Дергаясь в судорогах, роняя желтоватые слюни на не самый чистый мундир (точно такой же, что носили лифтеры), он подвинул по столу табель с графами « Фамилия и Имя», « Число», « Подпись о том, что с распорядком ознакомлен».

— А теперь от каждого приказ о расположении.

— Что?

— Клятые пропуска! — рявкнул старик.

Студенты вздрогнули и протянули вперед выданные в секретариате бумаги. Комендант же достал из-под стола огромную, толстенную книгу с шириной страницы в чуть ли не треть самой столешницы. А когда он её распахнул, то закашлялись, из-за облака пыли, уже все.

Внимательно проведя пальцем по длинному перечню имен, он перелистнул несколько страниц, пока не нашел чистый лист. После чего, забрав пропуска, начал внимательно их читать и вписывать данные. Когда с этим было покончено, он забирал документ, убирал тот в ячейку стеллажа с номером комнаты, а взамен выдавал ключ.

— Можно ли выбрать комн…

— Нет!

— А можно потом поменяться с…

— Нет!

— А можно…

— Ничего нельзя! — скрипел комендант. — Следующий!

Троица, груженая сундуками и саквояжами, вместе с ключами удалилась по лестнице на верх, а вперед вышел Арди и протянул бумагу.

— Здоровенный какой, — фыркнул старик. — из-за тебя, зараза, окоп глубже рыть!

— Наверное, — не очень понял посыла Ардан.

Комендант процедил что-то неразборчивое и забрал пропуск. Внимательно его прочитав, он в который раз сплюнул в ведро, но уже без всякого кашля.

— Из этих, да… Из смесков… — проворчал он. — Кто грешник, то? Мамка? Батя? Кто с нелюдью согрешил? Хотя не важно. Фамилия еще знакомая какая-то… слышал где-то…

Ардан даже бровью не повел. Жизнь давно отучила его обращать внимание на подобные ситуации. Каждый раз растрачиваться на тех, кто относился к Первородным и полукровкам как-то не так — никаких сил не хватит. Да и тем более медаль на груди старика выдавалась за «отвагу в бою.» Так что, учитывая возраст и протез, комендант, несмотря на свой явно не самый приятный характер, заслуживал уважение.

Комендант снова нагнулся и достал уже другую книгу. Куда скромнее своей сестрицы. Переписав в неё данные пропуска, комендант убрал его в самый низ стеллажа и достал оттуда ключ.

— Спасибо, — поблагодарил Ард и направился в сторону лестницы.

— И все же… знакомая фамилия… — донеслось ему в спину.

Ардан же спустился по ступеням и оказался в тускло освещенном коридоре с низким потолком и полом, укрытым зашарканным зеленым ковром.

На номерке ключа значилось «1» и, по логике, комната должна была находиться в самом начале, но, на поверку, оказалось наоборот. Пройдя весь, весьма длинный, коридор, насчитав тридцать два помещения, Ардан, наконец, открыл дверь своего нового логова.

Тесная комнатушка, в которой едва помещались две двухъярусные кровати, стоявшие так близко друг к другу, что между ними нельзя было встать вдвоем. Впереди, у стены, на которой окно заменялось узкой полоской стеклянной заглушки практически у самого свода, расположился единственный рабочий стол с четырьмя ящиками.

Ни вешалки, ни, даже, шкафа, только открытый настежь сундук с четырьмя секциями, отделенными тряпичными перегородками.

И, судя по тому, что на кроватях, кроме простенького белья и шерстяных одеял, никого не было — Арди пришел первым.

— Это временно, — пообещал сам себе Ардан.

Он не то, чтобы был сильно избалован по жизни, но с самого детства привык к собственному углу. А здесь не то, чтобы этого самого угла не имелось, но, стоило перешагнуть порог, как грудь немного сдавило. Будто он снова оказался в лифте.

Что там Эмергольд говорила о боязни замкнутых пространств?

Но о том, как найти другое жилье, о первых лекциях, о своих будущих соседях, о тайнах собственной семьи, что не спешили открываться до конца, и обо всем другом Арди подумает завтра.

Приставив к столу саквояж и закинув вещевой мешок на верхнюю койку, Арди неловко забрался на неё и улегся. Его нос от потолка отделяла всего одна ладонь. Он буквально видел, как от дыхания потеет старая краска.

Арди улыбнулся. Утром он просыпался в покоях Дворца Царей Прошлого, а ночью засыпал в тесном подвале Университета. И, казалось, что между двумя этими событиями пролетела маленькая жизнь.

День, наконец, закончился.

Глава 39

Ардан проснулся из-за характерного скрипа дверной петли. Машинально попытавшись принять сидячее положение, юноша ударился головой о потолок и, зашипев не хуже лесного кота, потер ушибленный лоб.

Проморгавшись, он посмотрел в сторону полоски стекла, заменявшей здесь окно. Его выбор пал на верхнюю полку, несмотря не тесноту, именно из-за этой, во всех смыслах, небольшой детали. Ардан привык просыпаться вместе с солнцем и никогда не заводил будильника. Более того — даже не имел оного.

Но, как и всегда, Метрополия в целом и Императорский Магический Университет в частности решили преподнести очередной сюрприз. Ночью этого Ардан, даже со зрением полукровки матабар, не заметил, но полоска стекла оказалась настолько мутной, покрытой жиром и грязью, что сквозь неё проникали лишь самые ретивые и бойкие лучики даже не солнца, а сумеречного, вязкого света столичного утра.

Повернувшись в сторону, Арди увидел примятые постели, стоявшие около кроватей саквояжи и сваленные в кучу вещевые мешки. Видимо, его новые сожители смогли заселиться лишь под самое утро и тоже не стали разбирать пожитки. Одно удивительно — Арди уснул так глубоко, что не проснулся, когда несколько люд… Первородных зашли внутрь.

Что же…

Потянувшись, Ардан снял ботинки, повязанные за шнурки и повешенные у изголовья его яруса. Свои костюмы и обе пары туфель, выданных Анорскими, Арди убрал в мешок до лучших времен. Времен, когда он сможет их продать и распрощаться со своим долгом…

Обув рабочую обувь, он сменил рубашку (благо, Татьяна выстирала все его вещи, за что юноша был ей сильно благодарен) скорбно осознав, что у него осталась в запасе всего одна. Застегнул пояс с широкой ременной бляхой, убрал нож в ножны за спиной у поясницы и, попутно, вытащил из саквояжа зубной набор. Вооружившись ворсистой палочкой и порошком, он выглянул в коридор.

Там, за дверью, оказалось довольно оживленно. Студенты сновали вдоль стен. Кто-то, с такими же палочками и баночками для порошка, спешил в ванные помещения, а другие, приглаживая плащи и вооружаясь посохами, перекидывали через плечо странные, кожаные сумки, чем-то напоминающие почтальонские, после чего отправлялись к лестницам.

— У тебя какая первая лекция, Дувин? — мелодичным тоном спросил высокий,