Потрясающий вывод. Но теперь серьёзно.

Альмод, старший сын королевы и наследник короны, с рождения имел слабый магический дар. Его мать, не желая видеть слабого мага на престоле, обратилась за помощью к учёным, которые Институт основать основали, но вот нормально приказ королевы выполнить не смогли. Причём провальных попыток у них было целых три, каждая из которых ситуацию лишь усугубляла. На данный момент мы имеем сильного мага с неизвестным количеством подселённых к нему сущностей, которые, нужно полагать, и дали магическое усиление, и абсолютным отсутствием самоконтроля. Не зря его так сильно боятся, что даже в столицу не пускают.

После нападения брата Альмод выжил. О чём это говорит? Я достаточно долго знаю Агвида, чтобы с уверенностью сказать: если он решился на столь серьёзный и отчаянный шаг, как убийство брата, то не остановился бы, не убедившись на сто процентов в том, что дело сделано. Это не Агвид ошибся, а Альмод оказался чрезмерно живучим. Что это даёт? Что это даёт лично мне? Ещё одну проблему, если в конечном итоге Альмод Хэлми окажется врагом.

Теперь Агвид.

Я практически уверена: младший сын бывшей королевы находился сразу под двумя видами чар. Первые лишали его воли, заставляя подчиняться приказам Института – я это сегодня собственными глазами видела. Вторые оказывали куда более пугающее воздействие – болезненную, нездоровую страсть даже не к Аллисан Шерман, а к её внешности. Потому что иначе риян Йорген не испытывал бы тех же чувств по отношению ко мне.

Подчиняющую магию я разрушила лично, вернув ему его самого. Но что насчёт страсти? Пропало ли его влечение? Или стало сильнее? Что с этим делать лично мне?

Наконец, я сама.

У меня есть магия – факт. Пользоваться ею я не могу, потому что элементарно не имею нужных знаний. Это проблема, которая, без сомнений, требует решения, причём разобраться следует как можно скорее.

Мои действия? Для начала, дождаться Агвида и поговорить. Узнать ответы на все многочисленные вопросы. Разобраться, наконец, во всём, что происходит.

А дальше… а дальше разберусь по обстоятельствам.

* * *

Когда мы въезжали на остров, озеро практически успокоилось, как и я сама.

Поднявшись, позволила одному из подоспевших стражей, которые наблюдались практически на каждом шагу, открыть дверцу и помочь мне выбраться. Дальше, ни на кого не глядя и старательно силясь сохранить невозмутимый вид, направилась ко входу во дворец.

Меня провожали внимательными взглядами со всех сторон, сохраняя при этом абсолютное молчание. Жуткое зрелище… И с каждым новым шагом я всё больше верила в то, что вот сейчас споткнусь и позорно упаду.

Но всё обошлось.

Предусмотрительно открытые для меня двери замка, всё те же двери, закрывшиеся за спиной вошедшей королевы.

Полный облегчения выдох сдержать не смогла. Обессилено опустились плечи и голова, сгорбилась спина.

Нужно что-то делать. Так жить я не смогу.

* * *

В попытках отыскать свои комнаты неожиданно нашла кухню. Очень порадовалась, на всякий случай утащила два яблока, благо корзиночка с ними стояла прямо у входа, а никто из поваров при виде меня и слова не проронил.

Когда покидала кухню, меня провожали всё той же надоевшей уже тишиной. В другой ситуации я бы попыталась наладить контакт, но сейчас не хотелось совершенно.

К себе я забрела лишь четверть часа спустя, да и то по чистой случайности. Очень напрягало отсутствие людей в помещениях. Не было никого. Ни прислуги, ни стражи, ни вообще хоть кого-то, не считая поваров внизу.

Что происходит? И происходит ли вообще что-то или это у кого-то нервы сдают?

Закрыв двери, ведущие из гостиной на лестницу, я уселась прямо здесь же – на полу, прислонившись спиной к светлому резному дереву.

Скинула обувь, вытянула ноги, задумчиво пошевелила пальцами, выглядывающими из-под края многослойной юбки.

Делать-то что?

Рука сама потянулась к яблоку. С хрустом вонзив в него зубы, я принялась задумчиво жевать.

И, к сожалению, не сразу расслышала цокот каблуков.

Цок. Цок. Цок.

Неспешно, уверенно, неотвратимо.

Что интересно, инородный звук доносился из спальни. Моей. Факт действительно интригующий, но не настолько, чтобы я поднялась.

Откусив ещё кусок яблока, действующая королева осталась сидеть на полу без обуви, наклонив голову к плечу и без особого интереса наблюдая за тем, как из её собственной спальни грациозной ланью выплывает… она сама.

Роскошное струящееся платье, переливающееся из ярко-голубого в насыщенно синий и тёмно-фиолетовый. Полупрозрачные рукава, доходящие до сгиба локтя, а дальше опадающие вниз невесомым кусочком усыпанного сверкающими звёздами чёрного неба. Горящие золотом роскошные крупные кудри, падающие на изящные плечи, грудь, спину.

Передо мной стояла я.

Издевательски роскошная версия меня, раз уж на то пошло. Дорогая, сильная, уверенная в себе. И совершенно не похожая на несчастную беглянку или преждевременно умершую.

Аллисан Шерман из рода Приумножающих силу.

В другой ситуации я была бы поражена, шокирована, напугана до дрожи во всём теле. Появись она хоть парой дней ранее и весь спектр моих эмоций присутствовал бы в обязательном порядке и полном объёме.

Беда в том, что я была напугана столь долгое время, что попросту устала бояться. Человек ко всему привыкает, как известно. И в определённый момент уходит даже страх.

Если моя копия надеялась впечатлить меня своим внезапным эффектным появлением, то дамочка просчиталась.

Мой взгляд медленно скользнул по ней сверху вниз, придирчиво оглядел всё, что предлагалось вниманию… Не впечатлившись, я медленно с хрустом вонзила зубы в утащенный плод.

И вся демонстрируемая уверенность настоящей Аллисан мигом куда-то улетучилась.

Надменное превосходство сменилось недоумением и брезгливостью.

У, вы посмотрите, какая нежная.

– Яблоко будешь? – вежливость наше всё.

Скривившись сильнее, изумительной красоты создание наморщило носик, изогнуло губы и таким голосом, словно от одного его звучания я должна была вразумиться, высказалась:

– Кого послали боги на моё место? Дорогуша, ты недоразумение!

Обидно, вообще-то.

Вновь откусив и чавкая исключительно из вредности, насмешливо вскинула бровь и с неприкрытой издевкой ответила:

– Боги ли?

Аллисан пошатнулась. Встала так ровно, что даже у меня от её вида спина невольно заныла. Распахнула глаза и, бледнея, попыталась сохранить остатки невозмутимости, холодно бросив:

– Что тебе известно?