Издав обреченный стон, Марина закрыла глаза.

***

Ему было мало ее тела. Он хотел ее душу. Всегда. С самой первой встречи. Но только сейчас это понял.

Когда она сама себя предложила.

Сингх разжал руки, и девушка медленно стекла вниз, прямо в его объятия. Хрупкая, дрожащая. Но он чувствовал стальной стержень внутри нее. Достойная соперница в любви – достойная спутница жизни.

– И что это было? – произнес он, касаясь губами ее скулы.

Она шевельнулась, отступая назад и замерла, вжавшись спиной в деревянный столб, что поддерживал свод шатра. Зажмурив глаза и плотно сжав губы. Ее тело было напряжено, словно она в любую секунду собиралась сорваться прочь.

Но он слышал, как нервно бьется сердце в ее груди. Слышал, как она рвано дышит. А главное, он чувствовал то дикое возбуждение, что она пыталась скрыть от него. И чувствовал запах ее желания.

Глупая. Разве можно что-то скрыть от того, кто связан с тобой навеки?

Вначале он видел в ней лишь источник дохода. Теперь она стала источником жизни – неиссякаемым, способным сдерживать и насыщать то пламя, что сама разбудила внутри него.

Разве он сможет ее отпустить?

Никогда.

И лучше ей с этим смириться.

– Не знаю о чем ты.

Она старалась говорить ровно, но голос предательски дрогнул.

– Знаешь. Там, на площади. Ты предложила себя.

Ее губы сжались плотнее. Зато она открыла глаза и огрела его возмущенным взглядом.

– Еще бы! – она оттолкнула его. – Те плоскогрудые красотки тебя едва слюной не закапали!

– Ревнуеш-ш-шь? – голос Сингха понизился до хриплого шепота.

– Еще чего! Я тебя спасала! А то порвали бы дикари свое божество на мелкие клаптики!

– Ревнуеш-ш-шь…

Он явно наслаждался ее состоянием. Ее злостью, ревностью и едва сдерживаемым желанием. И понимание этого злило Марину намного больше, чем мысль о его возможном совокуплении с другими женщинами.

– Не дождешься! – прошипела она.

– Мар-рина… – не шепот – выдох, пробежавший мурашками по коже. – Моя…

Он шагнул к ней. Медленно, неумолимо. Поднял руку и осторожно коснулся лица.

Марина инстинктивно вжалась в столб.

Он был близко. Опасно близко! Она чувствовала запах пряностей, исходящий от его кожи, и этот запах дурманил ей голову.

– Посмотри на меня.

Хриплый голос аркхая прозвучал у нее над ухом.

– Нет.

Это был ее знак протеста. И она собиралась стоять на своем до конца. По-детски упрямо и даже не вполне понимая, против чего протестует.

– Почему? – он был искренне удивлен. Его пальцы погладили ее губы. – Ты боишься меня?

– Нет.

Она переступила с ноги на ногу.

Не боится. Хочет до дрожи в коленях.

– Боишься, – теперь в его голосе она ощутила улыбку. – Но не меня, а себя. Своих чувств и желаний. Я прав?

Его пальцы скользнули вдоль ее щек, заставляя рвано выдохнуть.

Да, он прав…

Но она ни за что не признается в этом!

Не скажет даже под страхом смерти, что боится его потерять.

Не позволит еще раз растоптать ее сердце.

За это время она видела слишком много такого, чего до сих пор не в силах осознать. Он дитя другой расы. Могущественной и великой. Способной управлять толпами, убивать одним взглядом.

Она же просто слабая женщина, которая, как и те дикари, испытывает перед ним священный трепет.

Даже если сейчас он с ней… что будет завтра?

Что будет, когда они вернутся на «Ратамансу»?

Он доставит свой «ценный груз» по назначению, передаст в руки заказчику, заберет свои миллионы – и исчезнет из ее жизни навсегда…

Готова ли она еще раз пережить боль предательства?..

Горло сдавило, а в глазах появилась резь от прихлынувших слез.

Тон Сингха стал резче:

– Мар-рина…

Она вжала голову в плечи. И почувствовала, как теплые ладони берут в плен ее щеки, как подушечки пальцев поглаживают закрытые веки, губы, сжатые в узкую полосу, влажные дорожки слез…

– Я никогда тебя не обижу, – прошептал аркхай севшим голосом.

И что-то в его тоне заставило ее посмотреть на него.

Посмотреть ему прямо в глаза.

Это было все равно, что рухнуть с обрыва.

Глаза тарианца блеснули двумя расплавленными звездами.

Неистовый поцелуй смял ее губы.

Его язык скользнул внутрь, вынуждая ее принять этот голод. И она сама потянулась к нему, жадно, настойчиво, желая вложить в свой ответ все, что бурлило внутри нее. Все свои страхи, надежды, отчаяние…

Разделить их хотя бы на краткий миг.

Кровь кипела в жилах расплавленной лавой. Точно в бреду, охваченные одним безумием на двоих, они слились в поцелуе.

Руки Сингха были везде. Горячие, жадные, они гладили, мяли, дразнили, заставляя ее изгибаться всем телом, приникать к нему в отчаянном желании стать одним целым. Оторвавшись от ее губ, он скользнул вниз. На секунду его зубы сжались вокруг ее затвердевшего соска. Язык зализал укус. Второй сосок сжали пальцы.

Еще мгновение – и она почувствовала его руку у себя между ног. Задохнулась, когда он подхватил ее под колени и приподнял, насаживая на свой член. Так глубоко он в ней не был еще никогда.

Она застонала, принимая его и закрывая глаза.

– Смотри на меня! – резкий окрик прозвучал как приказ.

Она подчинилась. Распахнула ресницы.

Расплавленное серебро его глаз захватило ее.

Прижав Марину спиной к столбу, не давая отвести взгляд, Сингх с диким рычанием вколачивался в ее тело. Жадно. Остервенело. Заставляя погружаться в это безумие вместе с ним. Желая завладеть ею полностью. Сделать своей навсегда.

И вместе с его плотью в нее входило что-то еще.

Некая сила, что жила в нем самом.

Когда наслаждение стало почти нестерпимым, Марина увидела. Ее руки, вцепившиеся в плечи аркхая, светились. На коже расцветали тонкие серебристые линии, от которых шел этот свет.

В тот момент, когда ее тело взорвалось в оргазме, она поняла.

Ее словно разорвало на части. Горячая лава выплеснулась изнутри, обжигая кожу огнем. В глазах потемнело.

Марина забыла, что нужно дышать.

На долю секунды она умерла…

Чтобы через мгновение снова ожить и услышать, как Сингх глухо стонет, вздрагивая всем телом и изливаясь в нее: