Домой они ехали молча. Но едва вошли в квартиру, Люся тут же забыла про все на свете и побежала примерять обновку, приобретенную перед посещением тарасовской секционки. Она и так столько терпела.

Через минуту из спальни Людмилы Ефимовны выплыло очаровательное создание – Люся нашла под диваном старые, облупленные босоножки с высоченными каблуками и теперь колыхалась на них в новом абрикосовом костюме. Размер был ее, и цвет тоже. Вообще, одеяние было Людмиле Ефимовне как нельзя впору, правда, одна незначительная деталь портила все впечатления – костюм абсолютно не скрывал прелестей Люсиного тела. Иными словами, он был совершенно прозрачным.

– Вась, ну, может, ничего, а? – чуть не плакала несчастная Люся.

– Да ничего, конечно… даже хорошо… местами… Ты не расстраивайся, у нас простыня новая есть, мы тебе аккуратненькую беленькую сорочку замаздрячим, никто и не догадается, что из простыни. А чего это оно такое прозрачное… А, ну конечно! Вот, Люся, стоит только раз положиться на твой вкус, и пожалуйста! Это же не костюм, а пеньюар для невесты! А ты еще удивляешься, отчего в нем раздетой себя чувствуешь.

– Господи! Неужели пеньюар? – извернулась Люся и ухватилась за ярлычок. – Точно. А что же эта мымра накрашенная нам ничего не сказала? Как думаешь, назад не примут?

– Я думаю, и не надо его назад тащить. Все равно никто не додумается, что ты отважишься на свадьбу к дочери заявиться в пеньюаре.

Телефонный звонок немного отвлек Люсю от раздумий.

– Вася, тебя.

– Мама! – по-слоновьи ревел в трубку Пашка. – Мама! Вы что там, свадьбу затеяли?

– Ой, Павлик, ну от тебя ничего не скроешь! – воскликнула обрадованная мать. Все же приятно, что сын с таким участием относится к Олиной свадьбе. – Люся уже и костюмчик купила. А я платье сегодня примеряла свадебное. Хорошее, только коротковато.

– Мама, – уже шепотом лепетал сын, – а что, платье обязательно? Может быть, лучше так, скромненько? Ну зачем такая шумиха?

– Паша! О чем ты говоришь! Что значит скромненько? Все будет пышно и шумно. И не надо нас переубеждать! – гнула свое Василиса.

– Ну хорошо. А как к этому относится жених, ну, что ты… в платье?

– Так он не знает, что ты! Мы же никому не скажем!

– Мама, об одном прошу, фаты не надо. Ну, ты себе только представь, это же дикость!

– Нет уж! Свадьба, она не каждый день случается. И что бы ты там ни говорил, невеста непременно должна быть в фате. Во всяком случае, таково мое убеждение.

Некоторое время трубка молчала, потом Пашка усталым голосом проговорил:

– Мама, я к тебе женщину пришлю. Она хорошая, у нас работает психологом. Может, ты поболтаешь с ней, ну так… о своем, о девичьем, а? Завтра утречком ты дома будешь?

– Психолога, говоришь? Нет, я не буду дома! У меня важные дела. Знаешь, я где-нибудь недели через три смогу ей уделить парочку минут, хорошо? А пока пусть она с кем-нибудь другим поболтает? Ну честное слово, не до психологов мне сейчас.

Василиса положила трубку и направилась на кухню, откуда уже доносились запахи жареной рыбы – Люся переоделась и трудилась над меню рыбного дня.

Утро началось с зарядки. Причем заряжались не женщины, а их питомцы. Неизвестно откуда Финли выудил Василисин клубок, из которого та уже второй месяц пыталась связать внучкам носочки, и принялся гонять его по комнате. Малыш тут же включился в игру и устремился за котом. Тот, прекрасно зная свои преимущества, сиганул на телевизор и оттуда дерзко махал хвостом. Малыш прекрасно знал, что телевизор – это святое. Именно перед этой коробкой часами могут застывать хозяйки, но кот-паршивец просто издевался. Василиса успела рявкнуть на щенка как раз в тот момент, когда он совсем было отважился грудью броситься на экран.

– Малыш! Фу! Иди, зови Люсю на улицу.

Люся старательно спала. За окном неприветливо хлестал дождь, и где-то глубоко внутри Люсиной души теплилась надежда, что Василиса сама сводит собачку на прогулку.

– Малыш, иди сюда, будем учиться новой команде, – что-то задумала Василиса. От нее пахло сосисками – вероятно, к дрессуре она подготовилась серьезно. – Смотри, Малыш, вот это сосиска. Я ее кладу вот сюда… Подожди… сидеть! Кладем вот сюда.

Люся почувствовала, как к ней под одеяло просунулась скользкая холодная сосиска.

– А теперь… Буди! – резко крикнула Василиса, и щенок прыгнул всеми лапами на кровать Люси. Морда его немедленно просунулась под одеяло, и сосиска провалилась в ненасытную утробу псины.

– Хорошо! Еще раз. Буди!

Теперь Малыш в благодарность еще и облизал все лицо притихшей Люси.

– Умница! Еще раз… Буди!

Тут произошел сбой. Финли, наблюдавший за странным процессом угощения Малыша, по команде резко прыгнул в постель к Люсе и ухватил сосиску первым. Малыш в оскорбленных чувствах взлетел на кровать, и началась бойня.

– Это… когда… нибудь… кончится?! – заорала взбешенная Люся.

Но домашние животные на какое-то время сделались обсолютно дикими, и только спокойный голос Василисы уже из кухни привел их в сознание:

– Кушать подано!

После завтрака подруги приступили к делу.

– Все, Вася, давай к телефону, – скомандовала Люся и открыла книжку Тарасова.

Записи в книге были написаны разными ручками и, видимо, при разных обстоятельствах. Где-то шли цифры ровным, четким почерком, где-то вместо цифр летели едва узнаваемые закорючки, местами записи были сделаны даже вверх ногами. Подруги начали обзвон с самой первой страницы. Сначала ничего интересного не попадалось. Больница, слесаря, домоуправление… Похоже, что со знакомыми у Тарасова было не густо. На букве К впервые раздался не официальный голос.

– Алло, мы нашли записную книжку некоего Тарасова, не знаем, как вернуть, в ней оказался ваш номер. Вы не знаете такого? – голосом работницы интим-услуг по телефону спросила Василиса.

– Егора Тарасова? Нет, я не знаю такого, – буркнул невидимый мужчина и бросил трубку.

Василиса была настойчива.

– Алло, ну не бросайте трубку, – капризно попросила она, перезвонив. – Тут же ясно написан ваш номер. Неужели вы не знаете такого? Нам нужно просто отдать ему книжку.

– Девушка! Повторяю для особо одаренных: Егора Тарасова не знаю. И не звоните сюда!

Василиса в растерянности опустила трубку на рычаг.

– Странно… – пробормотала она. – Мне показалось, что я не называла имени Тарасова…

– Ты не называла, ты только фамилию сказала. А чего странного? – спросила Люся.

– А этот мужчина мне сказал, что Егора Тарасова он не знает. Причем повторил дважды. Ну и что с ним делать? Ясно ведь, что врет!