устраивает регента. Вандам — проводник этой политики. Михаил считает это свое предложение только первым шагом. Его основной посыл: в войне на континенте должны быть два победителя: Россия и Германия. Но победу должен кто-то оплатить. И этот «кто-то» будет Франция и Австро-Венгрия в Европе и Турция в Азии. Распад империи Франца-Иосифа неизбежен. Он сам намудрил с престолонаследием так, что страну разорвут на части, даже не дожидаясь окончания войны. По мнению Михаила, союз наших держав станет неизбежностью, ибо главная ось противостояния — англосаксы против континентальных держав. И тут мы становимся естественными союзниками: Германии необходима будет сильная Россия, ибо только совместными усилиями мы сможем противостоять оси Лондон-Вашингтон.

— И как Михаил видит послевоенный мир? — как-то подозрительно слишком безразлично поинтересовался Гинденбург.

— Нам предлагают после распада аннексировать Австрию, Россия получит Галицию и Богемию, как они говорят, Чехию со Словакией. Кроме того, на Балканах русские аннексируют часть Румынии, Болгарию и Сербию, получат европейскую часть Турции и Стамбул с контролем Проливов.

— Не жирно? — усмехнулся Людендорф.

— Нам предлагают контроль или аннексию Греции, Боснии на Балканах. Поддержку любых наших территориальных приобретений во Франции. Не будет Россия против аннексии нами Бельгии и Голландии.

— Вот как… это уже становится интересным.

— Турецкое наследство. — Николаи сделал паузу, перед тем как продолжить. — Сирия и Армения — переходят России, мы получаем Египет и контроль над Суэцким каналом. Палестина — Ливан. Тут Михаил предлагает создать еврейское государство, куда переселить евреев из наших стран, кого добровольно, кого не очень. Впрочем, этот проект имеет весьма туманные перспективы. Его цель — дать арабам, местному населению, врага, но тут аргументы Михаила не совсем понятны и слишком туманны. В перспективе Россия предлагает Африку считать нашей колонией. Всю Африку. — подчеркнул Николаи. Россия своей зоной интересов будет считать Китай, а Индокитай, Индию, Тихоокеанский регион и обе Америки зонами совместных интересов. Сначала надо переварить европейские и турецкие приобретения.

— Какую роскошную морковку Михаил повесил перед мордой немецкого осла! — со злостью выплюнул из себя Людендорф.

— Чтобы подтвердить искренность своих намерений, Михаил передал вам, мой маршал, свое личное послание. Вот оно.

И Николаи протянул Гинденбургу запечатанный конверт.

— Ваше мнение, полковник? — поинтересовался маршал, спокойно вскрывая послание регента.

— Думаю, предложение Михаила надо внимательно изучить. Он уже показал себя человеком решительным и способным на весьма жесткие меры. В том числе по отношению к родственникам. Я бы просил дать разрешение на секретное посещение Петрограда. Оценить искренность и возможности регента при личной встрече.

Гинденбург пробежал глазами послание регента Российской империи, его брови удивленно полезли вверх.

— Скажите, полковник, фрау Доктор отправляла рапорт на имя моего предшественника, генерала фон Фанкельхайна, о новой военной машине англичан?

— Так точно, мой маршал[4]!

— Так откуда об этом факте знает Михаил? Как и имя нашего агента в Лондоне Лиззи Вертхем[5]?

И вот на этот вопрос полковнику Николаи не нашлось что ответить. Он только удивленно пожал плечами, пребывая в состоянии совершеннейшего шока.

[1] Речь идет об автомобиле Mercedes Knight 16/45 PS, который выпускался ограниченной серией как автомобиль представительского касса на котором стоял относительно бесшумный двигатель, созданный по проекту американского инженера Чарльза Найта, он использовал в моторе бесклапанные двигатели с золотниковым распределителем. Подобный автомобиль был и у кайзера Вильгельма в этот период войны.

[2] На самом деле Людендорф тут ошибался. На тот момент фрау Доктор не исполнилось и тридцати (она родилась 11 августа 1887 года).

[3] Вот тут Николаи несколько «передернул» карты, дабы умаслить свое начальство. Наступление русских в Восточной Пруссии оттянуло некоторую часть немецких войск, но это не повлияло сколь-нибудь решительно на осуществление плана Шлиффена. А вот смерть самого Шлиффена, и самоуправство немецких генералов, которые начали действовать вопреки этому плану, требовавшему невиданной ранее слаженности действий подразделений немецкой армии. Вот это и стало главным фактором провала первого наступления Второго Рейха и «чуда на Марне».

[4] В ЭТОЙ ветке истории в прусскую армию обращение к вышестоящему начальству «мой маршал», «мой генерал», «мой полковник» перекочевало во время наполеоновских войн как калька с французской армии.

[5] Лиззи Вертхейм была агентессой Шрагмюллер, сообщила ей данные о технической характеристике английских танков. Элисбет отправила три рапорта на имя начальника генерального штаба, но его технические советники решили, что такое оружие невозможно применить. В битве при Камбре в августе 1917 года англичане доказали обратное. Утверждают, что Шрагмюллер прислала этому «умному» эксперту револьвер с одним патроном, который тот использовал по назначению.

Глава тридцать вторая

Петра преследуют семейные неурядицы

Глава тридцать вторая

В которой Петра преследуют семейные неурядицы

Петроград. Зимний дворец. Покои регента Михаила Александровича

11 марта 1917 года

— Михаил! Я настаиваю! Я хочу услышать твой ответ! Кто тебя надоумил судить наших родственников судом военного трибунала? — Тонкий, чуть визгливый голосок вдовствующей императрицы, матери тела регента Российской империи, казалось, заполнял собой все царственные покои и лишал Петра покоя и сна. Матушка заявилась под вечер, который молодой регент намеревался провести со своей новой пассией, по совместительству, собственной женой. И, поскольку Пётр еще и страдал от недотраха, ему эти головомойки от маман были к дьяволу лысому как не нужны! Да, он хотел женщину, но не эту вредную старуху, невесть что о себе возомнившую. Мария Фёдоровна всё ещё считала, что имеет право влиять на политику империи! Надо сказать, что в том, что Россия ввязалась в эту войну на стороне Антанты была и доля вины вдовствующей императрицы. Она ненавидела германцев и помнила свой страх от вторжения их войск в родную Данию. Времена, когда Европа содрогалась от поступи полков родственников принца Амлета давно канули в Лету. Да и был этот период крайне малым. Далее датчан били все, кому только было не лень, а англичане еще и придумали «копенгагирование» — массовый артиллерийский и ракетный обстрел датской столицы своими кораблями. Увы, бедные датчане не могли защитить себя ни на море, ни на суше. И вот на голову бедного Николая капали две кукушки: одна ночная — Александра Фёдоровна, вторая дневная — Мария Фёдоровна, по совместительству еще и его матушка, к тому же датская принцесса.

— С чего бы это, матушка тебя так обеспокоила судьба Ник Ника Младшего? — скрывая раздражение безо всяких эмоций спросил Пётр. Надо сказать, что его собственная натура постепенно брала верх в странном симбиозе с носителем —