Я примерно оценил плотность щита и пришел к выводу, что даже при максимальном усилии с текущей силой не пробью его. Конечно, понимали это и все остальные. Иными словами, кажется, я сам загнал себя в ловушку.

— Ты готов? — спросил я. — Может, тебе стоит попросить у учителей дуэльный оберег?

Дуэльными оберегами называли артефакты, защищающие от смертельных ранений. В обычных дуэлях они не применялись из-за дороговизны и отсутствия применения опасных плетений. Да и следовало приучать молодых магов к боли и травмам.

— Готов, — произнес второкурсник, проигнорировав мою подколку.

— Ну что ж, — кивнул я и окинул взглядом зал. — Сейчас я покажу силу Двойки. Смотрите и запоминайте.

Среди присутствующих царило ожидание моего полного провала, что доказывали коэффициенты на ставках не в мою пользу. Однако моя фраза все же вызвала сомнения в глазах многих. Для них понятие «Двойка» было почти чем-то сакральным.

Это были ростки, из которых следовало попытаться вырастить мою будущую репутацию. И если раньше я работал в масштабах своего класса, то теперь пришло время слегка расширить горизонты.

Я перевел взгляд на блондина, с чьего распоряжения произошла сценка. Этого хватило, чтобы вновь поднялось раздражение. Именно ощутив не успевшую успокоиться Злобу, я и решился на этот эксперимент.

Вытянув руку в сторону цели, я начал готовить атаку. Условия поединка позволяли не торопиться, что также пошло мне на руку.

Я медленно и старательно поднял уровень Злобы. Момент, когда меня лишь слегка охватили негативные эмоции, стал сигналом, что больше не надо. Можно, конечно, было и усилить концентрацию Злобы, но риск оборвать жизнь оппонента и опасность раскрыться не стоили победы в каком-то там споре.

«Сейчас важнее верно применить Злобу, хоть и на минимальных значениях», — отметил я.

Эксперимент под излучением аномалии позволил вывести точный порядок действий. Сейчас осталось только все сделать правильно.

Я ощутил, как Злоба смешалась с магической энергией в минимальной концентрации. Тут же подавив дальнейший процесс, сформировал плетение кинетического удара, называемое учениками по-простому: «Таран». И атаковал.

В момент атаки я ощутил, будто меня окунули в огонь. Мощь высвобожденного плетения намного превышала то, что я мог получить естественным путем, отчего тело получило чувствительный удар.

От неожиданности меня качнуло, но едва ли кто-то заметил это. В зале прозвучал громогласный хлопок. Еще секунду назад уверенно стоявшего на двух ногах студента словно смело. Успев лишь вскрикнуть, тот не просто вылетел с площадки, но, перелетев еще одну, грохнулся на пол. Проскользил немного по гладкому полу и остановился, лишь уткнувшись в стену зала.

Несколько секунд в зале стояла тишина. Все с удивлением поглядывали то на второкурсника, то на меня.

— Ну вот! — вскричал Теодор. — А я говорил!

Его замечание стало словно спусковым крючком. Зал огласился возгласами удивления, восхищения или наоборот, возмущения. Последнее исходило от учеников, сделавших ставки против меня.

— Ты молодец! — произнесла Фира, запрыгнув на площадку. — Вот это сила!

Она с удивлением посмотрела на меня — похоже, не ожидала, что я выдам такое.

— С тем парнем все в порядке? — спросил я, беспокоясь совсем о другом.

Однако кроме меня вообще никто беспокойства не демонстрировал. К бессознательному парню подошел один из старшекурсников. Осмотрев его, он махнул рукой в стиле «да что ему сделается». Как я уже заметил, травмы в Хардене были не ошибкой, а лишь еще одним элементом обучения.

— Победил первокурсник, — нехотя признал блондинчик.

Я удовлетворенно кивнул. Победа была именно такой, в какой я и нуждался. Я не показал какой-то сложной тактики боя или замудренных плетений. Все это видеть от первокурсника было бы неестественно и вызвало бы вопросы.

Нет, я победил, как и полагается начинающему магу Дойке — продавил врага подавляющей силой. Этого ожидали другие и сейчас явно были довольны увиденным, хоть многим и пришлось заплатить за это зрелище настоящими деньгами.

Решив, что на этом все, Блондин повернулся и с парой друзей направился на выход из зала. Ну, а что им еще оставалось? Все остальные же обсуждали увиденное.

— Эх, вот это силища! — произнесла Фира. — А когда ты еще научишься ею пользоваться, представляю, что будет.

— Наш Виктор будет с полтычка валить всяких засранцев — вот, что будет! — воскликнул Теодор.

Однако его сестра веселья брата не поддержала.

— Ты его подставил, — произнесла она. — Значит, с тебя причитается.

— Нет проблем! — горячо заверил нас Теодор, и, кажется, он был искренен.

— Все нормально, — кивнул я. — Главное, в следующий раз следи за языком.

— Вот уж точно, — возвела глаза к потолку Фира.

— Ладно, ребят, — произнес я. — Что-то притомился, пойду отдохну, что ли.

— Конечно-конечно, — сказала Фира. — Ты, наверное, еще никогда не выдавал такой мощи.

— Это верно, — без всякой лжи заявил я. — ТАКОГО я точно еще не выдавал.

Попрощавшись с братом и сестрой, я направился к выходу из зала. От первоначальной идеи просто отдохнуть за просмотром дуэлей старшекурсников пришлось отказаться. Нагрузка на организм, которую дало первое применение Злобы, ощутилась неслабо. Сейчас я лишь хотел просто лечь спать.

Двигаясь к выходу, я миновал толпу студентов у тотализатора. К своему удивлению, увидел в центре Крис, которая напористо выбивала награду. Похоже, девчонка поставила на меня и не прогадала. Но еще сильнее я удивился, увидев там же довольную Фиделию!

«Неужели тоже поверила в меня?» — я в изумлении поднял брови.

Впрочем, в любом случае сейчас это было не важно. Покинув зал, я направился в свою комнату.

Когда я дошел до пункта назначения, меня хватило только на то, чтобы снять китель, обувь и рухнуть на кровать. Самочувствие ухудшилось, оно и неудивительно — организму совсем не понравились фокусы, что я устроил.

«И снова мне приходится работать без всяких инструментов, — вздохнул я. — Душевзор, как и собственная мастерская, пока недоступны».

Сетовал на «тяжкую жизнь» я уже скорее по привычке. На самом деле учитывая мой срок пребывания в новом мире, жаловаться не приходилось. Вероятно, больше получить, чем я уже имею, вряд ли бы удалось.

«Ладно хоть опыт спасает», — пришла утешительная мысль.

В бытность магом без магии я обрел острую чуткость в познании собственных ощущений и сейчас это помогало мне не меньше знаний.

«Основные ощущения, как от перетренированности тела магией, — отметил я, но, прислушавшись еще, заметил и кое-что менее приятное. — Присутствует и незначительное повреждение души».

Повреждение тела до определенного момента было даже на пользу. Такие тренировки способствовали укреплению организма для занятий магией и сопротивлению чужим атакам. Однако момент с травмой души был тревожным. Хоть эфирное тело и восстанавливалось, частые повреждения могли привести к