Произнося эти слова, Александр Борисович Турецкий и предвидеть не мог, до какой степени он окажется прав в самом ближайшем будущем…

— А что в этой связи скажут наверху? — нахмурился тот.

— Ничего не скажут, — заверил его шеф. — Хотя бы потому, что в нашу часть работы совать нос им ни я, ни Константин Дмитриевич не позволим.

— Ну за Меркулова я бы расписываться не стал, — покачал головой Валерий. — Он человек зависимый, причем ото всех сразу… Особенно в теперешней ситуации. Говорят, со дня на день мы остаемся без головы. Вполне официально…

— Костя, — возразил Померанцеву Турецкий, — прежде всего человек честный, затем патриот нашей с вами структуры и уж в последнюю очередь, как ты изволил выразиться, «зависимый»… Ладно! А насчет «головы»? Рабочего процесса, так же как и расследования, которым нам предстоит заняться, друзья мои, не отменяет!

— Александр Борисович, мы с Галей само внимание! — заверил его Валерий.

— Все началось, — Турецкий положил руку на лежавшие перед ним документы, — со взрыва в кинотеатре «Лила», во время концерта одной из нынешних подростковых групп, пока что мало кому известной… Я имею в виду музыкальную группу. — Никогда о таком кинотеатре не слышал, — удивился Померанцев. — А мне казалось, что я их все знаю… Гд е это?

— На самой задымленной в Москве и самой неприглядной рабочей окраине, куда метро не ходит, а в такси не содют, — усмехнулся Турецкий. — Могу я продолжить?

Больше его не перебивали, и, когда Александр Борисович завершил пересказ предоставленных ему следственных материалов, Померанцев и Романова еще немного помолчали, хмуро обдумывая услышанное.

— А знаете, — первым молчание нарушил Валерий, — я ведь уже где-то что-то такое слышал… Вспомнить бы от кого…

— Что ты имеешь в виду? — спросила Галочка.

— Года два-три назад… Вы тогда, Александр Борисович, в отпуске были, вместе с Грязновыми где-то рыбачили. А меня наладили в командировку в Грозный… Не помню, кто из местных омоновцев рассказывал: там аналогичный случай был: в качестве шахидки использовали русскую девчонку, уболтали как-то…

— Я думаю, — произнес задумчиво Турецкий, — эти сволочи давно поняли, что использовать своих соотечественниц в качестве смертниц нельзя: их везде проверяют, едва глянув… Взрыв на «Рижской», если помните, планировался в метро, и если бы тот мальчик, дежурный милиционер, который начал ее проверять, не сделал этого, жертв было бы в десятки раз больше. — Как же они девчонок-то наших на такое убалтывают? Даже с учетом их диагноза? — спросила Галя.

— Думаю, — ответил Александр Борисович, — этот загадочный психиатр во всех случаях фигурирует совсем не напрасно…

— Гипноз? — с ужасом съежилась Галя.

— Зомбирование… К несчастью, мистикой тут и не пахнет, друзья мои! Внушение плюс специальные психотропные препараты в строго выверенных дозах… И результат налицо.

— Вы не в курсе, сколько этот сволочной процесс продолжается? — спросил Валерий.

— Хороший вопрос, — похвалил его шеф. — Я, между прочим, у этого полковника Драгилева о том же спросил. Он и просветил: многое зависит от типа нервной системы и от диагноза жертв. В том числе и дозировка препаратов, с которой ошибиться нельзя, иначе человек может погибнуть.

— Племянница того бизнесмена, труп которой нашли, — подала голос Романова, — погибла как раз от этого?

— Не думаю, — покачал головой Турецкий. — Девушка, что называется, засветилась. Очевидно, предполагалось, что она, как и остальные, круглая сирота. А тут вдруг дядюшка всплыл… Ее убили бы в любом случае, уехал бы Скудоумов, оставив поиски, или нет. Но то, что он остался, финал, безусловно, ускорило. А вдруг бы он с помощью соответствующих органов девочку нашел?.. Концы они рубят резко, сразу, жестоко… В ФСБ подозревают, что в правоохранительных структурах у них есть свои люди. Но этой стороной вопроса, как вы понимаете, будем заниматься не мы. Мы должны просто такую вероятность учитывать.

— То есть операм в процессе расследования светиться минимально, а лучше не светиться вообще, — кивнул Валерий.

— Документы и оружие, Галя, на время следствия придется в этой связи сдать, — вздохнул Александр Борисович. — Ты, Валерий… Зная тебя, не сомневаюсь, что в оперативной работе будешь участие принимать, тем более что людей к делу допущено мало. В общем, учти: тебя это тоже касается.

Померанцев кивнул и о чем-то глубоко задумался, уставившись в окно. Настроение ему шеф не то чтобы испортил, но и о Мокрушиной, и о ее генерале, и даже о самом аресте в Шереметьеве он за время разговора с Турецким забыл начисто, словно все это происходило давным-давно, в какой-то другой жизни.

Александр Борисович вздохнул и, достав свой мобильный, набрал номер Володи Яковлева. Дождавшись ответа, затем послушав своего собеседника с полминуты, снова вздохнул:

— Спасибо, Володя… Только тут такое дело: пока Глухова с его черными делишками тебе придется отставить в сторону и на некоторое время забыть… Увы, про отпуск тоже… Да, новое и крайне срочное дело, подъезжай сюда, как только сможешь… Нет, по телефону даже в двух словах не могу… Хорошо, до встречи!

Переговорив с оперативником, он вновь переключился на Померанцева с Романовой — Пока Володька добирается сюда с какой-то окраины, забирайте документы, запирайтесь у Поремского в кабинете и читайте, по возможности все основное заучивая наизусть…

— А почему у Поремского? — вяло возразил Валерий. — У меня в ближайшие пару часов никого не будет, Перова куда-то свалила, обещала быть к четырем только.

— Перова может освободиться и раньше, а кабинет Поремского с гарантией пустой… Идите работайте, у меня такое чувство, что времени нам отпущено мало… Где гарантия, что следующий взрыв не прогремит в ближайшие часы?..

— Спаси господи! — вырвалось у Галочки, вздрогнувшей от такого предположения.

— Вот только на это и приходится надеяться, — серьезно произнес Александр Борисович. — Первая из девушек исчезла почти три месяца назад, так что полагаться остается исключительно на то, что работать с ней им предстоит еще достаточно долгое время… Возможно, она трудновнушаемая… Все, ребятки, идите!

— И какой только чертовщины на наши несчастные головы не свалится, — буркнул Померанцев, пропуская Галочку вперед. — Я так понимаю, Сан Борисыч, что нам с Галкой хорошо бы еще успеть подготовить какие-то предложения по плану оперативно-следственных мероприятий?

— С удовольствием вас выслушаю, если успеете. У вас где-то часа полтора: Яковлев едет на машине по маршруту, чреватому пробками в любое время суток. Выпроводив членов своей новой бригады, Турецкий некоторое время посидел, изо всех сил стараясь отодвинуть от себя хотя бы часть отрицательных эмоций: Ирина слишком хорошо знала своего мужа, чтобы не уловить в его голосе ненужных интонаций.

Наконец, решив, что он вполне готов к звонку, Турецкий набрал номер мобильного жены.