последовал и второй мотоцикл. Сзади заскрипели плохо смазанные петли – проволочные ворота снова закрывали.

Когда они отъехали метров на двадцать, водитель тихо спросил Шубина:

– Куда дальше-то ехать, товарищ капитан? Я ведь не понял ничего, что он вам говорил…

– Поезжай до конца улицы, с правой стороны будет двухэтажный дом, – так же тихо ответил Шубин. – Возле него остановишься. Только не прямо перед входом, а где-нибудь сбоку встань, в темноте. Не хочу, чтобы вас видели. Еще подойдут, поговорить с вами захотят…

Пока они ехали к штабу батальона, Глеб внимательно оглядывал дома. Все они были превращены в опорные пункты обороны. Окна были заложены мешками с землей, из оставшихся щелей торчали пулеметные стволы. В двух местах за домами разведчик заметил спрятанные позиции минометов. Однако нигде не было видно танков, из чего Шубин сделал вывод, что с этими машинами дело у немцев обстоит туго.

Когда подъехали к штабу, Абросимов поставил мотоцикл точно там, где и хотел капитан, – сбоку от дома. Рядом встал мотоцикл Шевырева. Шубин вылез из коляски и вошел в штаб.

Помещение, занятое командиром батальона капитаном Штирнером, находилось на первом этаже. Глеб вошел туда, как к себе домой. Держался он властно и небрежно – так, словно все окружающие были ему что-то должны.

Командир батальона встал ему навстречу. Это был подтянутый немец примерно пятидесяти лет, по повадкам – профессиональный военный. Поприветствовав его и представившись, Шубин сразу перешел к делу.

– В штабе мне сообщили, что у вашей части маловато боеприпасов и нет ни одного танка, – сказал он. – Это так?

– Разумеется, так, – ответил капитан. – Всю последнюю неделю я закидывал штаб требованиями об обеспечении моего подразделения минами, снарядами и патронами. Но не получил ничего. Каждый раз мне отвечали, что наш хутор Озерный расположен на периферии и здесь не предвидится серьезных боев. Стало быть, зачем нам боеприпасы. А разве теперь что-то изменилось?

– Да, капитан, теперь многое изменилось, – ответил Шубин. – Разве вы не слышали канонаду на севере и юге? Русские перешли в наступление. Они смогли опрокинуть наших союзников – румын – и теперь стремятся заключить Шестую армию в кольцо. Ваш периферийный хутор может стать местом жестоких боев. Поэтому штаб решил направить вам восемь танков, две машины боеприпасов и роту минометчиков. Я приехал, чтобы узнать, хорошо ли вы приготовились к наступлению русских и не нужна ли вам еще какая-нибудь помощь.

При этих словах командир немецкого батальона заметно оживился.

– Хорошие новости, господин Кляйст, просто отличные! – воскликнул он. – Разумеется, я слышал эту канонаду. В таком случае помощь будет очень своевременной. Танки, снаряды, рота минометчиков! Нам бы не помешал еще один батальон пехоты. Но тут, наверное, я прошу невозможного. А что касается нашей подготовки, то я вам, конечно, все расскажу и даже покажу, если захотите.

– Конечно, я хочу увидеть своими глазами, как вы подготовились к наступлению противника, – ответил Шубин.

– В таком случае идемте, – решительно произнес командир батальона.

Он накинул шинель, и они вдвоем вышли из здания штаба.

– А где же машина, на которой вы прибыли, майор? – спросил капитан.

– Я приехал не на машине, а на мотоцикле, – заявил Шубин. – И захватил с собой еще один мотоцикл с рядовыми. Так сказать, на случай непредвиденных встреч. Раз русские перешли в наступление, могут случиться непредвиденные встречи с их передовыми частями.

– Очень предусмотрительно, господин Кляйст, очень предусмотрительно, – согласился Штирнер. – Итак, что касается наших позиций…

И он повел разведчика к западной окраине хутора. Здесь он показал окопы с установленными в них противотанковыми орудиями, объяснил, где имеются минные поля и какой они глубины. Затем они прошли на южную сторону обороны Озерного. Как понял Шубин из объяснений капитана, эта сторона была укреплена лучше всего, и минные поля здесь были очень плотные. Потом они перешли на восточную сторону, на дорогу, ведущую в Сталинград. И здесь Шубин еще раз увидел лейтенанта Нойера, который не хотел пускать его на хутор. Капитан Штирнер посетовал, что у него не хватает сил, чтобы укрепить это восточное направление – оно укреплено хуже всех остальных. Затем они прошли на северную окраину хутора, потом проследовали по главной улице, где Шубин увидел расположение двух минометных батарей и одной орудийной, и снова вернулись в штаб.

Здесь, стоя на крыльце дома, Шубин задал еще один вопрос:

– Скажите, капитан, а вы не в курсе относительно нашей части, которая защищает еще один хутор – Советский? Какие там силы? В чем они нуждаются?

– Да, я в курсе положения в Советском, – ответил Штирнер. – В нем тоже стоит наш пехотный батальон. Но его, в отличие от нас, поддерживает танковая рота. Я только вчера беседовал по телефону с командиром этого батальона капитаном Мюллером. И он жаловался мне на нехватку боеприпасов в его подразделении. Дела со снабжением боеприпасами у него обстоят в точности так же, как и у меня.

– Большое спасибо, господин Штирнер, – с чувством произнес Шубин. – Вы дали мне очень важные сведения, которых мне не хватало!

Поскольку Шубин получил всю нужную ему информацию, он не стал заходить в помещение штаба и продолжать беседу с командиром батальона. Он поблагодарил капитана Штирнера за помощь, отдал нацистское приветствие и уже собирался сесть в коляску своего мотоцикла, когда вдруг услышал приближающийся звук мотора легковой машины. И тут же к штабу подкатил «Опель» в сопровождении двух мотоциклов. Дверь машины открылась, и из автомобиля вылез грузный офицер в пальто с полковничьими погонами.

– Хайль Гитлер! – приветствовал он командира батальона и стоявшего рядом с ним Шубина. – Кто из вас капитан Штирнер?

– Это я, господин полковник, – ответил капитан. – Чем могу быть вам полезен?

– Многим, господин капитан, многим можете быть полезны, – сказал прибывший. – Я приехал из штаба, чтобы узнать, какая у вас обстановка, а также какая помощь вам нужна.

– Вы приехали из штаба? – удивленно произнес Штирнер. – Но позвольте! Вот тут стоит майор Кляйст, и он тоже прибыл из штаба, чтобы узнать обстановку…

Шубин первым понял, что произошло. Понял – и принял нужное решение. Он выхватил из кобуры пистолет и сделал несколько выстрелов. Первый выстрел пришелся не в приехавшего не вовремя полковника, и не в капитана Штирнера, а в мотоциклиста, сидевшего на своем сиденье рядом с готовым к бою пулеметом. Водитель еще падал с сиденья, еще не достиг земли, когда Шубин сделал еще два выстрела. На этот раз пули достались полковнику, прибывшему с инспекцией, и его водителю. До капитана Штирнера очередь так и не дошла…

Тут в дело вступили и бойцы разведроты. Заговорили их автоматы, с помощью которых