Пожалуй, именно с этого вечера военной поры песня запала в мою душу и стала заметной частью моей дальнейшей жизни.

На следующий день отец уезжал. Перед отъездом решили всей семьей прогуляться по лесу. Был теплый солнечный день, лесные полянки пестрели ягодами. Все дружно лакомились дарами леса. Было радостно и очень грустно одновременно.

Пока гуляли, отец, под предлогом, что ему надо с мамой поговорить наедине на важную тему, дважды обращался ко мне с просьбой забрать братьев и сестру и полакомиться ягодами немножко в стороне, но недалеко. Мне тогда было уже 11 лет и я прекрасно понимал, какие секретные переговоры могут быть в лесу у моих молодых тридцатилетних родителей, не видевших друг друга больше года, и относился к просьбам отца должным образом.

Едва мы вернулись в деревню, как за отцом приехала машина и началось прощание.

Мы со всех сторон облепили его. Первой заплакала мама, за ней, видимо, чувствуя сердцем печаль момента, заревела сестра Лариса, а уж затем плакали все. Помнится, что и отец тоже прослезился.

Он расцеловал нас всех, затем обратился ко мне:

– Боря, ты остаешься за старшего, помогай маме, следи за меньшими братьями. А вы, братья, должны дружить и помогать друг другу.

Нам опять предстояла разлука, а вместе с ней новые переживания и неизвестность. Помню, что отец еще раз дал нам всем напутствия. Просил почаще писать ему. Запомнились его слова:

– Помните, что ваши весточки для меня большая радость.

Пообещал при первой возможности забрать нас в Ленинград. После этого сел в поджидавшую его полуторку, помахал рукой на прощание и уехал вновь далеко, далеко. Уехал на фронт, на войну, до конца которой оставалось еще целых два очень длинных года.

Вскоре после отъезда отца мама в очередной раз отпросила меня у директора интерната на целых 10 дней. Приближалась осень, и надо было выполнить много неотложной работы. Начинать пришлось вновь с топлива. Когда возчики привезли на телегах целую гору дров, я пришел в ужас. Но делать было нечего. Вновь поставили козлы, и началась бесконечная распиловка дров. До сих пор перед глазами стоит толстое полено. Пила мучительно долго входит в него. Часто отдыхаем. Нередко маме приходится бежать на истошные крики Лариски, которая здесь же ползает по земле среди кур, петухов, уток, валяющихся в пыли поросят. В один из моментов, когда мы были увлечены работой, Лариса начала хватать за ногу козу, привязанную веревкой к забору. Козе это, естественно, не понравилось, и она боднула Ларису рогами. Лариса подняла такой плач и крик, что коза, испугавшись, начала биться на привязи и блеять. Из дома выскочила бабка. Стали выяснять последствия бодания. К счастью, все обошлось без большого ущерба для здоровья Ларисы. После этого жизнь во дворе продолжалась по заведенному порядку.

Через несколько дней дрова, наконец, были распилены. Затем пришлось долго их колоть, складывать в поленницы. К концу дня от такого труда я сильно уставал, но именно тогда впервые ощутил глубокое удовлетворение от проделанной работы. Меня радовало то, что я сумел помочь маме и она не будет мерзнуть зимой. В начале сентября мне вновь пришлось отпрашиваться у директора интерната и идти помогать маме в уборке картофеля и овощей.

Полагаю уместным более подробно рассказать об условиях жизни, в которых тогда жила мама. В деревне не было никакой системы централизованного продовольственного снабжения. Небольшую помощь ей, как жене фронтовика, оказывал колхоз. Ей привозили дрова и выделяли небольшое количество продуктов, немного картошки, овощей, овсяной муки, ржаного зерна, льняного масла. Но всего этого было совершенно недостаточно для жизни. От отца мама получала денежный аттестат. Но это также была мизерная помощь, поскольку деньги на свободном рынке тогда имели очень малую ценность.

