжку своей толстой сигары и удивленно произнес:

— Черт возьми, настоящая бойня! Этих парней я вижу впервые.

Наташка, оттолкнув труп латиноса, бросилась к избитому Антоном парню. Это неприятно резануло Самуила по сердцу — еще один соперник. Проклятая шлюха!

— Тащи ее в машину — и ходу отсюда, — велел он Паше.

Неизвестные, забрав Наташку, уехали, но старик Крэнк не спешил покидать убежище — на его заправке гора трупов: вся банда Антона — гроза здешних мест столько лет — отдала богу душу в несколько секунд. Упокой, Господь, этих грешников — старик перекрестился, протянул руку к початой бутылке виски и сделал торопливый глоток. И дурак Сэм, похоже, труп. Говорил он молокососу, Антон оторвет яйца за свою шлюху. Ни за что парня загубил. Он ее и трахнуть не успел. А может, успел?

Хмыкнув и утеревшись, Крэнк на карачках полез под прилавком к телефону — надо было срочно вызвать полицию.

Мутная пелена, застилавшая глаза Сергею, ушла, осталась только боль в избитом теле: Антон знал, куда бить — в живот, чтобы угробить внутренности.

Сергей поднялся на руках, огляделся — одни трупы и пыльный, горячий ветер, от которого не хватало воздуха в груди. Где Наталья?

Он удивился, что у него ничего не сломано, — он смог подтянуть ноги и встать на колени, потом поднялся во весь рост. Ублюдки Антона. Все мертвые. И сам Антон.

Натальи не было.

Он оглянулся на заправку. Где старик Крэнк?

Кривясь от боли, Сергей проковылял в свой дощатый домик, покидал вещи в спортивную сумку, всунул права в задний карман джинсов. Медленно вышел, прихрамывая.

Машина Натальи была здесь. И «мерседес» Антона. Сергей подошел к «мерседесу», заглянул в салон. Пухлая сумка была на заднем сиденье. Ограбили кого-то, ублюдки. Больше никого грабить не будут.

Морщась, Сергей открыл дверцу, потянул сумку с сиденья — тяжелая. Потом долго смотрел на трупы. Кто же убил латиносов? И где Наталья? Было совершенно непонятно, что здесь произошло.

Держа в одной руке сумку со своими пожитками, а в другой — бандитскую сумку, он пошел в магазинчик.