Я прикрыла глаза. Барона понесло не в ту степь. Ему вредно не спать. Надо попросить Карличека подсыпать в питье барона снотворное.

— Давайте вы не будете меня обсуждать, — уже тоже рычала я. — Вы меня не знаете.

— А я вас и не желаю знать!

Барон резко шагнул в мою сторону и протянул руку.

— Хватит жаться… Идемте скорее, а то всю решимость растеряете по дороге, пани вампирша.

Когда я не взяла протянутой руки, барон сжал губы и направился к двери размашистым шагом. Я поспешила за ним, обернувшись на пороге на глиняную голову покойной баронессы, но решила не извиняться ни перед ней, ни, тем более, перед живым бароном.

Первым делом барон задернул плотные портьеры, погрузив комнату в привычную тьму. Вторым — вытащил из-за шкафа ширму и отгородил угол. В третьих — достал из шкафа платье и протянул мне. Из белых кружев. Если бы не простота украшений, сошло бы за свадебное.

Барон указал на ширму, и я поняла, что одеваться придется в его присутствии. Тогда я захлопнула дверь мастерской, лишив нас последнего источника света. Ширму я нашла на ощупь, а потом так же на ощупь снимала с себя одежду. Особенно аккуратно свернула джинсы, чтобы ключ случайно не выпал из кармана.

Ширма с японской вышивкой полностью скрывала меня от барона. Будь здесь малость светлее, возможно, я бы и сумела отказаться от роли актрисы теневого театра, но сейчас никакое ночное зрение не поможет барону проникнуть за плотную ткань ширмы в поисках моего силуэта.

К платью прилагалась лента для волос и перчатки. Пришлось снять с волос резинку и надеть повязку. Волосы слишком длинные — напоминаю я скорее хиппи, чем девушку из первой четверти двадцатого века. Но вот она я — такая, какая есть!

Шаг за ширму и… Мне сделалось безумно холодно. Как невесты зимой бегают в одном платье — наверно, под адреналином.

Барон сидел в кресле, нога на ногу, со взглядом устремленным в темноту закрытого портьерой окна. Подглядывать за мной он не собирался. Дверь в коридор оказалась открытой, а я до этого и не заметила, что он поставил стопором тяжелую деревянную статуэтку. Видимо, не хотел напугать меня иллюзией недозволенной близости. Какая деликатность! Поистине аристократическая. После всех его рассказов про любимый бордель!

Милан не стал ждать, когда я окликну его. Медленно поднялся из кресла, отдернул портьеры и лишь тогда повернул ко мне голову. Я увидела себя в тусклом свете, идущем от окна. Кружева, пожалуй, слишком эротично обтягивали голое тело. Я стала переминаться с ноги на ногу. Босая. Боялась поставить сапогом зацепку на очередном платье Александры!

— Вера, вам оно очень к лицу, — выдал барон бесцветным голосом вынужденную фразу, на которую я нисколько не обиделась.

Вне всякого сомнения, он хотел сказать — что оно мне маловато. Вместо того, чтобы висеть, оно на меня липло. Но в бордель бы меня в нем взяли! Однако я туда не пойду!

Барон первым сделал шаг. Второй, третий… И протянул руку. Пришлось подать в ответ свою, затянутую теперь в тонкую кружевную перчатку, на которой отлично держалось кольцо. Из страха потерять бриллиант, я сжимала его в кулаке правой руки, пока управлялась с левой. Барон прикоснулся к камню пальцем и потом только взглянул мне в лицо.

— Вы ничего не хотите больше надеть?

Господи, голос Морозко! Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? Тепло, дедушка…

— Хочу, мне холодно, — ответила я как можно холоднее. — Можно я схожу за курткой?

— Я уже велел принести вам шубу.

Когда? Я не слышала приказа. Видимо, они с Карличеком общались языком жестов.

— И сапоги, — добавила я в затянувшуюся паузу.

— И сапоги… С чулками не будем возиться, верно?

Верно, верно… Я не стану задирать перед вами платье, даже если все себе там отморожу. Изверг вы, барон, вот вы кто!

Чего он проверяет вымораживанием меня, непонятно Или же думает, что все здесь морозоустойчивы, как и он сам? Нет, я не Репин, который спал на балконе даже зимой. Мне безумно холодно. Сейчас застучат зубы! Как у голодного волка!

Из темноты вынырнул карлик, под шубой похожий на неуклюжего медвежонка. Я улыбнулась, и злость отступила. А потом совсем стало хорошо, то есть тепло, когда барон накинул мне на плечи меха, и я поспешно вставила в рукава руки. Сказка! Карлик же присел у моих ног, пытаясь всунуть их в… черт возьми! В вязаные носки!

Я не успела открыть рот, чтобы возмутиться, потому что барон сократил между нами расстояние до полушага.

— Я прекрасно помню, что вы чужая невеста. Но мы не смеем жертвовать девственной чистотой гроба ради дурацкого эксперимента. Верно, Вера? Так что позвольте…

Не успев вздохнуть, не то что ответить, я оказалась у него на руках. В длиннющей шубе! Что прибавило мне порядка десяти килограммов в весе. Но барон его не чувствовал. Летел вперед, как мальчик. И когда с такой же прытью вступил на темную лестницу, я в страхе вцепилась ему в шею.

— Не душите меня, Вера! У вас вряд ли получится убить меня таким способом. Выберите более изощренный вариант. Будьте уж до самого моего конца непредсказуемой женщиной!

Я бы хотела улыбнуться или хотя бы отстраниться от барона, но не могла — страх, помноженный на толщину шубы, делали меня абсолютно предсказуемой.

— Пан барон, не так быстро, прошу вас…

— Ну вот! — воротник шубы мешал Милану прижаться к моей щеке. — Я уже, что ли, вытряс из вас всю храбрость? Что будем делать, пани вампирша? Повернем обратно?

Он потешался надо мной, а я в отместку только сильнее прижалась к нему. Раз он так со мной, то и я отставать не буду!

— А вам не будет холодно в костюме? — спросила я как можно теплее, и воротник просто впечатался мне в щеку.

— Вы делаете все, чтобы мне рядом с вами стало жарко, но я помню, кто вы и зачем здесь.

Вот тут я дернулась — и плевать, что мы на улице. Я даже носки сниму и пойду босиком по снегу. Только бы барон засунул свои слова обратно себе в рот и выкинул из головы грязные мысли. Пусть Жизель его соблазняет! Старый развратник! И улыбка сама собой вернулась мне на лицо и не укрылась от барона, который засиял медным пятаком.

— Это самый романтичный эксперимент в моей жизни. Благодарю вас за него!

Я хотела поставить под разговором черту, но только подлила масла в огонь.

— К эксперименту мы еще даже не подошли. Но если вы не против, то я могу до него добежать…

Я ткнулась носом в плечо барона и зажмурилась. Сама не знаю зачем — с непривычки, похоже, укачало. Меня с детства никто не носил на руках. А здесь не просто несли, здесь со всей силой прижимали к сердцу. И от этой ничем не прикрытой нежности кружилась голова. В особенности от мыслей, что в этом человеке так легко уживаются Джекил и Хайд, и если в первого я почти что влюбилась, то от второго злодея планировала смыться в ближайшее время. Выполнив заказ первого. Пусть обе стороны барона Сметаны, что светлая, что темная, играют в куклы. Марионеткам не больно, они не живые.