В поисках дополнительного заработка мама что-то шила соседям, выполняла разовые работы в колхозе, распродавала оставшиеся привезенные из Ленинграда вещи.

Но этого крайне не хватало, и в 1943 году мама взялась возделывать довольно большой огород. Посадила она его весной сама, а вот убирать урожай помогали мы с братом Володей. Собрали довольно много овощей. Хозяйка дома дала мешки для картошки, две бочки для засолки капусты и огурцов, выделила для них место в погребе. Работа с огородом оказалась не легче, чем заготовка дров. Труд монотонный, физически тяжелый, требующий терпения. Мама с лопатой подкапывает куст картофеля. Я этот куст поднимаю, обрываю клубни, бросаю их в корзинку, проверяю, не остались ли другие клубни в земле. После этого приступаем к следующему кусту. Володя в это время ссыпает весь выкопанный картофель из корзинок в большие кучи, где он просыхает. В конце дня картофель нужно еще собрать в мешки и отнести в погреб. От той эпопеи в памяти осталась воспоминание о том, как мы с братом Володей рубили капусту и складывали ее в бочку для засолки. Однако благодаря огороду следующую зиму маме с Ларисой жилось гораздо легче.

Однажды там же, у мамы, со мной произошел очень курьезный случай. Мама долго собиралась и, наконец, сшила мне из куска шерстяной ткани, привезенной из Ленинграда, брюки. Этой материей она очень дорожила, но тем не менее пожертвовала ее для меня. Процесс изготовления брюк шел долго и непросто. Она была самоучкой и до той поры не бралась за изготовление столь сложных вещей. Но тут нужда заставила, потому что носить мне было совершенно нечего. Помню, что несколько раз были примерки, распарывания, а затем опять примерки. Наконец, брюки готовы. Начались смотрины. Хозяйка, ее мать, пришедшие в гости соседки одобрили работу. Я ходил гордый и счастливый от предвкушения того, как я приду в интернат и в школу в новых брюках. В то время в условиях жесточайшего товарного голода это было не рядовым событием. В какой-то момент я вышел во двор. Хозяйская собака, большой, лохматый, черный кобель что-то ел из своей миски. У нас с ним всегда были самые дружеские отношения. Но на этот раз без всякого предупреждения он вдруг набросился на меня. Я еле успел отскочить от него, но одну штанину он располосовал на куски снизу доверху. На мой крик из дома выскочили мама, хозяйка, бабушка. Началось выяснение обстоятельств происшествия. Причиной такого агрессивного поведения пса сочли то, что я слишком близко подошел к его миске с едой.

Мама, конечно, сильно горевала по поводу испорченных брюк, но больше радовалась, что собака не повредила мне ногу.

История имела то продолжение, что из остатков моих брюк мама соорудила Ларисе какой-то комбинезончик, а я в расстроенных чувствах на следующий день в своих старых брюках отправился в интернат.

Осень 1943 года запомнилась каким-то особым подъемом, который охватил весь народ после победы под Сталинградом и на Курской дуге. Близкий разгром ненавистного врага, сроки победы над ним постоянно были предметом обсуждения везде, где собирались более двух человек. В конце августа 1943 года Красная Армия перешла в наступление на фронте от Смоленска до Азовского моря. Это сообщение вызвало всеобщее воодушевление.

Все стали ожидать освобождения Украины. Вскоре наши войска на широком фронте вышли к Днепру. Верховное командование, опираясь на высокий наступательный порыв войск, поставило задачу форсировать Днепр на широком фронте, используя подручные средства, без длительной подготовки. Тому, кто сумеет преодолеть Днепр и закрепиться на другом берегу, было обещано звание Героя Советского Союза. В ожесточенных боях, с большими потерями, был достигнут замечательный успех – на занимаемом немцами берегу Днепра захвачено 23 плацдарма. Опираясь на них, наши войска начали развивать наступление вглубь Украины, и вскоре был освобожден Киев. За эту операцию около двух с половиной тысяч бойцов и командиров получили звания Героев Советского Союза.