class="p1">Андрей не употреблял наркотик принципиально. Дурь делала его слабым, рассеивала внимание, затормаживала. А он собирался стать хорошим бойцом.

Сел на кровать, покрутил окурок в пальцах. Сухая трава приятно шуршала и потрескивала. Он еще раз спросил себя, так ли это необходимо, после чего прикурил. В голове начал размягчаться и рассасываться темный сгусток, образы потускнели, стали таять. В груди потеплело, в теле образовалась пьяная текучесть. Но скверное предчувствие никуда не девалось. Он словно побывал в будущем и точно знает, что с Максимом случилось. Курил бычок, пока не обжег пальцы. Скоро в голове все смешалось, он заснул сидя на кровати, привалившись спиной к бетонной стене, подбородком упершись в грудь.

Наутро его растолкал Торс. От неудобной позы шея затекла и ломила при малейшем движении, к тому же разболелся правый бок. Торс сказал, чтобы он привел себя в порядок и топал за ним — Раш зовет.

У предводителя Андрея ждала новость, которая вогнала в смятение — не знал то ли радоваться, то ли огорчаться.

Потягивая дымок из своего длинного мундштука, Раш предложил ему вступить в гвардию, а точнее, в особый отряд телохранителей. На такое решение его подвигла вчерашняя неприятность с мутантом.

Стать приближенным к главнокомандующему не входило в планы Андрея. Кривя губы в вежливой улыбке, он заговорил:

— Э-это, конечно, честь…э-э-э, даже не знаю, что сказать. Спасибо за оказанное…

— Че-то ты не шибко рад, — Раш скосил на Андрея розовый глаз, струя дыма, вытекла из его тонких губ, цепляясь за щетину, погладила по щеке и растаяла над головой. В комнате витал сладковато-соломенный запах чего-то, точно не «дэнса».

— Да, нет, рад, конечно. Боюсь облажаться… Кажется, я это, не совсем готов. Только во втором дивизионе, впереди еще много сильных бойцов и Соломон, и Ловкач, и…, а еще Монстра у «гладиаторов». Боюсь не оправдать доверие, — блеял Андрей.

— Херня все это. Садись, — Раш подбородком указал на кожаное кресло, через стеклянный столик, на котором стояла жестяная коробочка.

В богато обставленной комнате с коврами, с лепниной, с тусклой подсветкой под потолком они были одни. — Знай себе цену, — продолжал вещать вождь, — ты не говна кусок и не мясо для отбивной. Ты даже не Стояк, ты Сто`ик. Усекаешь разницу. Вчерашняя заварушка с монстрячинами мне кое что про тебя показала. Я не беру абы кого себе в охрану. Ты пес, настоящий пес. Ты за своих готов любому глотку порвать и даже подохнуть. Твою верность мне еще надо завоевать, но поверь мы с тобой одной крови. И многим похожи, только ты…, как бы это сказать, чтобы не обидеть, не туповат, нет, бесхитростный, что ли, не прощелыга. Короче, не такой интриган, как я. Понимаешь, ты не рвешься к власти. А вот что тебе действительно нужно, мне хотелось бы знать. Навел о тебе кое-какие справки и, кроме того, что ты пришлый, ничего не нарыл.

Андрей смотрел в выпученные глаза с розовыми белками, на подточенные зубы и гадал, что же хитрый лис прячет в рукаве? По тонкому льду двинулся очень осторожно. Он рассказал Рашу ту же историю, что Сузику и Мафику. Вождь наверняка с ними переговорил. Может, даже с покойной Пусей перекинулся словечком. Главное, Андрей мысленно перекрестился, чтобы стариков не нашли. Могли возникнуть нестыковки. Он все больше пугался перспективы. Подумал, что его уже раскусили и весь спектакль для драматизма, для изюминки, так сказать.

— Кто такой Макс?

От этого вопроса Андрей впал в ступор. Ему словно двинули под дых. Он вытаращился на Раша:

— Какой Макс?

— Вот ты мне и скажи, — тонкие губы разошлись к ушам, словно их тянули за ниточки, при этом вождь следил за Андреем глазами хищной птицы. Стряхнул пепел на ковер, — откуда ж мне знать.

— П-ш-ш, — выдохнул Андрей, пожимая плечами и мотая головой, — не знаю о ком это вы.

— Да? — Раш дернул бровями, плотоядная улыбка потекла вниз, — а вот Торс утверждает, что это имя ты орал сегодня ночью очень даже от души.

— А-а-а, — протянул Андрей и усмехнулся, — вот вы о чем. Это сон… Приснилось, что я с корешем из училки Максом Малышевым будучи курсантами пошли на дискач, а он пьяным почему-то был. В общем, сидим за столиком, с девочками переглядываемся, а на нем штаны — казацкие шаровары синего цвета с лампасами и вместо уставной причи чуб. Причем китель от парадки. Направился он, значит, к девчулям, проходит мимо углового столика и кто-то его из сумрака окликает: «Товарищ курсант, подойдите сюда». Смотрю, а это патруль. Четыре амбала с повязками и с ними капитан. Он-то и звал Макса. Кореш поворачивается к нему и говорит: «Пошел к такой-то матери». Тут как по команде амбалы подрываются из-за стола, стулья полетели, девки завизжали. Макс вытягивает из своих шаровар маузер и давай стрелять по патрульным. В этом месте я и орал, чтобы он не палил, не то нас посадят. Так, кажется, дело было, — Андрей пожал плечами, вполне довольный экспромтом.

— А фрины? Они здесь каким боком? — допытывался Раш.

— Фрины?

— Ну да, фрины, — вождь повысил голос, — фрины причем?

— Да откуда я знаю, — отчаянно взвизгнул Андрей, — это же сон. Бились вчера с ними, может, и влезли как-то, может, патрульные начали превращаться в фринов. Кстати, так и было.

Раш из-под бровей недобро смотрел на Андрея, на желваках катал бильярдные шары. Чувствовал, что его водят за нос, но прищучить было нечем. С минуту неподвижно казнил кандидата взглядом, после чего дернул бровями, поднес к губам мундштук. Андрей только сейчас обратил внимание на его ногти. Их покрывал красный лак. Уже и не знал, что думать о своем патроне. В общем-то, образ с лисьим пышнющим воротником, татуировки, пираньи зубы, выбритые виски, налитые глаза, ногти крашеные укладывались в определение «чокнутый», которым наделил Раша, сидя на цепи. «Главное, чтобы не гомик», — Андрей мысленно перекрестился.

— Сто́ик, тоже херня, — вновь заговорил Раш смягчаясь, — какое хочешь себе погоняло?

— Просто Андрей, понимаю, нельзя?

— Правильно понимаешь. Все наши человеческие имена остались в прошлой жизни. Теперь мы дичь. В другом мире и имена должны быть другими. Усекаешь?

— Усекаю. Тогда, может, как назвал Мафин — Летеха. Вроде бы в кассу. И «утюги» так зовут.

— Гуд, будешь Летехой. Пыхнешь? — взглядом указал на жестяную пошарпанную коробку из-под чая с выпуклыми буквами «Братья К и С Поповы», с царскими гербами.

— Спасибо. Пробовал, не зашло.

— Как хочешь, — вождь сделал очередную затяжку, поднял голову и манерно выдул тонкую струю сладковато-соломенного дыма. — Зачислен, — подвел он черту. — Пока топай, тренируйся,