оказался в шоке. Затем долго орал. Не на Настю, разумеется. Затем снова впал в шоковое состояние, когда понял, в чём именно его обвиняют.

Ладно. С этим мы разберёмся по ходу. Главное сейчас — понять, кто крыса.

Откинувшись на спинку своего кресла, посмотрел в потолок. На часах восемь сорок семь. Настя уже ушла домой, а я всё ещё сидел на работе и думал. Думал много и упорно.

Окей. Допустим самый поганый вариант. Наш предатель из купленных, и он действительно может доказать случившееся. Что тогда?

Есть процессуальный аспект. Если он давал первичные показания как член группового иска, а он их давал, а затем резко изменил их — это уже серьёзный повод для подрыва доверия к его новым заявлениям. Можно подать ходатайство о признании его заинтересованным лицом с потенциальным конфликтом интересов.

Значит, что? Правильно. Лучший вариант — это разнести его на перекрёстном допросе. Это наш лучший вариант для контратаки в зале суда. Суть приёма в том, чтобы подорвать доверие к показаниям свидетеля, что, по сути, сделать не так уж и сложно.

К сожалению, проблема не в том, чтобы сделать это. С этим я справлюсь. Проблема в том, как Калинский ответит на это. А он ответит. Я не сомневался в этом ни на секунду. Скорее всего, провернёт такой же трюк с Уткиным и на одном капитане не остановится. Нет. Он воспользуется полученными показаниями обоих свидетелей, чтобы потом ещё и его сына вызвать и додавить уже его. Значит, что? Правильно. Нужно их обоих готовить…

От этих мыслей меня отвлёк звонок телефона. Достав из кармана мобильник, глянул на дисплей и ответил на звонок.

— Не думал, что вы позвоните мне столь поздно.

— Я проверяла возможность того, о чём мы говорили, — произнёс из динамика голос Софии. — И до сих пор не могу понять, как могла пропустить подобное решение.

— Вы не могли его пропустить, София Андреевна, потому что вы его не рассматривали вовсе, — ответил я на её вопрос. — Просто потому, что для этого вам требуется довериться человеку, с которым, по сути, вы не знакомы и связей не имеете.

А ты слишком самостоятельная и самоуверенная женщина, чтобы пойти на подобный шаг. Опять же, то, что я ей предложил, по сути, мошенничество. Да, безвредное и крайне сложно доказуемое с точки зрения её бывшего мужа. Тут, скорее, работает принцип «кто успел, того и тапки». Но это не отменяет того факта, что, пусть и в целях собственной безопасности, она поступит… ну, скажем так, немного подло.

— Вы сказали, что у вас есть человек, которому… — Она запнулась, но довольно быстро пришла в себя. — Человек, которому вы доверяете. Это так?

— Да, София Андреевна. — Я сам себе улыбнулся. — У меня есть более чем подходящий кандидат для вас. Уверен, что она не откажется поучаствовать в этом деле. Учитывая возможный репутационный выигрыш и её положение, она будет только рада принять это предложение.

Надеюсь, Марине понравится моя затея. Иначе придётся искать другого кандидата.

— Что ж, хорошо. Тогда я согласна.

Даже по телефону я слышал, как непросто ей было произнести эти слова. Тем не менее она это сделала. А значит, теперь дело за мной. Нужно лишь убедить не связанного с преподавателем человека вписаться в это дело.

А дальше уже несложно. Всего-то подготовить черновик научной работы на пятьдесят листов за четыре недели. Да с этим любой лентяй справится.

Закончив разговор, бросил телефон на стол и снова откинулся на спинку кресла. Тишина. Спокойствие…

А умные мысли всё не приходят.

Со своим иском, конечно, они протупили. Это ошибка с их стороны, которая развязывает нам руки. Но ошибка не окончательная. Как я уже сказал, они прекрасно знали, что если выиграют это дело, то смогут развалить всю нашу работу.

Точно так же это справедливо и в обратную сторону. Вопрос в том, как добиться желаемого для нас результата с минимальными потерями.

Умные мысли по-прежнему не приходили. Я даже ещё раз просмотрел сохранённые на ноуте и телефоне справочники по праву, чтобы убедиться на всякий случай, что ничего не упускаю.

Нет, не упускаю.

Значит, всё решит этот перекрёстный допрос.

Идиоты. Хотя…

Взял телефон, на этот раз рабочий. Потратил несколько секунд, чтобы вспомнить нужный номер, а затем набрал его.

Ответа долго ждать не пришлось.

— Да?

— Это я. Есть минутка?

* * *

Свет в кабинете Лазарева был практически полностью отключен, за исключением пары ламп на его рабочем столе и декоративной подсветки у стеллажей.

— Признаюсь, я думал, что ты уже уехал домой, — сказал, заходя в кабинет.

— Могу сказать то же самое и о тебе, — ответил Роман, не поднимая взгляда от заваливших его рабочий стол бумаг.

— Работа, — вздохнул я, лениво пройдясь вдоль его стеллажей.

— Аналогично.

— Новое дело?

— Да, Александр, — сказал он, не вдаваясь в детали. Ну и ладно. Сам понимаю, что это меня не касается.

Повернулся. Посмотрел на него. Не обращает на меня внимания, погружённый в работу. Даже стыдно немного стало за то, что пришёл тут такой. Отвлекаю его… Хотя ладно, на самом деле, не так уж и стыдно.

Прошёл к тому месту, где Лазарев хранил напитки и, быстро глянув по бутылкам, нашёл взглядом ту, в которой плескался бурбон. Тот самый, дорогущий, которым он уже как-то раз меня угощал. Налил напиток в два бокала, после чего прошёл через кабинет.

Поставил с тихим стуком бокал на свободный от бумаг пятачок на столе.

Похоже, только сейчас он понял, что я нахально в его личном баре покопался.

— Теперь ты уже среди моих запасов без разрешения роешься? — не удержался он от усмешки и посмотрел на наполненный янтарной жидкостью бокал.

— О, ты даже не представляешь, что будет дальше. — Я шутливо отсалютовал ему своим и сел в кресло.

— Заинтриговал. И? Что же это будет?

— То, что бывает крайне редко. Я хочу спросить совета, — честно признался и сделал глоток.

Бурбон обжёг нёбо. Покатав напиток на языке, проглотил его, позволив тому огненной каплей пронестись по горлу.

Сказать, что мои слова удивили Лазарева — значит не сказать ничего.

— Ладно, не ожидал, — искренне признался он и, откинувшись в своём кресле, взял бокал. — Не припомню, чтобы тебе раньше требовались мои советы.

— Раньше ситуации такой не возникало,