некоторое время носа не высовывала из берлоги. Когда же все улеглось, вернулась к привычному ремеслу.

Сначала бандюги разводили лохов.

Раздобыв старенький «БМВ», охотились за новыми недорогими иномарками типа «Дэу-Нексия» или «Шкода-Фелиция». Наметив жертву, терпеливо ждали. За рулем обычно сидел Трифон, классный водила, мастер выполнять крутые маневры. На дело отправлялись всей бригадой.

Держась справа от намеченной жертвы, они дожидались, когда объект начнет перестраиваться в правый ряд, После этого Тимофей резко прибавлял газку и подставлял под удар левое крыле или бампер.

Иногда он просчитывался, и тогда «БМВ» улетал с дороги. Но, как правило, все выполнялось технично. Испуганный владелец иномарки выползал из машины на полусогнутых. Ведь именно он, по правилам дорожного движения, создал помеху транспорту, движущемуся в попутном направлении

Из «бээмвухи» вываливала вся бригада и со скорбными рожами начинала изучать повреждения. Они бродили вокруг помятой тачки, цокали языками, обсуждали зверские цены в атомастерских и беспредел гибэдэдэшников. Короче — давили на психику.

При этом никто не хамил, не запугивал, но деньги требовали жестко и на предложенные компромиссы не соглашались. Очумелый водитель иномарки ломался и шел на мировую. Расчет производили наличными на месте мнимой аварии.

Бизнес приносил копеечные доходы, а аппетиты росли.

Скоро на федеральном шоссе «Е-95» объявилась дерзкая банда налетчиков. Для начала они напали на грузовой «КамАЗ», который вез в Питер партию корейских телевизоров. С барыша, вырученного от продажи краденого, все члены банды обзавелись подержанными иномарками и на несколько месяцев снова залегли на дно.

Повторная акция оказалась менее удачной. В трейлере, который они тормознули, оказались невыделанные телячьи шкуры, воняющие аммиаком и другими химикатами… Затем последовал еще один прокол. Водитель по рации успел предупредить милицию о подозрительной иномарке, пристроившейся в хвост. После многочасовой погони и стрельбы по скатам команде цыгана с трудом удалось уйти.

Команда сменила профиль.

Теперь они занимались исключительно угоном автомобилей. Машины классом попроще люди цыгана разукомплектовывали на запчасти. При таком раскладе разобранная машина иногда стоила больше, чем в комплекте. Владельцы магазинов запчастей и авторемонтных мастерских охотно покупали детали. Проблем со сбытом не было.

Автомобили посолиднее цыган сплавлял старому знакомому, не скупившемуся на бабки. Узнав погоняло покупателя, Мармелад лишь присвистнул.

— Как зовут киргиза? — переспросил он у Трифона.

— Малахай.

— Харя у него обожженная? — уточнил Мармелад.

— Точняк. Морда, как пригоревшая котлета.

Новый вожак тихо рассмеялся:

— Тесен мир…

Став главарем, Мармелад без всяких усилий навел в банде жесткий порядок. Воспитательное мероприятие, проведенное в лесу, надолго впечаталось угонщикам в память. Правда, один из них — парень с физиономией дебила и подходящим прозвищем Бэмбс — попробовал восстановить справедливость.

— Кто такой этот Мармелад? Откуда он взялся? Замочил, сучара, другана. Мы же честные стопари. Неужели позволим какому-то оглоеду на шею сесть? — подвыпив, голосил Бэмбс.

О его речах очень скоро узнал главарь.

Известно, дисциплину можно поддерживать кнутом и пряником

По деньгам Мармелад команду не обижал. Львиную долю доходов забирал себе. Но и члены банды не бедствовали. Сильно шиковать Мармелад не позволял. Опасался привлечь внимание милиции и братков из группировок посолиднее. На этой почве и произошла размолвка с Бэмбсом.

По собственной инициативе бандит, похожий на только что очнувшегося после зимней спячки медведя, наведался в мастерскую по ремонту автомобилей. Владелец мастерской скупал детали от автомобилей немецкого производства. Все вопросы со скупщиком краденого решал Мармелад. Он же и получал наличку, делясь затем с братвой.

