Председатель судебной коллегии тянется за блокнотом для записей. Мне нравится, что он слушает внимательно и делает записи. Иногда, когда Лена Перссон стрекочет как пулемет, он жестом просит ее говорить помедленнее. Когда Лена показала смс, которое я отправила Себастиану в ночь накануне убийства, он попросил ее помолчать, пока записывает. Даже сказал «ш-ш-ш», что было не очень вежливо, и потом «минуточку». И Лена молчала. Он старался все записывать, несмотря на то что у него были все материалы и несмотря на то что Лена все показывала на экране и зачитывала вслух. Мне нравится эта педантичность и нравится, что он не берет на веру то, что говорит Перссон.

Сандер продолжает:

– Этот процесс привлек много внимания. Все мы слышали обвинения, предъявленные прокурором. Она также без стеснения осведомила о них прессу. Но пришло время сделать шаг назад и взглянуть на случившееся свежим взглядом. Теперь черед Майи рассказывать свою версию событий. Пожалуйста, выслушайте ее. Спокойно, непредвзято. Я прошу вас также не забывать, что полное представление о произошедшем мы сможем получить, только выслушав всех свидетелей и ознакомившись со всей информацией, собранной как обвинением, так и защитой. Только тогда мы сможем сказать, что знаем, что произошло, и где факты, а где догадки. Только после окончания слушаний мы сможем сравнить факты с рассказом Майи.

Прокурор снова демонстративно вздыхает, чтобы показать, что считает все это совершенным бредом: «Не-считай-нас-дураками».

Сандер кивает Фердинанд. Она встает и проходит к столику, на котором стоит компьютер. Берет в руки электронную указку, включает ее, и по одному из экранов бежит красная точка.

Лазерманнен,[16] думаю я и чувствую, как в груди рождается смех. В последний момент мне удается превратить смех в кашель. Фердинанд включает видео, снятое камерой наблюдения перед домом Себастиана. В углу экрана видно время записи. Видео без звука.

– Так что нам известно? – задается вопросом Сандер. – Начнем с хронологии событий. Майя сообщила, что ушла из дома Фагерманов около трех ночи предыдущего дня. Запись видеокамеры подтверждает эту информацию. Майя покинула дом в 3:20, и потом вернулась в 8 утра, что тоже подтверждено материалами.

Он прокашлялся и кивнул Фердинанд включить следующий кадр. На экране появились цитаты из допроса охранников Клаеса.

– Согласно допросу одного из охранников, он в последний раз говорил по домофону с Клаесом Фагерманом после того, как Майя покинула дом. Какой мы можем из этого сделать вывод? Что Клаес был жив, когда Майя покинула дом.

Фердинанд вернула на экран видео.

– Вернемся к видеозаписи. На записи видно, как Майя покидает дом Фагерманов в 3.20 утра и возвращается в 7:44.

Сандер прокашливается. Я вижу, что они смонтировали вместе ролики. Сперва видно, как я выхожу из дома, а потом как я возвращаюсь. Фердинанд направляет красную точку на время в углу картинки. Затем на экране появляется протокол вскрытия.

– Согласно заключению судмедэкспертов, смерть Клаеса Фагермана наступила за пару часов до возвращения Майи в дом. Предположительно, его застрелили в пять утра в пятницу. Это указано в протоколе вскрытия. Это подтверждают и судмедэкспертиза, и записи видеокамер. Соответственно, Клаеса Фагермана застрелили в отсутствие Майи Норберг. Майя сообщила, что она в это время – между половиной четвертого и восемью утра – находилась у себя дома в километре от дома Фагерманов. Родители Майи подтвердили, что это соответствует истине.

Краем глаза я вижу, как прокурор качает головой. Она явно считает и эту информацию излишней и ждет, когда же Сандер перейдет к делу. Но она сообщала те же факты по-другому, совсем не так, как Сандер, и делала другие выводы, понятные только ей.

– Мы можем констатировать, что Клаес Фагерман скончался в то время, когда Майи Норберг не было в доме. То же самое нам сообщил прокурор. Моей подзащитной больше нечего добавить.

Я жду, затронет Сандер смс или сделает вид, что его не было. Но, разумеется, это невозможно.

– Но что происходит в то время, когда Майя идет домой или находится дома? Тут прокурор отступает от фактов и начинает делать предположения.

Фердинанд кликает электронной указкой, и на экране возникает наша смс-переписка с Себастианом в ту ночь, которую ранее уже демонстрировала прокурор.

Меня бьет озноб. Кожа сжимается вокруг черепа. Реакция та же, что и на прошлой неделе, когда Зови-меня-Лена зачитывала это смс-сообщение на прошлой неделе. Я не хочу снова видеть эти слова. Никогда больше не хочу видеть. Но Сандер безжалостен.

– Прокурор в своей речи сделал ряд утверждений, которые мой клиент желает оспорить. Но сперва позвольте перечислить то, с чем Майя Норберг согласна. На допросе она сообщила, что Клаес Фагерман спровоцировал серьезную ссору с сыном. После ухода гостей с вечеринки, ссора продолжается. Майя с Себастианом выходят прогуляться. По возвращении ссора возобновляется. Отец и сын все еще ссорятся, когда Майя уходит из дома. Пока что все совпадает.

Вечеринка. Меня тошнит при одном воспоминании о ней. Когда Клаес выставил Денниса, Лаббе, Аманду и остальных, в вилле воцарилась тишина. Сначала я радовалась тишине, но потом Клаес начал орать. На Себастиана и на меня. Нам пришлось уйти. Мы долго гуляли, и мне страшно было возвращаться назад. Отец Себастиана внушал мне страх. Когда он говорил в своем кабинете с людьми, которые на него работали, весь его вид внушал уважение и трепет. Но с Себастианом он был другим.

Клаес переоделся в халат и ждал нашего возвращения в кухне. На этот раз он не притворялся, что читает газету. И он весь переменился в лице. Словно с него сошли все краски, оставив одно бледное полотно. Таким я никогда его не видела.

Парой часов ранее, когда он выставил наших друзей, Клаес казался исполином, но теперь, когда добился желаемого и перестал орать, он словно стал меньше и уродливее. Ничего не осталось от влиятельного бизнесмена. За столом в кухне был бледный мужик в халате, пиранья в мутной воде, слепая рыба на самой глубине озера. Отец Себастиана жил в темноте и питался одноклеточными. Это было очевидно.

Никогда я никого так не ненавидела, как Клаеса Фагермана в тот момент.

– Но…

Сандер выставил вверх длинный палец с безупречным маникюром. Все мы замерли в ожидании того, что он сейчас скажет. Ждем, что он объяснит, в чем именно я не согласна с прокурором. Я смотрю, как красная точка ползет по экрану и замирает на моем первом послании. Фердинанд отложила в сторону указку, забыв ее выключить, и точка намертво залипла там.

Мое первое смс.

Мы справимся без него. Он тебе не нужен. Твой папа отвратителен.

Конец я читать не хочу. Я много сообщений написала в ту ночь. Они все в материалах дела. Все их уже читали. Я опускаю глаза.

Он заслуживает смерти.