над головой чёрное беззвёздное небо, а впереди надвигается мощное, багровое зарево. Джинхэй говорил, что у каждого свои образы, Николай так увидел врага. Монах здесь рядом, а точнее его тело выглядит как массивный молочный шар, в рост человека, внутри которого горят золотистые огни — души верных друзей. Очень сильные, яркие, но помогать не будут. Словно в оправдание, к Николаю протянулась тоненькая, сверкающая нить. Это Джинхэй, выделивший скромный поток энергии для связи. Земноводный с любопытством озирался по сторонам. Бескрайнее ровное поле… Интересно, а какой он сам? Николай вытянул руку и ничего не нашёл. Ну, конечно! Тела-то нет. Оно сегодня бездельничает. Вон, в стороне лежит. Но хоть красивое! Большой и прозрачный шар, такой податливый, тускло поблёскивающий, заманчивый. Так хочется прикоснуться, погрузиться в него. Тело ждёт, зовёт обратно, и это здорово! Только бы не потерять связь, только бы не потерять… Стоп! Рано ещё. Николай сосредоточился, отрешился, лишь краем сознания удерживая образ своего милого, хрустального обиталища. Он туда вернётся, обязательно вернётся, надо только сберечь принцессу — наполовину вросший в землю пустой шар из тёмного зелёного стекла. Дом, который много лет терпеливо ждал свою хозяйку. А сейчас туда лезет огромное, багровое чудище, которое вдруг надвинулось из пустоты. Оно приближается, вытягивает щупальца, нагло обнимает округлые стены, раскачивая шар и пытаясь вырвать его из земли…

«Бей, — внезапно прозвучало в пустоте. — Не жди!»

Джинхэй на страже! Николай опомнился. А как бить? Все уроки вылетели из головы. Правда, и головы никакой нет… Рук и ног тоже.

«Снежное кольцо! Волки! Вспомни своё тело!»

Да, вот оно! Монах учил, что самые простые образы — лучше всего. Не надо думать о фантастических энергиях, нужно оставаться человеком… Хорошо бы с оружием. Тут появился меч! Николай с радостью почувствовал руки, крепко обнимающие рукоять, и моментально вспомнил, как кружился в снежном вихре, сражаясь с чёрными волками. А теперь багровое чудище. Какая разница? Воин захохотал и ринулся в бой…

Не было человека и волков, как в прошлый раз. Николай быстро забылся и потерялся. Над бескрайним полем стремительно летел колючий светящийся шар, атакуя бесформенную багровую тьму. Противники сошлись, и началась Великая Битва сил, где не было победителя, ибо они равны. Яростные клинки из чистейшего света кромсали и пронзали тьму, разрушая её на отдельные клочки. В ответ она коварно отражала выпады, обволакивая лучи, которые без устали вылетали, словно копья. Эти диковинные молнии ломались, превращались в мелкие, сияющие сполохи и тут же исчезали. В один миг противники так тесно сплелись в диком танце, что уже не разобрать — где Свет, а где Тьма. Бурое месиво каталось по полю и стремительно набухало, заполнив пространство. Внезапно произошёл взрыв! Николая отбросило назад, он пришёл в себя, а тьма развалилась на серию рваных кусков. Они начали двигаться, сливаться… И вот уже перед профессором возвышается несколько чудищ, а он всего лишь жалкий, уставший человек, сжимающий меч из последних сил…