Мармелад прикармливал ремонтника, имея на его мастерскую определенные вицы. Краденые авто просто так не продашь. Надо перебить номера, изменить внешний вид, оформить надлежащим образом техпаспорт и прочую документацию. Только после этого паленая тачка становится ходовым товаром.

Пока владелец мастерской отказывался входить в бизнес. Мармелад сильно не давил. А тут в переговорный процесс встрял этот имбецил, изрядно помяв так необходимого технаря.

Бэмбсу показалось, что его обделили. Обида пришла после выпитой бутылки водки. Добавив еще, Бэмбс отправился на разборки. Он слегка помял хозяина станции, сломав тому два ребра. Отправляясь в больницу, пострадавший позвонил Мармеладу.

— Слушай, уважаемый, это не солидно! Твои люди подоить меня решили, — пожаловался он.

Уловив с полуслова, о чем речь, Мармелад уточнил:

— Так кто там шуршит у меня за спиной?

— Бэмбс, — ни минуты не колеблясь, сдал обидчика скупщик краденого.

Вечером того же дня на старом заброшенном асфальтовом заводе, в семи километрах от Кольцевой дороги, собралась вся банда. К этому времени ее ряды пополнились новыми кадрами. Машины теперь угоняли одни, транспортировали другие, прикрытие акции обеспечивали третьи.

Сходка проходила, как небольшой пикник. Хотя-мрачные трубы асфальтового завода и неистребимая вонь гудрона могли даже крокодилу отбить аппетит. Расположившись возле северной стены почерневшего от копоти и времени здания, бригада мирно обсуждала текущие дела.

Они выпили по маленькой, перекурили и теперь лакомились купленными в придорожном кафе шашлыками и не успевшими остыть чебуреками.

Не отошедший от хмеля Бэмбс ничего не ел. Пил пиво из полуторалитровой бутылки и мрачно взирал на окружающих.

— Бэмбс, закусывать надо…

К нему медленно приближался Мармелад.

— Не лезет.

— Не лезет… Зачем же ты кусок побольше урвать стараешься? — Подойдя к бандиту, Мармелад вынул руки из карманов.

Этот жест, показывающий, что у главаря нет оружия, Бэмбс расценил как проявление миролюбия или слабости и вместо того, чтобы уладить конфликт, пошел на его обострение.

— Ты что, предъявы мне лепишь? — рыкнул он.

— Угадал. Зачем на хозяина станции наехал… Он честный мужик. Отслюнивает нам за железки, как положено.

— Тебе, — уточнил бандит.

Привлеченная громким разговором, вся стая подтягивалась поближе.

— Так ты недоволен? — змеиная улыбка играла на губах главаря

Публика придала увальню решимости. Он оторвал спину от стены, хлебнул пива и плюнул под ноги Мармеладу.

— Недоволен, — хмыкнул Бэмбс, — не то слово. Я ведь не чмошник. На халяву не надеюсь. Паленые тачки гоняю по трассе, как положено. А ты, Мармелад, раскомандовался слишком. Братва тобой недовольна.

Из-за спины главаря кто-то процедил:

— Ты за себя отвечай.

Мармелад, не поворачивая головы, изобразил на лице мировую скорбь:

— Вот видишь, Бэмбс. Кипеж только ты поднимаешь. Остальные молчат. Башню у тебя конкретно клинит. Тебя случайно папенька не в пьяном виде делал? Может, вставил с бодуна родительнице не то, что надо, а потом спохватился?

Это было прямое оскорбление, Бэмбс три года сидел по пустяшной статье за хулиганство. Но лагерные правила усвоил твердо. Слова Мармелада означали и вызов, и приговор одновременно. Очутившись в безвыходной ситуации, бандит пошел ва-банк.

Заскрипев зубами, сказал:

— Ты еще за корефана моего не ответил.

— За цыгана?.. Брось, Бэмбс, дело прошлое, — с фальшивым добродушием рассмеялся главарь.

Бандит упрямо