— Кого?

— Лопес.

— Зачем тебе ее адрес? Ее пасут люди Антона. Тебя к ее двери близко не подпустят. Дождись вечера — она будет танцевать, трясти своими прелестями… А? Гы-гы. — Билл Бью снова толкнул Сергея в плечо. — Антон тебя убьет за Наташку.

— Мне надо с ней поговорить. Скажи адрес, Билл.

— Пожалуйста. Шестнадцатая стрит, дом семь, квартира четыре. От площади дойдешь до седьмой авеню и направо, там двухэтажные длинные дома стоят.

— Найду. Спасибо.

— Бывай. Заходи, если что. Поболтаем. У меня утром и днем скука в магазине.

— Твой магазин?

Билл Бью заскучал.

— Середина на половину. Здание не мое — арендую, товар взял на реализацию. Вот кассовый аппарат мой и вывеска. А? Кгха-кга-га. Крутая вывеска. «Заходи к Бью!» Сам ее писал.

Сергей, выходя из магазина, заспешил к дому Натальи. Она работала по ночам, утром должна быть дома.

Он свернул на Шестнадцатую стрит. С обеих сторон стояли крашенные в палевые тона двухэтажные четырехквартирные дома. Вот седьмой дом. Сергей узнал машину Наташки, припаркованную у крыльца.

Сергей позвонил в дверной звонок. Послышались энергичные шаги. Занавеска отдернулась, и, против ожидания, Сергей увидел через дверное стекло взлохмаченного мужика-латиноса. Тот тоже удивился, увидев Сергея. Он тут же озлился и заорал, не открывая двери:

— Тебе чего?

— Наталья дома?

— Она спит. Зачем тебе она? Ты посыльный?

— Нет.

— Тогда пошел отсюда! Иди, пока цел! Ты кто такой, вообще?

— Дверь открой. — Сергей не злился, не испытывал страха перед агрессивным латиносом и вообще был на редкость спокоен. Он понял, что ублюдок и есть охранник, приставленный Антоном к Наталье.

— Я открою — ты упадешь. Ты кровью умоешься!

— Открой, говорю!

— Кто там? Педрос, кто пришел?

Сергей услышал голос Натальи и тут же увидел ее — усталую, с припухшим лицом и грустными глазами. Ее нос на переносице был стянут пластырем.

Увидев Сергея, Наталья расцвела в улыбке. Сергей поразился ее преображению — лицо стало мягким, исчезла усталость в глазах — они снова замерцали. Сердце Сергея бешено заколотилось, и запершило в горле — черт, она такая красивая, у нее любовник — гангстер, в ее квартире охрана, и все мужики городка вздыхали по ее прелестям. А он заявился, парень с заправки, и собрался увезти ее в какой-то большой город. Надо быть идиотом…

Наташка, потеснив Педроса, открыла дверь и вышла к Сергею на крыльцо.

— Ты? Привет. Нашел меня.

— Я? Да, нашел. — Сергей потупился, потом смело посмотрел в ее смеющиеся глаза и снова стушевался. — Я хотел увидеть тебя.

— Не боишься моего парня?

— Он старик.

Наташка задорно засмеялась мягкими переливами. Сергей невольно заулыбался.

— Что это за тип? — попытался выйти на крыльцо Педрос.

— Педрос, отстань. Это мой друг.

— У тебя появились дружки? — Педрос ел Сергея глазами, и в них читалось презрение.

Наталья не удостоила его ответом, а толкнула в дом и закрыла дверь.

— У тебя разбит нос, — сказал Сергей.

— Да. Это Антон.

— Он бьет тебя?

Наташка пожала плечами:

— Бьет. Опять изобьет из-за того, что ты пришел.

— И ты терпишь?

— Я бы уехала отсюда. Далеко-далеко.

— Да… — Сергей смотрел на свои ноги. Вот и пришел тот случай — девушка ждала, чтобы ее увезли далеко-далеко, и еще он ей нравился. Что же раздумывать? Он посмотрел на Наташку: — Поехали со мной?

— Когда?

— Можно сейчас. Возьми свои права. На твоей машине доберемся до Мексики, там что-нибудь придумаем.

— Да?

— А что? Заскочим на заправку, заберем мое барахло. Старик Крэнк должен мне денег. Он мне сколько-то отдаст — у него всегда есть наличные в заначке. На первое время хватит.

— Хорошо. Поехали.

Наташка достала из кармана джинсов ключи от машины, бросила Сергею. Он их поймал. Спросил:

— Ты серьезно?

— Никогда не была такой серьезной. Права со мной.

— Едем!

…Педрос долго не мог понять произошедшего — курва Антона поболтала с подтянутым парнем, которого во всеуслышание назвала своим дружком, они резво погрузились в Наташкин рыдван и, нещадно газуя, умчались в неизвестность.

— Ах ты ж!.. — опомнился Педрос и врезал себе ладонью по лбу. Антон убьет его.

Он бросился на кухню, где висел на стене телефон, стал, нервничая, продавливать кнопки, набирая номер сотового Антона.

— Алло, босс. Это Педрос. Да… Она сбежала! На машине…

Из трубки на Педроса обрушился поток брани. Когда Антон устал ругаться, Педрос вдруг обрадованно вскрикнул:

— Босс, я вспомнил, где видел того парня! Какого парня? А, я не сказал — она уехала с парнем! Да… Сказала — ее дружок. Что?.. Босс, за что? Я ни при чем… Босс, я найду их! Я знаю, куда они поехали — тот парень с заправки старика Крэнка!

Антон нервно выключил сотовый, бросил его на стол и, кусая губы, вдруг со всего размаха врезал кулаком в лицо китайцу.

Торговец Ли с разбитым, окровавленным носом слетел со стула на пол. Он давно жил в Пасифик-Сити, торгуя пивом и сигаретами, всегда платил Антону с задержкой, но еще никогда не испытывал на себе крепость кулаков местного держалы.

Антон перешагнул через кривящегося от боли китайца, оглядел своих подручных, уже накачанных травкой и пивом, с пустыми взглядами, взял со стола сотовый. Китайцу сказал:

— Деньги должны быть завтра, или заберу у тебя все и вышибу из города в одной рубахе и штанах.

Покинув лавку китайца, Антон сел в переднее кресло своего «мерседеса», рядом с водителем, злодеи потеснились на заднем сиденье.

— Антон, собрали триста тысяч, — рассыпался смешком Хорхе, у которого на коленях была спортивная сумка, полная долларов.

Антон нервно барабанил пальцами по дверце и смотрел в открытое окно на серые, унылые дома обобранного им владения. Здесь он снял все сливки. Почти все. Но сейчас это было не главное.

Он спросил:

— Бейсбольные биты на месте?

— В багажнике.

— Моя мне пригодится. Поехали на заправку Крэнка.

«Мерседес» помчался по главной улице прочь из города. На выезде, у закрытой решетчатым забором свалки старых автомобилей, Антон увидел русских придурков. Они сидели в своем лос-анджелесском такси, раскрашенном желтыми полосами, только ублюдок Самуил — старый хрыч с напомаженными волосами — стоял перед машиной и задумчиво курил. Этот педрило пытался пудрить мозги Наташке. Правильно ему врезали в наглую физиономию. Надо было убить, но хрен с ним… Некогда сейчас.