Обессиленный, он еле встал, отчаянно сделал шаг навстречу, замахнулся мечом, снова упал. Всё кончено, мелькнуло напоследок… Но позади гудел и дрожал молочный шар. Внутри пульсировало, разливалось золотое сияние, и оттуда вылетели две молнии, превращаясь в диковинные фигуры. Джинхэй и Аллури! Каким-то образом друзья смогли договориться, по-братски разделив единственное пристанище, и устремились на помощь. Но кто их страхует, снабжает энергией? Воображение тут же нарисовало забавную картину: старая деревянная бочка, пожарная помпа и маленькая крылатая фигурка, которая прыгает возле насоса и усердно качает, высунув язык… Синька! Словно услышав Николая, дракониха обернулась и задорно подмигнула. «Малышка гораздо талантливей меня», — вспомнились слова Джинхэя. Но силы покидали Николая. Он ослеп, оглох, все чувства пропали. Профессор куда-то падал, падал и растворялся в большом прозрачном шаре. Тело ждёт! Измученная душа, уже не противясь манящему зову, полетела домой…

Они победили! Джинхэй ликовал и возложил всю заслугу на профессора, но тот не хотел ничего слушать. Признаться, Николай так до конца не отразил, что случилось в мире стихий, и скептически слушал похвалу. Но монах был серьёзен. Мало того, он почтительно поклонился другу! Там, в битве энергий, под маской одной души пряталось семь. Тцоргам удалось обмануть всех и отправить гроздь душ, плотно связанных между собой какими-то энергетическими узлами. Это был очень могучий противник, обладающий колоссальной силой. А Николай справился с ним в одиночку, оставив друзьям жалкие крохи, с которыми любой совладает, кроме ученика… Правда, Джинхэй долго укорял себя за недоверие к брахману. Когда они добили чудищ, Аллури сбросил всю энергию, тут же окутал себя коконом, добровольно изолируясь и оберегая друзей от возможных распрей. Как утверждал буддист, свободной душе крайне тяжело отказываться от запасов, она цепляется за любые крохи, чтобы выжить. Здесь требуется большой опыт!

— Какой контроль! Высшая степень познания, — восхищался монах. — Даже мой наставник уступит. Как хорошо, что он не слышит… Иначе точно поколотит меня палкой, чтобы не ронять свой авторитет.

* * *

— Обед! — голос монаха, выдернул из забытья. — Синьуан! — прозвучали короткие китайские фразы, а на грудь Земноводного с хрипом взгромоздилась тяжёлая дракониха.

— Цвирк, цвирк, — раздалось над ухом, и в лицо ткнулась холодная морда.

— Господи, опять… Слезь, кому говорят!

Николай очнулся, с радостью обнаружив милую чучундру, а она нагло пялилась синими глазищами, грузно топталась и бормотала.

— Ах, ты царапаться вздумала? Ну, держись! — Николай схватил Синьку, с трудом приподняв над собой. — Что, бестия, сдаёшься?

— Цвирк, — кивнула счастливая дракониха, из вежливости не расправляя крылья. — Хрум-турум!

— Хрум-турум, говоришь? Это здорово… Ну, пойдём обедать!

Николай нашёл Джинхэя возле костра, а тот самозабвенно колдовал над ухой. Он как раз снял крышку у котелка, деловито выкладывая сочные, жирные куски. Восхитительно запахло рыбой и специями. Что может быть лучше совместной трапезы с друзьями? Готовая рыба, как обычно, делится на части, и одна из них улетает в сторону. Джинхэй балует любимицу и всегда отдаёт лучшую порцию. Всё самое вкусное достаётся ей, быстро растущей, вечно голодной Синьке. Дракониха стремительно кидается вдогонку, а затем обиженно ворчит на горячее, нетерпеливо кружась над дымящимся куском. В общем, привычная картина из жизни островитян… За исключением того, что над джонкой не было зелёного мерцания. Николай отбросил еду и торопливо побежал к лодке…

— Купол пропал, — растерянно шепчет Николай, с недоверием трогая воздух перед собой. Рука провалилась в пустоту. Профессор медленно идёт вперёд… Вот он кричит, с наслаждением ощупывая шершавые борта джонки… Пять месяцев, пять долгих месяцев на острове!

— Забавно, да? — не отрываясь от еды, буркнул монах. — Свобода, Коля! На первый взгляд…