когда ты сыт? Есть надо, когда голоден, но столько, чтобы пузо не выскакивало за ремень. Но самое важное в еде – не сама еда и не процесс поедания, а удовольствие, получаемое от пищи».

Отрывая дверь, Алекс незаметно вынул обломок спички, как ему показалось, номер никто не посещал.

Едва мужчины вошли в номер, как Алекс спросил своего посетителя:

– Разговор будет долгим или коротким? Если вы спешите, я могу сократить время трапезы.

– Ничего, я потерплю столько, сколько вам надо.

– Что вам заказать?

– На ваше усмотрение.

Алекс улыбнулся, окинув взглядом капитана.

– Если я вам закажу на своё усмотрение, мы не выйдем из-за стола до завтрашнего утра, причём будем не только есть, но и пить.

– В таком случае, картофельное пюре с красной рыбой и чашку крепкого чая.

– Годится!

Алекс позвонил на кухню и сделал заказ. В ожидании он предложил начать разговор, предупредив, что номер на прослушивании у МИ-6.

Томас сильно удивился, что его оппонент так спокойно об этом говорит. На что Алекс резонно заявил ему, что, если у него есть секреты от разведки, они могут перенести свой разговор в другое место.

– Нет, секретов от разведки нет, может быть, даже лучше будет, если там узнают обо всём, что занимает службу личной охраны королевы. Мы узнали от нашего информатора, что в ближайшее время будет совершено похищение сына принца Уэльского, Уильяма.

– Возраст ребёнка?

– Шестой год.

– Надеюсь, вы проинструктировали его, как нужно действовать во время похищения.

– О чём вы говорите, какая инструкция? Наша задача – предотвратить похищение.

– А если вам это не удастся, если похититель всё-таки выманит ребёнка и каким-либо образом завладеет им, что тот будет делать во время своего освобождения? Вы об этом подумали?

– Этого не должно произойти!

– Согласен, и всё же…

– Мне кажется, мы не понимает друг друга.

– А мне кажется, что здесь кто-то слишком самонадеян. Лично я пока не вижу, чем бы я мог быть вам полезен. Я не вхож семью принца, не знаком с потенциальными похитителями, чего вы от меня хотите? На данном этапе единственное, чем я могу помочь, – это поговорить с ребёнком и объяснить ему, как он должен себя вести во время похищения, чтобы остаться живым до момента освобождения.

– Хорошо, я устрою для вас эту встречу, но…

– В любом случае она не будет для него бесполезной. Я же могу только застрелить похитителя, но для этого мне нужно будет подойти к нему хотя бы на тридцать шагов и иметь при себе уже пристреленное оружие. Вы хотите, чтобы я стал его личным телохранителем?

– В этом нет необходимости.

– Ну, если вы в этом уверены, тогда я вообще ничего не понимаю.

Тяжело вздохнув, капитан опустил голову.

– Оружие я вам выдам, любое на ваш вкус, пристрелять его вы сможете в нашем тире, но я надеялся на то, что вы сможете войти в доверие к похитителю и предотвратить похищение.

– Значит, вы знаете, кто он, почему тогда не арестуете его заранее?

– В том-то и дело, что у нас нет прямых доказательств, мы лишь подозреваем и имеем косвенные улики. Человек этот весьма непрост…

– Вы хотите, чтобы я вошёл к нему в доверие и узнал его намерения, а если вы ошибаетесь на его счёт? Что тогда?

– Да, мы хотим, чтобы вы вошли с ним в контакт, ну, а если мы ошибаемся и не сможем предотвратить беду, то мне придётся просто застрелиться.

– Самоубийство – великий грех во всех религиях мира, а от ошибок никто не застрахован. Я могу ознакомиться с досье подозреваемого? Мне нужен его психологический портрет и привычки, манера его поведения в стрессовой ситуации.

– В таком случае я прошу вас проехать в наш офис.

– Что ж, с обедом мы уже покончили. Я готов, поехали…

Через две недели Алекс де Ла Минч позвонил со своего мобильного телефона миссис Лаудер по указанному в визитке номеру и пригласил в свой номер отеля «Савой». Он заранее приготовил специально для неё любимое ею шампанское, добавив к нему ещё и клубнику со сливками. Пройдя в номер, Сара была приятно удивлена и несколько сбита с делового настроя этим приготовлением, ей польстило, что он так приготовился к их встрече, которая теперь обещала быть более приятной, чем она ожидала. И всё-таки она постаралась сдержать себя и свой восторг, поэтому начала довольно холодно.

– Я думала, мы просто подпишем договор аренды, ведь ты для этого меня сюда пригласил?

– А я в свою очередь думал, что ты придёшь ко мне не одна, а притащишь с собой этого долговязого жирафа из клуба, кажется, это ведь он управляющий вашим клубом.

– Я не могла этого сделать в любом случае. Во-первых, ты его не приглашал, а, как я помню, непрошеные визитёры тебя сильно раздражают, а во-вторых, разве не ты постарался, чтобы его посадили в тюрьму, хотя суда ещё не было? Я сама готова подписать все необходимые документы.

– Нет, Сара, так не делается. У тебя нет на это полномочий, а следовательно, договор будет считаться фиктивным и ни к чему не обязывающим. Вы уже разорили предыдущего владельца имения, со мной этот номер не пройдёт. Я не намерен терпеть вашего присутствия на своей земле, да ещё и платить за это.

– Мы не закончили наш разговор в прошлый раз, и я думала, что вам будет приятнее вести переговоры наедине, ведь я уже выполнила условие для того, чтобы вернуться к нему. Требуя от меня документы, переданные вам, в прошлый раз вы утверждали, что они интересуют исключительно семью, а не лично вас. Что же интересует вас, каковы ваши условия подписания?

Миссис Лаудер уже выпила бокал своего любимого шампанского, закусывая его приготовленной клубникой со сливками, и её голос с холодного тона медленно трансформировался на тёплый бархатно-сексуальный, тот самый, который всегда так возбуждал молодого графа.

– Вы очень внимательны, миссис Лаудер, я давно хочу затащить вас в койку, но всё как-то не случается. Так вот мои условия предельно просты, Сара. Если выдержите трёхдневный сексуальный марафон, я соглашусь на все ваши условия. И подпишу с этим вашим жирафом договор, не читая его, но если сломаетесь раньше, то я не буду его вытаскивать из тюрьмы, и вам придётся назначить нового управляющего, который уже в свою очередь подпишет мой вариант договора. Я урежу вам территорию вдвое, а платить вы будете за всё моё движимое и недвижимое имущество, каким бы оно ни было на территории Великобритании. На данный момент это двести пятьдесят тысяч фунтов