даже в нейтральной стране, оказывалось настоящим чудом: все партии заказаны намного месяцев вперед. Хорошо иметь крепкие связи и надежных друзей. Один его знакомый еще по бурской авантюре подсказал адресок. Официально партия лекарств продавалась со складов как просроченная с большой скидкой, которую необходимо было вручить наличными. Коррупция? Конечно! Ведь по бумагам получателем сего товара числилась Африканская Гвинея и проходила она по категории: «гуманитарная помощь туземцам», и, обычно, туда отправляли как раз товар с сомнительным сроком годности. А то что медикаменты вполне годны к употреблению, что зафрахтованный корабль по пути застрянет у Аландских островов, где с него товар перегрузят на другое судно — вопрос уже двадцатый и к делу прикрытия переговоров отношения не имеет. А русской армии пригодится.

(Центральный железнодорожный вокзал Стокгольма, фото конца девятнадцатого века)

До поезда из Норчёпинга было еще немного времени, полковник прошелся вдоль фасада здания, украшенного массивными колоннами, несколько минут рассматривал статуи Оскара Берга, ставшие местной достопримечательностью. В общем, вёл себя как обычный приезжий, ничем себя не выдавая. За местного он бы внешне, скорее всего, сошел, но ни язык, незнание обычаев и местных реалий сразу же могли привести к провалу. Да и военную выправку никуда не деть. А так –офицер в отставке на службе у международной компании, которая имеет на самом жарком континенте свои интересы… Пора! Служащий указал ему место, где должен остановиться третий вагон. Поезд приходил строго по расписанию и каждый вагон становился строго на своем месте. Поезд подходил. Едрихин присел на скамеечку и вытащив томик Гёте, углубился в чтение. При этом специально даже не оглядывался, казалось, что человек просто настолько увлекся стихами, что напрочь выпал из реальности.

— Вам не кажется, что Гёте слишком академичен? — услышал он приятный женский голос.

Он сразу же вскочил с места — говорить сидя с дамой казалось верхом неприличия. Томик захлопнул. Произнёс:

— Судя по свидетельствам Эккермана, Гёте был тот еще циник, а его академизм — дань немецкому педантизму и не более того. Жан Клод Вандам, предприниматель из Льежа.

— Графиня Элизабет де Лувен. Мы с вами почти что соседи. Мое поместье расположено неподалеку от Флерона, а это по соседству с Льежем.

— Конечно, в Бельгии все соседи. — усмехнулся мужчина, пряча томик Гёте в карман пальто.

(фрау Доктор, она же Элизабет Шрагмюллер, она же графиня де Лувен)

Пароли были произнесены. Вандам рассматривал подошедшую женщину, стараясь прикинуть, кто это мог быть. Дама неопределенного возраста, скорее всего, ей от тридцати до сорока, точнее сказать невозможно, горделивая аристократическая осанка, довольно правильные привлекательные черты лица. Не красавица, но именно что интересная особа. Высокий лоб и маленький аккуратный рот, да несколько старомодная прическа. На ум приходит только один интересный вариант. Но не время для раздумий.

— Госпожа графиня не откажется, если я угощу ее чашечкой кофе? В ресторане при Гранд отеле подают настоящий бразильский, он черен, как негр, и несколько брутален, но очень неплох, как на мой не самый изысканный вкус.

— У вас очень приличный немецкий, немного угадывается баварский диалект. Но в целом, весьма неплох. Я принимаю ваше приглашение. Сейчас хороший кофе даже для нас, аристократов, из-за войны стал настоящей роскошью. Все употребляют эрзац, и гордятся этим.

Они направились к выходу из вокзала, продолжая вполне себе светскую беседу.

— Мне кажется, но у вас в руках было редкое издание Гёте, прижизненное, американское, если я не ошибаюсь?

— Нет, вы на удивление проницательны. Это «Гений Гёте» — собрание его сочинений, карманного формата, двадцать девятый год, издательство Котта. Это из серии «Библиотека немецких классиков», которую специально подготовили для американцев, а такой формат был более коммерчески привлекателен.

— Вы знаете, мне не так давно предложили прижизненный двенадцатитомник Гёте, изданный тут, в Швеции.

(Тот самый «Гений Гёте» 1829 года издания с портретом автора)

— «Избранные произведения», изданные в Упсалла с разрешения высших королевских особ Швеции и при участии официального издателя Гёте — Котты? Великолепное может быть приобретение. Если это оно — соглашайтесь!

Вот так, болтая на весьма отвлеченные темы, парочка прошла к стоянке наемных экипажей, после чего отправилась в Гранд Отель. Расстояния в центре Стокгольма небольшие, можно было пройти и пешком, но то, что вместно обычному предпринимателю, невместно аристократке! Поэтому, заплатив мелочь, по местным понятиям, они проследовали в распахнутые лебезящим швейцаром двери ресторации. Эта братия каким-то задним местом точно чует, перед чьим носом можно захлопнуть двери и не пущать, а кого надо встретить в глубоком поклоне и кинутую в ладонь монетку принять с чувством искренней благодарности.

Отдельный кабинет Вандам заказал заранее. В поддержании легенды именно в этом отеле он и остановился. По меркам этого времени номера в нем казались пределом комфорта с претензией на роскошь. После очередной реконструкции отель обзавелся лучшей в столице системой отопления и водоснабжения, в каждом номере была возможность принять ванну и собственный ватерклозет. Вроде бы и не так много, но опять-таки всё познается в сравнении! Ресторан, пристроенный на первом этаже здания, тоже имел серьезные претензии считаться лицом городского общепита. В любом случае, его неизменно уже два десятка лет называли в числе пяти лучших заведений подобного класса в Стокгольме.

— Знаете, полковник, а это было не совсем осторожно приехать сюда под своим именем! — заметила графиня, когда официант, получив заказ, растворился за дверями кабинета. Алексей Ефимович усмехнулся в ответ.

— Видите, фрау Доктор, я для вас как на ладони. Это вы величина неизвестная. Хотя ходят слухи о некоем докторе, который сильно занят в структуре Вальтера Николаи.

— Предлагаю перейти на голландский. Насколько я знаю, вы им владеете. — не отреагировала на выпад собеседника мнимая графиня, зато указала Вандаму, что знакома с его биографией достаточно подробно[1].

— Согласен. Итак, (уже на голландском продолжил Едрихин) я представляю регента Российской империи и уполномочен им на ведение предварительных договоренностей. Ваши полномочия?

— Я прибыла сюда по приказу Вальтера. О моей миссии знает он и гроссмаршал[2]… Думаю, этих полномочий для начала наших бесед будет достаточно.

В этот момент снова появился официант, начавший приносить и расставлять закуски. На некоторое время разговор затих, сомелье принёс карту вин, поскольку они как-то синхронно выбрали рыбу, то и вино заказали белое, рислинг из Иоганнисберга 1895 года, в