«Улица здесь шире, — отметил я. — Хотя людей по-прежнему немного».

По обе стороны все так же висели вывески, понять по виду которых что-то было затруднительно. Однако мое внимание привлекло особенно крупное и длинное здание, тянущееся вдоль правой части улицы. У него имелось несколько входов, и над каждым висела одна и та же вывеска, изображающая руку, держащую сердце. Туда меня Винтерс и повел.

— Это оно и есть, — кивнул Винтерс, заметив мой интерес. — Рынок органов.

По мере приближения я заметил, что два входа утопали в темноте, а два освещались лампами.

— Те, что не освещены, заняты другими посетителями, — произнес наставник. — Входить можно только там, где горит свет.

Я понял, что это было сделано, чтобы посетители, кто бы они ни были, не встречались друг с другом.

Тем временем мы поднялись по крыльцу. Мельком я отметил роскошную древесину и явно недешевый камень, примененный при строительстве этого дома.

Винтерс дернул массивную дверь, открывая нам путь в нутро здания. Войдя, мы оказались в меблированной комнате. Отделанная в темных и красных тонах, она производила инфернальное впечатление.

— Садись, — кивнул Винтерс и сам примостился на кресле. — Надо подождать пару минут, пока придет распорядитель.

— Наставник, — обратился я, сев в мягкое и комфортное кресло. — Зачем мы здесь? Я имею в виду, вы уже показали, что здесь торгуют органами. Но что дальше?

Мой вопрос был прерван звуком открывшейся двери. Из нее появился пожилой лысый мужчина. Он по очереди кивнул нам в приветствии, после чего подошел к Винтерсу. Наставник так же молча протянул ему листок бумаги. Развернув его, распорядитель вчитался в содержимое, после чего явно задумался.

— Есть всего два экземпляра, подходящих заданным требованиям, — произнес он.

— Цена? — коротко бросил в ответ Винтерс.

— От вас заказ на работу, — произнес его собеседник и тут же добавил. — Не противоречащий закону и с приемлемым риском.

— Принимается, — сухо ответил наставник.

Наблюдая за этим, я уже понял, что происходит.

— Подождите здесь, — сказал распорядитель. — Мы подготовим орган к транспортировке.

На этом их короткий разговор завершился. Повернувшись, мужчина исчез в соседнем помещении. Мы с наставником остались в тишине. Я уже хотел задать новый вопрос, но Винтерс жестом велел мне молчать.

Мне лишь оставалось ждать. Прошло еще двадцать минут, прежде чем вновь появился распорядитель с контейнером в руках.

— В течении недели к вам обратятся, — произнес он, передавая ношу.

Кивнув, Винтерс взял контейнер и молча пошел на выход. Мне оставалось лишь следовать за ним. Вместе мы вышли на улицу и двигались в тишине еще пару минут, прежде чем завязался разговор.

— Мой друг умирает от болезни, — пояснил наставник. — А получить орган по распределению из лекарни ему не светит.

Сказав это, Винтерс посмотрел на меня, оценивая реакцию.

— Осуждаешь? — спросил он.

Если бы я был простым ребенком, то определенно этот вопрос имел бы значение. Однако взрослое сознание поставило меня на его место. Если бы важный для меня человек оказался в сложной ситуации, я бы определенно так же воспользовался услугами рынка. И то, что из-за этого погиб невинный человек, меня бы не беспокоило.

— Вы сами решаете, что делать, наставник, — покачал я головой. — Кто я такой, чтобы указывать вам?

Винтерс с недоверием посмотрел на меня. Судя по его виду, он сам корил себя куда больше за происходящее.

— Удивляешь ты меня, пацан, — произнес он. — Иногда совсем как глупыш, а иногда…

Он не договорил. В молчании мы покинули территорию Кишки.

— Знаешь, что, — произнес Винтерс. — Давай зайдем по пути в одно место. Сегодня мне надо взять выпивки.

Похоже, я был прав. Наставник действительно корил себя за то, что воспользовался столь неприглядной услугой. Я не стал поднимать этот вопрос.

Покинув Кишку, мы сделали небольшой крюк, чтобы зайти в какой-то местный бар. Здесь Винтерс взял с собой несколько запечатанных сургучом бутылок с выпивкой.

Покинув забегаловку, мы обошли группу местных выпивох, что-то обсуждающих у входа. Мельком глянув в ту сторону, я зацепился взглядом за лицо одного из них. Уродливое из-за плохо заживших ожогов, оно вызывало инстинктивное отвращение.

Я бы выбросил из памяти его неприятную физиономию уже через секунду, но что-то не давало мне это делать.

«Я с ним определенно не общался — такую рожу сложно забыть, — отметил я. — Тогда почему сознание так зацепилось за этого урода?»

Пока Винтерс расталкивал толпу выпивох, словно ледокол, я как бы невзначай повернулся и еще раз окинул мужчину взглядом. Внимание привлек невыразительный рыбий взгляд, скользнувший по мне на мгновение.

В этот момент в моей голове вспышкой проснулось воспоминание. Перед глазами возник задний двор живодерни, где я, прижатый к забору, боролся за свою жизнь. Именно этот ублюдок по приказу погибшего Старика едва не убил меня, но получил от Миры. Пожар изуродовал его лицо, но эти тусклые, рыбьи глаза мне запомнились навсегда.

Ни словом, ни взглядом я не показал, что узнал этого человека. Так же молча я проследовал за Винтерсом, пока мы не отошли подальше от выпивох и только после этого обратился к нему.

— Наставник?

— Да? — отозвался мужчина, явно погруженный в свои мрачные думы.

Я быстро обрисовал ему ситуацию.

— Тот обожженный урод, говоришь? — произнес Винтерс, чуть покосившись назад. — Видел, видел.

На его лице отразилась напряженная работа мысли. Еще с минуту мы шли, прежде чем он заговорил.

— Слушай сюда, Виктор, — произнес он. — Если уж ты предлагаешь решить свой вопрос, то и выбирать, что делать, тебе.

Он достал из кармана и показал мне артефакт, похожий на круглый кусочек янтаря.

— Мне сейчас надо отвезти в безопасное место то, от чего зависит жизнь моего друга, — Винтерс показал на контейнер в руке. — И пока я не сделаю это, не буду бороться с твоими врагами. Уж не обессудь.

— Я понимаю, наставник, — кивнул я.

— Предлагаю тебе взять метку, — Винтерс поднял желтый камушек. — Ты проследишь за тем ублюдком, пока меня нет, с полчаса, а потом я найду тебя по артефакту. На энергомобиле это быстро.

Он кивнул в ту сторону, где мы оставили транспорт.

— Ну или ты забываешь о том, что видел, и мы спокойно возвращаемся в Харден, — добавил он альтернативу. — Зато никакого риска.

Я понял, что вновь нарвался на очередной экзамен. Винтерс предложил мне рисковать, что было справедливо, ведь проблема была моя. Однако он же мне оставил и безопасный вариант, удобный, если страх возьмет верх. Впрочем, мой выбор был уже сделан.

— Я прослежу за ними, — произнес я. — Надеюсь, вы вернетесь как можно быстрее.

— По рукам, — коротко бросил Винтерс.

Он