любит спрашивать правила общей теории, — причитала одна из девушек, на чьих плечах красовались звезды с тремя лучами.

— А мне Лиза рассказывала, что он женоненавистник и терпеть не может девушек-студенток!

— Твоя Лиза просто пыталась сдать ему экзамен не при помощи мозгов, а до пошлости откровенного декольте! Конечно, он её завалил.

— Но не в том смысле, в котором она надеялась!

Девушки засмеялись и поспешили пройти внутрь здания Инженерии. Ардан же, поблагодарив предков за тонкий слух, вошел следом.

Внутри главное здание создателей артефактов и новых печатей выглядело весьма и весьма… внушительно. Не в плане размеров, а, скорее, внутреннего убранства. Пол здесь не менее дорогой и блестящий, чем в атриуме главного здания, разве что не из мрамора, а деревянный.

На стенах, вместо гобеленов и ковров, висели многочисленные портреты выдающихся деятелей, вышедших из стен этого заведения. На фотографиях они получали высокие награды, пожимали руки знатным и известным людям или же позировали вместе со своими изобретениями.

Широкая лестница, ведущая на верхние этажи, немного ослепляла своим практически зеркальным блеском, а двери, в змеящихся по обе руки коридорах, как на подбор покрытые свеженьким лаком и украшенные, без малого, серебренными номерами.

Неудивительно, что именно сюда стремились попасть абитуриенты. Если уж у факультета инженерии имелось столько денег, то можно представить средние зарплаты выпускников. Представить и немного поперхнуться слюнями.

А может Ардан просто хотел есть.

В стипендию не входили ни завтрак, ни ужин — только обед. А тратить лишние деньги Ард не собирался. Во всяком случае сейчас. Вот когда продаст костюмы Анорских, отдаст им долг, найдет подработку в городе, обустроится тут, вот тогда… Хотя, надо же будет еще какие-то суммы отправлять родным в Дельпас. И не потому, что это требовалось им, скорее — самому Ардану.

Он должен был заботиться о своей стае. Так что, пусть и таким кастрированным образом, но немного сгладит порезы на своей совести.

С этими мыслями, вместе с весело щебечущими студентками (насколько понимал Ард — они принадлежали его учебной группе), юноша поднялся на второй этаж и, пройдя вдоль нескольких дверей, остановился около двести пятнадцатой аудитории.

Большинство студентов, не задерживаясь в коридоре, проходили внутрь. Сам же Ард ненадолго остановился около окон. Там, по ту сторону стекла, он увидел раскинувший свои просторы город. Тот встречал жителей хмурым, серым утром, в котором легкая морось смешивалась с прозрачным туманом, вуалью накрывшим улицы.

Светили фонари, звенели трамваи, рассекавшие по рельсам, подтопленным жидкими зеркалами холодных луж; сверкали фарами автомобили. Чаще — дорогие, реже — дешевые. Ард научился их отличать. По форме и внутреннему убранству. К примеру, вот проскользнул низкий, вытянутый агрегат с кожаной, откидной крышей и дверьми, отделанными дорогим деревом, а внутри — мягкой, красной кожей. За рулем сидел мужчина средних лет и курил сигару, порой смахивая пепел на проезжую часть.

А позади грузным, неповоротливым старым быком скрипел совсем другой аппарат. Практически квадратной формы, весь из железа, с облупившейся краской, он качался из стороны в сторону и, порой, из трубы, закрепленной под днищем, плевался черными облаками дыма.

Большой находился в деловом районе Метрополии. И здесь, в основном, работали финансисты. Они стучали печатными машинками на биржах и в банках; в крупных фирмах, бухгалтерских компаниях и, наверное, даже в частных клиниках.

— Доброе утро, Ард.

Юноша обернулся. Позади него стояла Промыслова. В теплом платье с шерстяной, черной юбкой, касавшейся алых туфель и черным верхом, поверх которого она надела белую жилетку. Благодаря этому её красный плащ выглядел не как регалия, а как элемент гардероба, подчеркивающий миловидное лицо и румянец на чуть пухлых щеках.

Ардан плохо знал светскую жизнь, но внутренний голос подсказывал ему, что не у всех служанок есть возможность так одеваться.

— Доброе утро, Елена, — поздоровался он в ответ.

— Борис передавал тебе привет, — мягко улыбнулась девушка. — И попросил напомнить, что передавал тебе еще и наш адрес.

— Он сможет это напомнить мне и сам, — пожал плечами Арди. — У нас же сегодня совместное занятие.

На этих словах взгляд Елены чуть помрачнел, и она отвернулась в сторону. Ардан только усмехнулся.

— А… ну да, — произнес он, почесав затылок. — Ему, наверное, не стоит прилюдно со мной общаться.

Арди не стал уточнять, что еще вчера Борис был совсем не против протянуть руку помощи знакомому. Но это было вчера. Когда они оба еще не являлись участниками пусть и не самого тесного, но закрытого общества. Не стоило ожидать, что Борис, ради того, кого, будем откровенны, вообще не знал, захочет противопоставить себя коллективу.

А именно это и произошло бы, если бы он публично продемонстрировал симпатию Ардану.

Спящие Духи… а ведь юноша надеялся, что отделался от политики в тот же момент, когда покинул Дворец Царей Прошлого.

— Ты не переживай, Ард, — Елена провела ладонью по его предплечью. — Уже после Нового Года большинству не будет до тебя никакого дела.

— Да, мне тоже так кажется, — согласился Арди, не став уточнять прочих деталей, вместо этого спросив. — А как же…

— Я просто служанка лишенного наследства и права первородства опального лорда, — чуть лукаво сверкнули глаза Елены. — Кому какая разница с кем я общаюсь. Пойдем, Ард. Не дело опаздывать на первую же лекцию.

Ардан не стал напоминать, что до начала лекции в запасе оставалось, по меньшей мере, десять минут. Вместе они зашли в аудиторию, и юноша тут же отметил для себя несколько деталей.

Для начала стены здесь пестрили тем же темным камнем, поглощающим Лей-энергию, что и подвал в особняке герцогини. Следующее, что бросалось в глаза — парты. Вернее — рабочие столы. Примерно в три раза шире, чем их дальние родственники в школе Эвергейла. За такими можно было уместить не двух, а шесть учащихся, но при этом студенты рассаживались попарно.

С потолка же, над каждым местом, спускались кабели, опутывая поперечные балки. С этих же балок свешивались Лей-лампы, источавшие мерный, голубой, а не белый, как обычно, свет. Профессорский стол стоял отдельно, повернутый спиной к почтительным размерам графитной доске, запертой между двумя стеллажами с многочисленными фолиантами.

Большинство студентов уже расселись по местам. Среди них юноша заметил и знакомых ему дворфа и эльфа-полукровку, но те сделали вид, что не узнают Арда.

И на этом спасибо.

Вместе с Еленой они прошли в самый конец зала, где заняли последний стол у окна, из которого открывался вид