Послышалось несколько судорожных вздохов – видимо, люди были знакомы с выговорами не понаслышке. Интересно, сколько человек Джоди уже наказала?

– Вы тоже садитесь, мистер Чен. Я делаю объявления, а не веду дискуссию. Дебаты не предусмотрены.

На губах Джоди вновь заиграла улыбка степфордской жены.

– Сделка беспроигрышная. Мы заключили договор с поставщиками формы. За то, что мы размещаем у них заказ, они жертвуют школе определенный процент от продажи каждого форменного комплекта. Эти средства пойдут на финансирование внеклассных программ. Теперь подробней: дизайн формы разработала я, при участии уставного комитета; она будет пошита в цветах школы – оранжевом и черном. Каждый учитель обязан ежедневно производить осмотр учеников, проверять, соблюдают ли они новое правило. Инструкцию с подробными требованиями к дресс-коду вам выдадут. Напоминаю, родителям в среду вышлют бланки заказа, и к следующей среде каждому ученику выдадут личную униформу. – Джоди окинула взглядом собрание. – Вопросов здесь быть не должно.

Собрание продолжили члены уставного комитета: каждый из них подготовил доклад о состоянии дел в определенной области школьной жизни. Без высокопарных сентенций директрисы обсуждение вскоре переключилось на скучные мелочи. Роберт по соседству с Линдой задремал, и она заметила, как сидящая впереди, лицом ко всем, Бобби кинула на него оценивающий взгляд и что-то записала в блокнот. Роберта, понятное дело, накажут за непростительную оплошность. Бобби рыскала глазами по толпе, выискивая несогласных.

Когда установят видеокамеры, станет, наверное, еще хуже…

Собрание все шло и шло. Полчаса. Час. Полтора.

Если Джоди хотела ввергнуть всех в транс, то она была близка к цели. От бесконечного сидения Линда чувствовала себя разбитой. Когда их наконец отпустили, она не сумела сразу встать – левая нога затекла. Преподаватели покидали зал молча, гуськом. У дверей Линда встретила Диану, а во дворе к ним пристроилась Сьюзен.

– Хочу с вами поговорить, – сказала она. – Насчет Ивонны Готье.

– А что с ней такое? – спросила Линда.

Сьюзен украдкой огляделась.

– Кроме вас, я никому не доверяю. Да и вряд ли остальные мне поверят. – Она подождала, пока мимо пройдет Скотт Суэйм. – По-моему, Ивонна не увольнялась.

– Думаешь, ее уволили?

Сьюзен помотала головой.

– Хуже. Она якобы подала заявление в разгар родительского собрания, так? Но Ивонна ничего с собой не взяла. Сумочка, пальто, «Айпод» – все осталось в классе. Я знаю. Я их видела. Я решила, может, она заберет их позже – хотя странно это. Как бы она доехала в тот вечер домой без сумочки с документами, понимаете? А вчера я помогла одному ученику кое-что искать в бюро находок и увидела там вещи Ивонны. Она за ними так и не пришла. В общем, я прочла ее адрес на «аварийной карточке» в кошельке и поехала туда. Дом брошен. Газеты валяются на дорожке, письма не умещаются в почтовом ящике; почтальон перевязывает их резинкой и складывает на землю. Лужайку не косили примерно с родительского собрания, цветы увяли, кругом сорняки.

– К чему ты клонишь?

– По-моему, с Ивонной что-то произошло. – Сьюзен оглянулась. – Боюсь, с ней что-то сделали.

– Я тебе верю, – сказала Линда.

Диана, хоть и неохотно, тоже кивнула.

– Может, сообщить в полицию? Заявить об исчезновении Ивонны? – Сьюзен вновь настороженно оглянулась. – Так, чтобы не узнала Джоди.

– Да, позвони в полицию, – кивнула Диана. – Анонимно, с предоплаченного телефона. Скажи, что Ивонна Готье, преподаватель старшей школы Тайлера, пропала. Дай ее адрес.

– Можно добавить душераздирающих подробностей, – подхватила Линда. – Ты же аноним. Сочини, будто ты слышала у нее в доме крики, или еще что-нибудь придумай. Чтобы у полиции была причина войти в дом.

– Ладно, – вздохнула Сьюзен.

Было три часа дня, светило солнце, подруги стояли посреди школьного двора, однако Линду пробирала дрожь, словно в полночь на кладбище.

– Нужно созвать собрание. Подальше от школы, чтобы говорить свободно. Пора составить полную картину происходящего и понять, кому что известно. Хватит строить домыслы на основе разрозненных сведений. А то один услышит что-то за обедом, другой – в коридоре. Так не годится.

– И правда, – поддержала Сьюзен. – Надеюсь, совместными усилиями мы что-нибудь придумаем.

Диана уже листала свой ежедневник.

– Давайте в пятницу вечером? Как раз успеем всех оповестить. Только оповестить устно! Никаких писем. Никаких документальных свидетельств.

Линда и Сьюзен кивнули.

К ним приблизился новенький уборщик, толкавший тележку с горой складных стульев. Дамы вежливо ему улыбнулись, но разговор прекратили.

Когда уборщик отошел, Линда кивнула.

– Ну, за дело.

* * *

– Не люблю я ваши учительские посиделки, – простонал Фрэнк.

– Это не обычные посиделки.

– Учителя там будут?

Линда глянула на мужа с укоризной.

– Тогда я не хочу идти.

– Повторяю, это не посиделки, а собрание. По поводу обстановки в школе.

– А я-то при чем?

Линда встала перед ним, уперев руки в бока.

– Неужели тебе все равно? Конечно, речь лишь о моей работе, она не такая важная, как твоя…

– Я не это имел в виду! К тому же еще неизвестно, когда у меня вообще появится новая работа.

– Тем более не отнекивайся.

Фрэнк вздохнул.

– Я ведь не всерьез. Мы часто друг друга поддразниваем, вот я и подумал… Конечно, я приду. И конечно, мне не все равно.

Линда с глубоким вздохом положила ладонь ему на руку.

– Знаю. Прости. Я сейчас постоянно в жутком напряжении. А ты должен быть моей каменной стеной. Выслушивать мои беды, утешать и давать дельные советы.

– Буду стеной. – Фрэнк чмокнул ее в макушку.

– А ты и вправду не любишь учительские посиделки? – Линда невольно улыбнулась.

– Вправду не люблю.

Через двадцать минут они припарковали машину у обочины в Анахайм-Хиллс, перед домом Рея Чена. Рей предложил провести встречу у него, поскольку он жил в другом городе, а заговорщики хотели собраться как можно дальше от школы Тайлера.

При виде огромного двухэтажного дома и двора с ландшафтным дизайном Фрэнк присвистнул.

– Миленько… Кем работает жена Рея? Явно не учителем.

– Руководителем среднего звена в какой-то компании в Ирвайне.

– Неправильные мы с тобой профессии выбрали.

Линда и Фрэнк – с сумкой-портфелем на длинном ремешке – направились по булыжной дорожке к дверям. Не доходя до освещенного крыльца, Линда спросила: