провела пальцем по корешкам, ощущая шероховатость пропитанной клеем ткани. Здесь даже пахло по другому. Воздух был сухим и каким-то прозрачным, как линза, через которую всевидящие боги пытаются разглядеть людские судьбы, заключенные меж тонких страниц.

Иногда книжные ряды обрывались, пересекаемые прерывистой линией столов. За ними, склонив головы, сидели служки, погруженные в чтение.

— Забирайте, что хотели, и уходим, — прошептал эльф.

Арвен повертел головой:

— Нам нужны первородные свитки.

— Вы издеваетесь? — Пелагий чуть повысил голос. В проход заглянул один из служак и недовольно шикнул на него.

— Не могли сразу сказать, — добавил он уже едва слышно. — Если б знал, где они, сам бы их укр… ыл от чужих глаз.

Арвен скептически посмотрел на него:

— Не поверю, что ты не нашел их.

— Как же? Пытался, — эльф развел руки. — Не нашел.

Пока Арвен тихо переругивался с Пелагием, а Ррр прислушивалась к их разговору, я почувствовала странный зуд между лопаток, словно кто-то сверлил меня взглядом. Я заинтересованно оглянулась.

Между рядов стояла фигура в темной рясе, в отличие от других храмовников она была подпоясана простой веревкой. Лицо человека скрывал надвинутый на глаза капюшон. Что-то шевельнулось в груди, будто меня дернули за невидимую нить, предлагая следовать за собой.

Человек в черной рясе кивнул головой, сделал несколько шагов назад и скрылся в глубине прохода. Я прокралась до конца ряда, выглянула из-за стеллажа. Фигура ждала чуть поодаль. Человек поднес к губам палец и жестом предложил следовать за ним.

Я обернулась, посмотрела на спорщиков, раздумывая, стоит ли вернуться, но меня не собирались ждать. Черный балахон заскользил между рядами. Я плюнула и пошла за ним. Перед неприметной дверцей он обернулся, вновь поманил жестом и скрылся за дверью.

На несколько секунд я застыла в нерешительности, вглядываясь в полумрак коридора. Если промедлю еще чуть, то потеряю загадочного незнакомца. Настороженность выкинула белый флаг. Я выдохнула и нырнула в эту кроличью нору.

Периодически срываясь на бег, плутая по лабиринтам коридоров, сломя голову я неслась за моим кроликом в черном. Иногда в проходах мелькали другие рясы. Но они не замечали меня, а мне были неинтересны они. Моя цель спешила впереди, не давая шанса на передышку.

«Что творишь, что делаешь?» — осторожность робко попыталась достучаться до разума, — «Сама себя в ловушку загоняешь!» Но внутренний компас упрямо толкал вперед, опьяненный странной погоней. Словно от нее зависела моя жизнь.

Шаги незнакомца то таяли в тишине, то отчетливо раздавались в темноте коридоров. Край мантии, дразня, мелькал на поворотах. Казалось, еще чуть-чуть, и я смогу догнать ее владельца.

Мы спускалась все ниже, по коридорам, лестницам, переходам, которым, казалось, нет конца.

Несколько раз я слышала за спиной окрик Ррр, торопливые шаги Арвена. Мне бы остановиться, дождаться их, но нет. Загадка в черном балахоне манила, толкая на безрассудство.

Выскочив из-за очередного поворота, я затормозила. Коридор оканчивался тупиком, в конце которого, ожидая, стояла темная фигура. Когда до странного человека было рукой подать, он резко развернулся и исчез в стене.

Не веря своим глазам, я притронулась к камню — рука провалилась в пустоту. Память подкинула дымчатую дверь в покоях Экхарда. И чему удивляюсь?

— Иина! — окрик за спиной заставил обернуться.

Из-за поворота выскочила Ррр, за ней — Арвен.

Ну вот, теперь придется искать оправдание своей глупости. Арвен ускорился, а я набрала в грудь воздуха. Но в этот момент чьи-то цепкие пальцы обхватили мое запястье и с силой дернули, втягивая в стену. Последнее, что я услышала, прежде чем на меня опустилась тишина — удар благородного лба Арвена о стену.

Казалось, что место, в которое я попала, не существует. Здесь не было запахов, звуков, света. Только темнота, такая густая, что казалась практически осязаемой, будто толща океана над незадачливым ныряльщиком. Я отвела руку назад, мои пальцы наткнулись на шероховатую поверхность твердого камня. Ну вот и все. Добегалась.

Неожиданно вспыхнул свет. Яркие блики обожгли роговицу, заставив сжать веки. Когда их пляска окончилвсь, и я смогла открыть глаза, передо мной возникла квадратная комната, вдоль стен которой располагались стеллажи. Посреди нее стоял человек в черном, над его ладонью парил яркий шар.

Я сощурилась, пытаясь разглядеть загадочного храмовника:

— Кто вы?

Его капюшон опал на плечи, обнажив лысую макушку.

Меня передернуло, когда я увидела внешность моего визави.

Лицо человека походило на обтянутый пергаментом кожи череп. Древний взгляд выцветших глаз оценивающе впился в мое лицо. На секунду мне показалось, что уголок его губ дрогнул, а в глазах промелькнула усмешка, будто он был удовлетворен результатом оценки.

— А онное имеет значение? — прошелестел сухой, словно шуршащая бумага, голос. — Разве ты не хотела оказаться здесь? — старик обвел рукой пространство. — В этой обители забытых сказаний.

Я прошлась взглядом по комнате. Полки стеллажей заполняли сотни длинных черных цилиндров.

— Откуда вы знаете, что я ищу?

— Ты умудрилась влезть в божественные игры и надеялась остаться незамеченной? — смешок старика вызвал неприятную дрожь.

У меня появилось чувство, что кто-то доселе неизвестный, ловко подсекает нить, не давая соваться глупой рыбешке.

— Я не собиралась. Меня влезли, не спросив согласия.

— Иногда согласие не требуется. Любое решение верно, если отдаешь его в чужие руки.

Мой проводник развернулся и прошелся вдоль полок.

— Посмотрим, есть ли тут то, что может понадобиться… — его пальцы ловко перебирали тубусы, не открывая их. — Не то… Это вообще сказки… Тут тупица писал, ох уж эти летописцы, переврут все, что можно, а потомки концы с концами свести на могут. А вот и оно…

Старик повернулся. Я подозрительно покосилась на протянутый цилиндр. На удивление руки собеседника были жилистыми и крепкими, словно принадлежали совсем другому человеку.

— Почему вы мне помогаете?

— Я помогаю не тебе, — в бесцветных глазах вспыхнули искры. — Я хочу справедливости.

— Справедливости для бога?

— Рано или поздно она требуется всем.

Кто бы не был моим собеседником, он явно что-то не договаривал. На секунду показалось, что он и не человек вовсе. В этом обманчиво-хрупком теле чувствовалась сила, прикрытая маской немощности.

Вдруг старик приложил палец к губам, призывая к молчанию, и к чему-то прислушался. Его губы расплылись в довольной улыбке.

— Началось, — прошептал он и торопливо сунул в мои руки темную трубу, — Иди. Тебе пора.

— Как мне найти дорогу?

— Ты всегда найдешь правильный путь, пусть иногда он петляет странным дорогами. Прислушивайся к себе, — темный капюшон вернулся на макушку. — Кстати, у библиотеки свернешь направо.

Странный старик взмахнул рукой, показывая, что разговор окончен, и погасил свет.

Собеседник так неожиданно пропал, что я не успела задать вопрос,