Так и оказалось. Уже через несколько секунд девушка набрала внутренний номер директора судовладельческой компании, которой принадлежал «Днепр» и который по совместительству являлся ответчиком по нашему групповому иску.

Всё дело в правильных формулировках. Умный человек никогда не будет говорить с адвокатом противной стороны в том случае, если ощущает себя уязвимым. Нет, конечно, исключения возможны. Разумеется, в том случае, если у них нет мозгов. Говорить с адвокатом противника без присутствия собственного юриста — верный путь наделать крайне серьёзных ошибок. Как я уже сказал, умный человек этого делать не будет.

Но всегда есть уловки. Трюки. Психологические приёмы, которые позволяют несколько обойти привычный порядок вещей. В данном же случае суть моего сообщения понятна. Я здесь для того, чтобы договариваться о том, чтобы ОНИ прекратили это дело. Значит, я тут с позиции просящего. Значит, в заведомо проигрышном положении. Значит, они могут диктовать свои условия.

А те, у кого хватает наглости обманывать страховщиков не раз и не два, а целых три раза подряд, явно захотят потешить своё самолюбие.

Оказался ли я прав?

— Лаврентий Сергеевич сказал, что готов встретиться с вами, — через пару минут сообщила мне секретарь.

— Спасибо. — Я улыбнулся и добавил: — Куда мне пройти?

— А, да. Конечно. Направо по коридору. Там будет конференц-зал.

Ещё раз улыбнувшись и поблагодарив её, направился в указанном направлении. Разумеется, зал оказался пуст. Человек, который «снизошел» до того, чтобы поговорить с желающим капитулировать противником, не станет приходить первым. Более того, я ощущал довольно характерные эмоции из смежного помещения. Ну что же. Так даже лучше.

У меня будет время подготовится.

Быстро открыв свой портфель, я достал из него первую папку. Затем вторую. Затем третью. Затем четвёртую… и так, пока все тридцать две штуки не оказались аккуратно выложены на столе. Стройными рядами. Красота. Ещё и открыл каждую, чтобы шапка на каждом документе была видна.

Пара шагов назад. Встать у двери. Успел как раз вовремя. Источник эмоций, который я отслеживал, как раз двинулся в моём направлении…

— Что за ерунда? — первым делом сказал он, когда зашёл в помещение и увидел лежащие на столе папки, но при этом не увидел меня.

— Поле битвы, — дал я ему ответ, стоя сбоку от входа.

Толкнул дверь, и та закрылась, оставляя нас с ним наедине.

Растерянность. Нервозность. Вся его самоуверенность испарилась практически моментально. Неожиданность порой бьёт сильнее кулака в лицо.

— Я думал, что ты пришёл обсудить ваш отказ от…

— А мы уже перешли на «ты»? — наигранно удивился я.

— Не заговаривай мне зубы, — начал злиться владелец компании-перевозчика. — Что это такое?

Он уже понимает, что что-то не так. Я чувствую это. Но первоначальный настрой не даёт ему сразу же принять верное решение и просто развернуться и выйти. Тем более что я встал прямо между ним и выходом и выглядел как препятствие.

А такие люди привыкли препятствия перешагивать, а не обходить.

— Это иски, — произнёс я, указав в сторону папок. — Тридцать два иска, если быть точным. Умышленное сокрытие технических неисправностей. Нарушение норм безопасности мореплавания. Принуждение к выходу в море на заведомо неисправном судне. Халатность при проведении технического обслуживания. Нарушение трудового законодательства. Нарушение условий страхового договора. Клевета в отношении моего клиента. Незаконное удержание заработной платы… Мне продолжать?

Спасибо Розену и всем тем ребятам, которых Лазарев дал нам для этого дела. В одиночку, даже с Настей, я никогда не успел бы провернуть всё это в такой короткий срок.

— Что ты несёшь? — начал он распаляться. — Вы не можете подать на меня в суд… тридцать два раза!

— Мы не просто можем это сделать, — спокойным голосом парировал я. — Мы это уже сделали. Каждый из этих тридцати двух исков уже оформлен и подан в суд. Сегодня утром, если быть точным…

— Чушь! Уткин никогда не сможет оплатить такую работу! Калинский сказал мне, что вы занимаетесь бесплатными делами! Это муниц…

— Взгляните на шапки документов. — Я указал на разложенные на столе открытые папки. — Давайте, присмотритесь.

Он посмотрел на меня с таким подозрением, будто ожидал, что я сейчас ему нож в спину воткну. Тем не менее всё-таки сделал, как я ему сказал.

— На каждом, как вы видите, стоит печать Романа Павловича Лазарева. Именно он является ведущим адвокатом в этом деле. А теперь и во всех этих делах. А поскольку он заверил своей личной печатью каждый из этих документов, значит, все они уже прошли через процедуру оформления и пущены в работу. Или что? Неужели вы рассчитываете на то, что фирма, которая имеет в названии его фамилию, откажет в том, чтобы предоставить свои услуги для решения взятого им на себя судебного процесса?

— Тридцать два…

— Ну пусть будет тридцати двух процессов, — пожал я плечами. — Важно то, что все они уже запущены в работу. Можете счесть это небольшой благотворительностью с нашей стороны. И поверьте, мы добьёмся того, чтобы каждый из них рассматривался отдельно…

— Но…

— Также в каждый из них включена компенсация судебных издержек, которые мы потребуем с вас в случае, если победим. А мы победим. И вам прекрасно известно почему.

Его лицо побледнело. Он только что понял, какую тупую ошибку совершил. Да. Именно он. Не знаю, кто именно предложил надавить на нас через иск Уткину, но согласие дал на эту затею именно он.

— Вы решили поднять ставки, — проговорил я. — Что ж, похвально. Ждали, что мы спасуем? Отнюдь. Это была очень большая ошибка. Каждый из этих исков подан от имени разных членов экипажа «Днепра». Разумеется, за исключением Геннадия Ступки, которого вы подкупили…

— МЫ НИКОГО НЕ ПОДКУПАЛИ! — рявкнул он на меня. — Геннадий сам решил раскрыть ложь вашего клиента! Именно из-за его действий…

— А это больше не важно, — произнёс я. — Больше не имеет значения, что именно сделал или, если быть точным, не сделал мой клиент. Вы решили свести противостояние в одну точку, решив, будто мы испугаемся.

Я сделал шаг вперёд и подошёл к нему практически вплотную. Настолько резко, что он даже отшатнулся.

— Я затребую отдельную экспертизу по каждому иску. Отдельную проверку по каждому документу. Я вызову десятки свидетелей. Подам жалобы в морскую и трудовые инспекции, имперскую прокуратуру и в каждый надзорный орган, к которому вы имеете